и выпроводил портного. Посмотрим, кто победит в этой эпичной схватке за кучку золота. Не знаю даже, на кого ставить — оба скряги и будут биться за своё до последнего.
Оставшись в одиночестве, я вернулся к портрету. Хороша! В смысле не художница, которая молодец, а Клэр. Может, оставить картину себе? Повешу на стенку, буду любоваться. Одна только проблема — девушка частенько заходит ко мне и обязательно увидит. Не в Казне же её вешать, в самом деле.
Чуть посомневавшись, я решил всё же подарить портрет Клэр. Ей будет приятно, а я всегда могу сходить и посмотреть на оригинал.
Только я убрал портрет в шкаф, как в дверь снова постучали.
— Владыка?
— Заходи, Бука.
Я вздохнул и спрятал дневник в ящик стола. Нет, не дадут мне сегодня заняться переводом.
— Что-то случилось?
— Не, — орк счастливо улыбался, — я хваштатьшя пришёл.
— Дело хорошее, хвастайся.
Орк вошёл, держа руки за спиной и хитро улыбаясь.
— Что у тебя там?
— Протеж.
Он вытянул руки вперёд: вместо культи на левой руке была металлическая перчатка от доспеха. Уру-Бука несколько раз сложил пальцы в кулак, изобразил «фигу», со стальным звоном щёлкнул пальцами.
— Работает! — с детским восхищением поделился Бука, — магиштр Гебизе так шделал, что не отличишь от наштояшей.
— Удобно?
— Ошень, даже чешатшя могу. И шильная — копьё ломает, мечи гнёт. Врагов могу дубашить лучше, чем раньше.
— Дай-ка посмотреть.
Мда, высокое магоинженерное искусство: сверху — деталь доспеха, внутри — хитрая система из стержней, шарниры вместо суставов. И всё это работает на магии. Если бы заклинания светились, то перчаткой можно было пользоваться вместо прожектора.
— Когда вы успели её сделать?
Бука потупился и шаркнул ногой.
— Вы когда жа девочкой поехали, я к магиштру Гебизе пошёл. Он шражу не жахотел делать руку. Говорил, времени нет, долго, потом, отштань и вшё такое. А я жа ним ходил и прошил. Долго ходил. Он даже в меня вшяким швырялшя, чтобы я отштал. Но я ведь не прошто так, мне шильно-шильно руку надо! Ну вот он и шоглашилшя.
Да уж, представляю эту картину. Уру-Бука, если ему приспичило, кого хочешь достанет.
— Ну, что сказать: молодец. Теперь можно тебя официально называть «генерал Стальная длань».
— Как? Штальная длань? А что, мне нравитшя. Хорошо жвучит! Шкажу швоим, чтобы так меня и нажывали.
— А что с лазутчиками? Допросили?
Уру-Бука кивнул.
— Ага. Магиштр Гебиже лично. Как руку доделал, шражу и допрошил.
— Что говорят?
Орк замялся.
— Я не шлышал. У меня дела были, как раж в это время.
Понятно всё с ним — получил руку и убежал проверять, как работает. Ладно, схожу потом к мумию и узнаю.
— Дитя ещё спит?
— Уже прошнулашь, — Уру-Бука улыбнулся, — приходила мою руку шмотреть. Шкажала хорошая.
— Вот и чудненько, позови её ко мне.
Бука отправился искать девочку, а я сел в кресло у окна, раздумывая, как построить разговор с Дитёй Тьмы. И раньше было видно, что она не просто ребёнок со странным именем. А после похищения и кучи оговорок Ночных Братьев, стало ясно — пора узнать, кто в действительности скрывается за ангельской внешностью.
* * *
Но первой появилась не Дитя Тьмы, а бабушка.
— Как нога?
— Да ничего так, нормально.
— Ну-ка, садись, посмотрю.
— Ба, не болит совершенно.
Она прищурилась:
— А кто вчера бегал весь день? На соронах скакал? Садись, кому я сказала!
Отвертеться не удалось — если бабушка что-то хочет, обязательно этого добьётся. Желания, чтобы меня привязывали к креслу и насильно устраивали медосмотр, не ощущалось, так что я добровольно сел и закатал штанину.
— Так-так.
Холодные пальцы мумии прошлись по ноге вверх-вниз.
— Кхм.
— Что?
— Ничего, смотрю. Вот так больно?
— Нет.
— А вот так?
— Нет.
— А так? — бабушка сильно надавила куда-то под коленку.
— У-у-у-у! Больно!
— Чудненько, значит всё хорошо.
Я быстренько убрал ноги, встал и отошёл к окну. На всякий случай, чтобы у меня ещё какую-нибудь болячку не нашли.
С хлопком на стене появилась дверь.
— Ваня, ты меня звал? — высунулась оттуда Дитя Тьмы.
Вот маленькая зараза! Уже и Казну начала эксплуатировать. Опять шантажировала, что спичек в замочную скважину напихает?
— Звал, заходи. Нам с тобой надо серьёзно поговорить.
Девочка проскользнула в комнату и встала у двери, опустив голову и потупив взгляд.
— Ваня, — вмешалась бабушка, — а чего ты бедную деточку прямо с утра решил допрашивать? Она вчера столько натерпелась, легла поздно, кушала плохо.
Я хмыкнул: видела бы она вчера эту бедняжку. Как ящеров за хвосты таскать, так она в форме, а ответить на вопросы, так сразу несчастная.
— Ба, — мне пришлось напустить на себя грозный вид, — я тебе не перечил, когда ты меня лечила. Прошу, не вмешивайся, когда я исполняю долг Владыки.
Лицо бабушки тут же стало серьёзным. Она кивнула и двинулась к выходу. Около девочки она задержалась буквально на секунду и погладила её по голове:
— Приходи потом, — шепнула старушка, но я услышал, — я тебя чаем со свежими плюшками напою.
— С корицей? — также шёпотом спросила девочка.
— И с маком.
Дитя Тьмы поднялась на носочках и чмокнула бабушку в щёку. Гхм, не понял, она что, уже управнучерила Дитя? Хотя, чего ещё ожидать, когда я так и не собрался обзавестись наследником.
Подождав, пока бабушка выйдет, я махнул рукой.
— Подходи ближе и садись.
Девочка, не поднимая взгляда, прошла через комнату, взяла маленькую скамеечку и села, шагах в трёх от меня. Похоже, она догадывается, о чём я буду спрашивать.
— Чего так далеко? Ближе давай, я же тебя есть не буду.
Пришлось ей переставлять скамеечку. При этом вздыхая, будто я заставляю тяжко работать.
— Как тебе вчерашнее приключение?
— Весело было, — буркнула Дитя, всё также глядя в пол.
— А здорово ты их! Напугала так, что они в плен сдались с удовольствием.
— Ага.
— И вилкой знатно. Лучше, чем Уру-Бука мечом!
— Это я могу, — она посмотрела на меня и хихикнула, — вилкой лучше всего. От неё четыре дырки, а от меча одна.
— Может тогда к ней ещё зубчиков сделать? Штук восемь.
— Не! Тогда это грабли получатся.
— А если в три ряда?
— Застревать будет, — со знанием дела заявила девочка, — мы пробовали.
— Мы это кто?
— Ну, — она замялась, — мы, это мы.
— Дочки Тьмы?
Она вдруг разом стала серьёзной, отвела взгляд и не ответила.
— Я зашёл на запретную территорию?
— Ну, — девочка вздохнула, — прямого запрета нет. Но говорить об этом нежелательно. При посторонних, я имею в виду.
— А я, тоже посторонний?
Дитя Тьмы молчала
