А потом и для меня нашлось дело.
В этот праздник ритуал выполнял сам директор, но очень просил меня присутствовать. Сами понимаете, отказать я ему не смогла. Да к тому же — такая потрясающая возможность посмотреть не на наши детские ухищрения, а на настоящие магические традиции! Как ученица ритуалиста я была счастлива безмерно.
Остальные все–таки пошли на праздник. Директор устроил костюмированный карнавал для школьников. Говорят, было весело.
Я из солидарности с Поттером веселиться не хотела. Хоть его в школе и не было. Думала о судьбе Лили Поттер. О детях–сиротах, о детях–оборотнях… Настроение вообще весь день стремилось вниз. От особо мелодраматичных мыслей даже в носу щипало. Хотелось запереться где–нибудь в туалете и порыдать. Но как–то не мое это.
Утром следующего дня уже вовсю светило солнце, настроение так же поднялось над горизонтом, я отчаянно жалела, что Самайн мы не встретили так же, как Мабон. Забросила домашку и пошла в подземелья — Поттера высвистывать. Кто–то, кажется, мечтал на тростях драться?
***
— Руку за спину. Локоть выше. Шаг, шаг, руку. Локоть! Нет, не так резко, давай заново. Руку за спину, шаг. Шаг. Локоть куда? Хорошо, молодец… Руку куда? Шаг. Еще. Локоть выше. Руку за спину. Гарри Поттер, руку за спину! А локоть выше. Шаг…
— О, вот вы где! — влетел в пустой класс Драко. Взъерошенный, запыхавшийся, короче, в виде, не подобающем наследнику семьи Малфой. Значит, новость и правда сногсшибательная.
— Мне сесть?
— Зачем?
— Ну, судя по твоему виду, от новостей должна упасть, где стояла. Так что хотелось бы как–то поближе к земле быть.
— А. Тогда низкий старт принимай. После новостей прямо с него и в Больничное крыло.
Мы с Гарри не сговариваясь быстрым шагом направились в Больничное крыло. Через несколько секунд нас догнал Драко:
— Эй, а новость послушать?
— А ты идти и говорить не сможешь? На тренировках тебе нагрузочек на выносливость побольше дать?
— Не–не. На дорожке веселее, чем эти твои тренировочки.
— Так что случилось? — прервал нас Гарри.
— Лонгботтом подрался. — Драко сиял так, словно подрался он. Со всеми Уизли чохом. И всех победил. Мы ахнули.
— Как же он так?
— Да эти достали. Вороны щипанные. Какая–то сволочь колдографию его матери клеем залила, а когда он приклеился, еще и глумиться начали. Сюсюкать, кривляться.
— Уррроды. — Что за тема — оскорблять родителей — мне было совершенно не понятно. Но, к моему удивлению, это было довольно распространено. Вообще, я с этим еще в прошлой жизни сталкивалась. У американцев и англичан считалось нормальным «шутить» про чьих–то родителей, говорить про них гадости. И непонимающе хлопать глазами, когда кто–то из русской команды воспринимал все слишком остро. А был случай, что и вцеплялся в горло. Разумеется, русские дикари! Варвары.
Гарри молча сжимал кулаки. Тема родителей для него была такой же острой, как для Невилла, Драко и меня. Рейвенкловцы нас окончательно достали. А раз никаких мер противодействия придумать так и не вышло, придется вооружаться дедовскими.
Учитывая, что сцепился Невилл со старшекурсниками, синяков не было. Да и подраться ему толком не удалось.
Обездвижили, нащелкали щелбанов, а потом какой–то «шутник» — наподобие наших близнецов — бросил заклятие собственного изобретения, наколдовавшее кожаные мешочки из ноздрей, неприятно похожие на две длинные сопли. Контрзаклятья «гений», разумеется, не придумал.
К пациенту нас сначала не хотели пускать. Но мы не сдавались и добились хотя бы права поболтать через ширму.
— Привет, Невилл.
— Ребята?! Как вы тут оказались?
— Дракон узнал, что ты загремел в Больничное крыло. Как ты?
— Да как я могу быть? Мерзко. В который раз осознал, как паршиво быть первокурсником.
— С ума сойти. Ты и подрался. Я думала, что драка — это к Малфою. Как Ленин и Партия. Говорим драка, подразумеваем — Рон Уизли. Говорим Рон, подразумеваем — драка с Малфоем.
— Невилл отлично понимает, по кому надо равняться. Ты бы, Грейнджер, брала с него пример.
— Вообще–то, Драко, Гермиона всем троим Уизли навтыкала. Рону нос разбила и близнецов палкой огрела. А ты пока только синяки сводишь.
— Поттер, ты зануда.
— Ты запомнил тех, кто это сделал? — перебила я возмущающегося Малфоя.
— Что — «это»?
— Ну, главным образом, кто испортил фотографию.
— Как они ее вообще увидели? — скрипнул зубами Гарри.
