— Да и то, что мистера Тэкери отравили, ещё не факт, как я понимаю?
Глава 35
Я кивнул.
— Да, вполне вероятно, что злоумышленник использовал колдовство.
— То есть, сам факт убийства у вас сомнений не вызывает? — прищурилась леди Бланш.
— У меня всё вызывает сомнения, — слукавил я.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, и мистер Тэкери скончался в результате нечастного случая. Я слышала, он поранился, вскрывая покойника. Было бы ужасно узнать, что кто-то убил его.
— Совершенно с вами согласен. Но если это так…
— Преступника нужно непременно арестовать! Как вам помочь? Можете допросить нас. Мы не против, правда, Кэт?
Сестра леди Бланш побледнела. Глаза у неё беспокойно забегали, словно ища, где можно скрыться.
— Я не собирался вас допрашивать. Только побеседовать о вашем знакомом.
— Наверное, вы слышали, будто у нас был роман? — проговорила леди Бланш. — Уверена, что да. К тому же, я навещала мистера Тэкери перед его смертью.
Ко мне подошла собака и ткнула в руку мокрым носом. Помахав хвостом, улеглась возле ног. Чуть наклонившись в сторону, я погладил её между ушей.
— Шерон вы понравились, — сказала леди Бланш. — Она не всех привечает. Вы ведь не торопитесь?
— Нисколько.
— Тогда будем говорить о деле между прочим. Кэт, присядь. Вот там цветы в корзине. Разбери, пожалуйста.
Девушка опустилась на стул возле окна и придвинула к себе охапку васильков, ромашек и колокольчиков. Она принялась сортировать их, изредка бросая на меня тревожные взгляды. Похоже, моя привлекательная внешность больше не занимала её. Тема убийства задвинула всё на задний план.
— Не представляю, кому могло понадобиться убивать Себастьяна, — проговорила леди Бланш, назвав Тэкери по имени. Видимо, чтобы дать мне понять, что они были достаточно близки. — Он был человек непростой в общении, но неужели этого достаточно, чтобы желать кому-то смерти?
— Нет, разумеется. Вы правы: должен быть мотив, и серьёзный.
— В моём случае вы, видимо, подразумеваете любовь.
Я развёл руками. Анна Бланш была мне симпатична. Красива, умна, с чувством собственного достоинства, и видно, что тёртый калач. Способна ли она наслать проклятье? Скорее всего, да. Но только если не будет иного выхода.
— Себастьян не делал мне предложения. Но в любви признался. Кажется, его самого это удивило, — леди Бланш помолчала, словно вспоминая. — Он даже напугал меня. Думаю, чувство его было сильным, страстным. Мне польстило это. Но я уже слишком привыкла жить одна. Менять порядок… Боюсь, я к этому не готова.
— Вы сказали это мистеру Тэкери?
Анна Бланш кивнула.
— Как он отреагировал?
— Усмехнулся. Мне кажется, мой отказ в некоторой степени принёс ему облегчение.
— Значит, скандала не было?
— Нет. Себастьян был не таким человеком.
Анна Бланш повернула голову и посмотрела на сестру.
— Кэт, сыграй нам на фортепиано. Что-нибудь из Моцарта. Господин Уилшоу любит музыку, — добавила она, обратившись ко мне и словно объясняя свою просьбу.
Я понял, что ей требуется перерыв в разговоре. Как бы хорошо она ни держалась, тема всё-таки не была ей безразлична.
Кэтрин застенчиво улыбнулась и пересела к фортепиано. Поглядела снизу вверх на Джеймса. По её глазам я понял, что у них роман.
— Моцарта? — уточнила девушка.
— Мне бы не хотелось мучить господина Блаунта, — отозвался Джеймс, вопросительно взглянув на меня. — Возможно, вы предпочитаете что-то другое? Более современное?
— Обожаю классику. Прошу, сыграйте Моцарта, мисс Бланш.
Кэтрин подняла крышку, установила ноты и начала играть. Выходило мило и искренне, хотя чересчур строго.
Я в это время любовался старшей сестрой. Как скульптурой в музее, но не моделью на развороте мужского журнала. Да, леди Бланш не стала бы связываться с мужчиной всерьёз и надолго. Особенно с таким, который мог нарушить установленный ею порядок. Она стремилась к комфорту, нашла его и ценила превыше всего.
