* * *
На сцену мы с Алиной поднялись, когда танцевальный зал уже заполнился, а «Солнечные котята» отыграли две музыкальные композиции: «В лесу родилась ёлочка» и «Маленькой ёлочке холодно зимой». В исполнении Рокотова эти детские песенки казались шуточными и задорными — Сергей решил, что таким образом он «разогреет» зал и подготовит школьников к появлению «фальшивых» Деда Мороза и Снегурочки. Рокот не ошибся. Публика отреагировала на очкастого, гладкощёкого Дедушку и его внучку с огненными волосами громким смехом и шуточными выкриками. Я надул щёки и подчёркнуто детским голоском поприветствовал собравшихся в зале старшеклассников. Волкова блеснула коленками — исполнила реверанс. Рокотов просигналил музыкантам. Из динамиков полилась узнаваемая мелодия, к которой я тут же добавил звуки своего голоса.
— Расскажи, Снегурочка, где была? Расскажи-ка, милая, как дела…
Голос Алины не походил на голосок Клары Румяновой. Потому я тоже не изображал Анатолия Папанова. Без труда попадал в такт знакомой с детства мелодии. Приплясывал, помахивал микрофоном, постукивал по полу посохом. Ещё на репетициях «Солнечные котята» сообразили, что наши Волк и Заяц совсем не каноничные — скорее мы выглядели подвыпившим Дедом Морозом и его развязной внучкой. Снегурочка хитро щурила глазки, показывала зубки, будто разводила дедушку на новый айфон. А Дед Мороз нет-нет да и посматривал на выглядывавшие из-под полушубка Снегурки симпатичные колени. В финале песни я тогда всё же не удержался: спел по-папановки: «…Все мячты…» «Да уж, мячты…» — повторил Рокотов, когда смолкла музыка. Он насупился, потёр подбородок. «А мне понравилось!» — заявила после первого прогона песни Белла.
— … Нет, Дед Мороз, нет, Дед Мороз, нет, Дед Мороз, погоди!.. — пела Алина.
Именно Изабелла предложила, чтобы мы с Волковой поменялись партиями. Посоветовала мне спеть за Зайца, а Алине за Волка. Она сказала, что ВИА «Солнечные котята» готовится не для выступлений на детских утренниках. А старшеклассникам мультфильмы неинтересны. Пожала плечами и сообщила: не видит смысла делать из нашей пары Зайца и Волка. Она шагнула ко мне, сдвинула чуть набок дедморозовскую шапку, поправила очки. И объявила, что я вылитый Шурик из «Кавказской пленницы». И что наш с Алиной дуэт выступил в точности, как спели бы в фильме Леонида Гайдая наряженные в Деда Мороза и в Снегурочку Шурик и Нина. Да и выглядели мы, с её слов, не соперниками по мультприключениям, а очень даже симпатичной и игривой парой влюблённых. Поэтому я сейчас нарочно сдвинул свою шапку набок, и мы с Алиной во время пения не сводили друг с друга глаз.
— … Лучший мой подарочек — это ты!.. — объявила Волкова.
Зал встретил её слова восторженными воплями. Словно все старшеклассницы мечтали о похожем на меня «подарочке». Школьницы приплясывали, призывно помахивали руками и бёдрами, хором подпевали: «…А ну-ка, давай-ка, плясать выходи!..» Я отметил, что доски пола под моими ногами завибрировали уже после третьей песни (если за две первые считать «В лесу родилась ёлочка» и «Маленькой ёлочке холодно зимой», спетые Рокотом). Мы с Алиной помахивали микрофонами, бодро выплясывали на деревянных подмостках. Я танцевал подчёркнуто неуклюже, как и положено киношному Шурику (по-другому я и не умел). Волкова двигалась, будто профессиональная танцовщица. Ещё на репетициях Белла заметила, что разница в нашей хореографии со стороны смотрелась забавно. И зрители сегодня это оценили — раздававшийся в зале хохот временами заглушал музыку.
— … Нет, Дед Мороз, нет, Дед Мороз, нет, Дед Мороз, погоди!..
* * *
— Хорошо начали, — сказал Рокотов.