— Да я и не скрывал. Доставал ее и в спальне и в общей гостиной, кажется. К тому же там многие не дураки и по вещам моим полазить. Декан недавно приходил, ругался, хоть пергаменты чистые воровать перестали.
Мы опять сжали кулаки.
— И все–таки, Невилл, кто? — вернула я наши мысли в конструктивное русло.
— Да как теперь узнаешь?
— А если эльфов спросить? Они же за гостиными приглядывают, чтобы убирать, чинить, на помощь позвать, если нужно. — Тут же сообразил Драко. — Папа говорит, что если бы не связь с хозяином, если б их можно было перевербовать, вышли бы идеальные шпионы.
— Ну, узнаем мы, а дальше что? — кисло спросил Невилл.
— В морду дадим. — Хором сказали Гарри и Драко, одновременно сжимая кулаки.
— Угу. — Промычал Невилл из–за ширмы. — Кому–то мои лавры покоя не дают?
— Выписывайся поскорее, я тебя научу старшекурсников бить, — хмыкнула я, оплакивая мечту найти какой–то менее криминальный метод борьбы. Но Невилл и так слишком долго терпел из–за моей веры в чудеса. В секции я бы ждать целых два месяца не стала!
Перед тем, как мы ушли из Больничного крыла, одна из помощниц мадам Помфри указала на брекеты.
— Мисс Грейнджер. Простите, но что это за артефакт? Я давно гадаю, проверила все подшивки… Это что–то из Наследия? Какой–то родовой секрет? Если так, то простите за любопытство…
— Ну, можно сказать и так. Родовой. Папа лично делал. Исправляет прикус.
— Прикус? Но…
— А что, можно как–то решить эту проблему при помощи заклинаний?
Славься, магический мир! Я почти готова простить тебе фразу: «Это магия, мисс Грейнджер!»
Ну, а потом было все просто.
Эльфы сдали обидчиков Невилла без вопросов. Они, по–моему, и не вникали, зачем нам это.
Темных коридоров в замке полно. Пустых классов — еще больше. Мантию на голову и лупить.
Вот только Лонгботтом ужасно не любил нападать из–за угла. После первого нападения в нем как будто какой предохранитель вырубился. Из доброго плюшевого медвежонка для всей вороньей стаи он вдруг стал страшным злым медведем. Нам ничего не говорил (он, вообще–то, с самого первого сентября практически не жаловался на софакультетчиков). Выяснял сам и бил сразу. В лицо. Без предупреждения и не меняя выражения. Как настоящий медведь. Вот вроде добродушный. И уже кинулся. Его, конечно, вновь заколдовывали, Лонгботтом попадал к Помфри… а мы выходили искать темный коридор и заброшенный класс. Мантию на голову и лупить гада. Нам даже палочки не нужны были.
Потому и нашли нас не сразу. Ближе к каникулам. И то, просто вычислили: пострадавших объединяло только одно — издевательства над Невиллом Лонгботтомом. Ну и последний случай выдался особо громким.
Один пакостник вылил чернил Невиллу в сумку. Пострадала очередная колдография родителей. Умник знал, что мальчишка кинется, но ступефаями его останавливать и не подумал — наложил на себя какое–то заклятие, что ближе, чем на расстояние вытянутой руки, подойти было нельзя. И начал насмешничать. Зря он это. Он оказался первым из попавших в медпункт после встречи с Невиллом. Потому что мальчишка взял кочергу. А фехтовал, в отличие от обидчика, довольно прилично.
Короче, нас вычислили.
Старшекурсников покрыли позором. То, что их отпинала компания первоклашек, оказывается, в Хогвартсе считалось как–то особенно стыдным. Нам навесили отработки чуть ли не по всем предметам, плюс помогать завхозу и леснику. Чтоб не вершили самосуд, а шли к деканам и префектам. Напоминать Флитвику, что я ему уже говорила, не стала. А чтобы не взывать к справедливости, пока нас отчитывали, выполняла упражнения по окклюменции. Все–таки «темная» на самом деле не самый добропорядочный способ борьбы за справедливость.
Учителя старались как следует загружать нашу компанию и всех рейвенкловцев, чтобы времени на «шутки» не оставалось. Хагрид, наоборот, нас жалел. Поил чаем и водил на экскурсии по живописным окрестностям Хогвартса. Честное слово, ему надо экскурсионную фирму открывать. Озолотится человек. Складно говорить он не спец, конечно. Но я, к примеру, и не люблю, когда рядом трещат без умолку. Тем более, когда экскурсия по красивым местам. А молчалось с Хагридом всегда уютно.
Филч же и вовсе души в нас не чаял после того, как стало известно, что это мы изгнали Пивза. Сперва он просто оставлял нам палочки. А потом, видя, что мы все равно не знаем нужных заклинаний, принес учебник по волшебному домоводству. О! Это быстро стали наши любимые отработки! Хотя, конечно, самим изучать новое заклинание — то еще развлечение.