Я перевёл взгляд на Уилшоу. Джеймс слушал, не сводя глаз с Кэтрин, на лице его блуждала лёгкая улыбка. Влюблён, ясное дело. Нет, он не стал бы травить Себастьяна из ревности к Анне Бланш. На убийство решился бы, только если б опасность грозила Кэтрин.
— Я бы на вашем месте поставила на Пола Уилшоу, — сказала вдруг леди Бланш. — У него с Себастьяном была ссора. Кажется, они даже дрались.
Джеймс метнул на неё укоризненный взгляд, но за дядю не вступился. Может, не хотел разговаривать в то время, как играла его возлюбленная.
— Мне кажется, это не достаточный повод, — ответил я. — К тому же, дуэли вполне достаточно для человека такого склада. Поединок состоялся, честь, если она была задета, восстановлена.
— Вы думаете? Мне Пол Уилшоу показался довольно желчным человеком.
— А разве вы хорошо знакомы?
— Совсем нет. Давайте прогуляемся. В доме душновато.
Накрапывал дождик, поэтому пришлось взять зонты. Кэтрин и Джеймс шли впереди под одним, а мы с Анной Бланш — под другим. Она держала меня под руку, но не висла.
В саду, между теплицей и прудом, стоял «греческий» портик из кирпича. Передняя его сторона заросла кустарником, так что виднелись только капители колонн, а на задней стене имелись шесть ниш для статуй, так что всё вместе образовывало подобие галереи.
Обогнув постройку, мы вышли к дубовой алее. Деревья стояли плотно, живописно переплетаясь раскидистыми ветвями, так что на дорожке почти не было солнечных пятен.
— Не подозревайте никого, — сказала вдруг леди Бланш. — Никто здесь не стал бы убивать Себастьяна. С чего вы взяли, будто он умер не от трупного яда?
— Есть нехарактерные симптомы.
— Себастьян поранился, вскрывая тело больного. Я слышала, заражение трупным ядом крайне опасно.
— Безусловно. Однако трупный яд не мог образоваться в теле умершего так скоро.
— Вы хорошо разбираетесь в трупах?
Глава 36
— Достаточно.
Анна Бланш окинула меня внимательным задумчивым взглядом.
— Вы кажетесь старше своих лет. Сколько вам?
— Двадцать один.
— Говорите, как взрослый.
— Благодарю. Но с двадцати одного года подданные Империи считаются взрослыми.
— Я не про это, — леди Бланш задумалась. — Не могу поверить, что один из… нас — убийца!
— Люди почти никогда не допускают мысли, что их знакомый — преступник.
— Наверное, вы правы.
Назад в имение Уилшоу мы поехали вечером.
— Вы составили впечатление об Анне Бланш? — спросил Джеймс, пока мы шли к машине.
— Да. Умна, многое повидала. Боится что-то менять. Полагаю, после всех жизненных неурядиц она больше всего ценит покой.
— Не знаю, вышло бы у них что-нибудь с Себастьяном или нет. Он, кажется, не мог отказаться от убеждений, а любовь к Анне Бланш опровергала их. Иногда я думаю: почему он сразу не обратился в больницу? Что, если Себастьян намеренно…
— Полагаете, он хотел умереть?
Уилшоу пожал плечами.
— Он же на врача учился. Не мог не понимать, чем грозит подобный порез.
Погода совсем испортилась. Небо посерело, налившись свинцом. Казалось, тучи лежат на верхушках сосен и вот-вот сломают их своей тяжестью.
В имении я отправился, прежде всего, в свою комнату принять душ и переодеться. Запасной комплект белья и сорочек у меня всегда имелся в машине.
Раздеваясь, я неожиданно обнаружил в кармане лапсердака записку. На квадратном клочке бумаги было торопливо выведено: «А.Б. убила мужа». Сложив листок, я спрятал его в портмоне.
Записку могли подложить только в имении Бланшей: до этого я доставал блокнот, и ничего иного в кармане не было. Инициалы явно указывали на Анну Бланш. Кто же был автором послания? Кэтрин? Кто-то из слуг? Джеймс Уилшоу? Последний — вряд ли. Мог просто сказать.