* * *
После расшевелившей публику «Расскажи, Снегурочка» Алина не вышла из образа Нины — спела «Песню про медведей» из фильма «Кавказская пленница». А я в своём следующем номере временно позабыл об образе Шурика: вообразил себя Дедом Морозом-оленеводом и выдал похожую на завывание снежного вихря песню «Увезу тебя я в тундру» на стихи Михаила Пляцковского. Едва затихли звуки вьюги, как Волкова зажигательно исполнила «Пять минут», из «Карнавальной ночи» (память мне подсказала, что в прошлом году её пел на новогоднем концерте Рокотов — не так удачно, как это сделала Алина). Затем мы вновь изобразили подвыпивших Нину и Шурика, задорно голосили: «…Потолок ледяной, дверь скрипучая…» Зал нам подпевал — мне чудилось, что при этом не только дрожал пол, но и покачивались стены.
В последующих музыкальных композициях Алина переквалифицировалась в бэк-вокалистку: аккомпанировала своим пением мне. Я исполнил не слишком новогодние песни «Я спросил у ясеня, где моя любимая», «Если у вас нету тёти…» на стихи Александра Аронова и «Разговор со счастьем» из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Рокотов взвалил на меня и Волкову едва ли не весь новогодний репертуар. Мотивировал Сергей это тем обстоятельством… что мы выступаем в костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Я не уловил логику в его словах. Но Рокот призвал меня не морочить себе и другим голову. Сергей на репетиции скороговоркой озвучил мне список «праздничных» музыкальных композиций. Сказал, что песен под женский голос в запасниках ансамбля нашлось немного. Поэтому он обрадовал меня: основным солистом на концерте буду я.
* * *
«Расскажи, Снегурочка» мы с Алиной исполнили четыре раза. Столько же раз сегодня спели «У леса на опушке». Ещё дважды я изображал оленевода. А вот о песнях «Котёнок» и «Гимн ПТУшника» школьники сегодня не вспомнили. Но заставили Алину трижды повторить «Ты возьми моё сердце».
«Солнечные котята» в паузах между песнями опустошили две фляги, куда перед концертом Веник заранее перелил из бутылок портвейн. Повеселевший после портвейна Рокотов заявил, что дуэт «Шурика и Нины» понравился публике. Сказал, что мы будем использовать его и на других выступлениях.
* * *
Среди толпившихся около сцены поклонниц ансамбля я и в этот вечер не увидел своих одноклассниц. Не заметил ухмылку Наташи Кравцовой (на этот раз я с ней не потанцую). Не рассмотрел блестящие глаза Лидочки Сергеевой (сегодня она не подстережёт меня около выхода из ДК). Но пару раз мне на глаза попался Лёня Свечин. Словно чёртик из табакерки Свечин возникал то рядом с одной компанией девчонок, то рядом с другой. Но к сцене Лёня не приближался, будто скрывал от музыкантов своё присутствие на новогоднем танцевальном вечере.
А ещё, в паузах между песнями, мне дважды почудилось, что в глубине зала раздавался заразительный смех Оли Ерохиной — той самой девчонки, которая прежде никогда не посещала подобные мероприятия.
* * *
— … Как пойдёшь за порог — всюду иней, а из окон парок синий-синий.
Я опустил микрофон — улыбнулся стоявшей по левую руку от меня Волковой. Отметил: у Алины порозовели щёки, и чуть смазалась помада. Ярко-голубые глаза Волковой смотрели на меня игриво, весело и совершенно не устало.
Из динамиков ещё звучала музыка. Публика танцевала; старшеклассники давили обувью лежавший на полу бумажный серпантин и будто не замечали, что в зале зажгли свет. Дружинник, дежуривший около сцены, потирал сонные глаза.
Ко мне подошёл Рокотов и сообщил:
— Всё. Баста, карапузики, кончилися танцы.
* * *
В репетиционном зале Рокот первым делом выстрелил из хлопушки, осыпав комнату разноцветным конфетти. Белла тут же отыскала на полу среди бумажных кружков обещанный производителями хлопушки «сюрприз» — радостно продемонстрировала нам маленькую пластмассовую фигурку черепахи. Музыканты расселись вокруг стола, закурили и зажгли бенгальские огни. Рокотов вручил огни всем: и своей подружке, и мне, и Алине. Он толкнул пламенную речь, пока Веник доставал очередную бутылку «Кавказа». Заявил, что тысяча девятьсот восемьдесят первый год стал для него и для ВИА «Солнечные котята» удачным. Признался, что он с нетерпением ждёт следующий год — особенно лето, когда вместе с ансамблем поедет в Москву. Он сказал, что уверен: «Солнечные котята» пробьются в финал всесоюзного конкурса. Пообещал, что рудогорский ВИА обязательно покажут по телевидению.
