Василий Сахаров - Тень императора

– Как деньги легализовать решили?

– Да. Как сбор Саргоно и беспроцентный заём Ваирского финансового общества.

– Представляю злость наших противников, когда они об этом узнают!

– Это да. Много бы я дал, чтобы посмотреть на их лица и послушать, о чём они в этот момент будут говорить!

Граф Тайрэ Руге вышел на дворцовый балкон, который нависал над небольшим плацем между садом и казармами гвардии, и посмотрел вниз. Рядом с ним появился великий герцог Ферро Каним и поступил так же.

Они смотрели на взвод оборотней, которые находились в своих звериных обличьях. Медведи, волки, лисы, рыси и один ирбис. Оборотни стояли в ровном строю, в две шеренги, и вдоль них двигался счастливый император, за которым тенью следовал граф Ройхо.

– Что вы на это скажете, канцлер? – Ферро Каним кивнул в сторону звериного строя.

– Ничего нового, – пожал плечами Руге. – Мы должны убрать Ройхо, но не решаемся это сделать, ибо в противном случае император начнёт рубить головы и виновными объявит нас. Придётся его останавливать, а это гражданская война, которая нам с вами не нужна.

– Как всё не вовремя. Ройхо этот, оборотни, гвардейцы-отставники возле государя и деньги ваирцев, закрывающие дыру в казне. Скажу вам честно, граф, я не намерен утрачивать своё влияние в государстве и при дворе. Сейчас я тесть императора, отец императрицы, внук наследника престола и самый сильный аристократ в государстве. Мне это нравится, и отдавать свои позиции какому-то Ройхо, который ещё несколько лет назад был самым обычным беглецом, не хочется.

Канцлер понимал негодование великого герцога. Только-только он достиг того, о чём мечтал долгое время, получил возможность влиять на государя, и снова всё становится зыбким и неопределённым. Император, ещё пару месяцев назад такой послушный, начал обзаводиться собственной гвардией, пока маленькой, но уже грозной, и стремительно набирает популярность в армии и среди богатейших людей государства. Так недалеко до открытого противостояния, которого все боялись, и если бы наследнику престола исполнилось хотя бы десять лет, великий герцог развязал бы войну. Без колебаний. Но маленький Эрмин Анхо пока только и делал, что писался, плакал, просил мамкину сиську и спал. Значит, нужно ждать его взросления или налаживать контакт с Ройхо, который стремительно набирает вес при дворе, а великого герцога это коробило. Он не привык так поступать. Ему проще убрать противника с пути, убить или ослабить, чем договориться с ним.

Всё это канцлер видел и знал, что Каним не решается на открытое противостояние, но хочет его и желает, чтобы конфликт развязал граф Руге. А канцлер никак не мог забыть ощущение страха, испытанное в святилище Иллира Анхо. Он расценивал это как предупреждение и не торопился. Его люди собирали информацию на фаворита государя, крупица за крупицей, и чем больше Руге узнавал, тем больше понимал, что дёргаться не стоит. Можно провоцировать Ройхо и по мелочи вредить ему. Для имперских дворян это нормально, ослаблять соперника и нервировать его. Но убивать северянина нельзя, слишком много тёмных пятен в биографии Уркварта Ройхо. Наверняка за ним стоят мощные силы, происхождение которых канцлер не понимал. И в этом два графа были похожи. У графа Руге тоже имелись тайны, и за ним тоже была сила, о которой никто не догадывался.

– Так что мы станем делать? – Ферро Каним посмотрел на канцлера.

– Вам уже известно, что я отвечу, – улыбнулся граф. – На первом месте для меня благо империи. И я считаю, что с Ройхо нужно помириться.

– Кто он такой, чтобы мы обращались с ним словно он нам ровня?! Я против примирения!

– Как хотите, а я всё сказал. Десятки раз об этом говорили. Силы императора в столице не велики, но я не стану изменником. – Канцлер отвернулся. – А вы думайте и, когда примите решение, сообщите мне. Конечно, если это вас не затруднит.

– Значит, вы предлагаете отступить?

– Нет. Я предлагаю не торопиться и выждать. В конце концов, император не угрожает нам, а только пытается взять то, что принадлежит ему по праву рождения. Вот и пусть старается. А Ройхо лишь инструмент и временный фаворит. Сегодня он есть, а завтра граф может впасть в немилость, и тогда мы всё равно достанем его. Спокойнее надо быть, ваше сиятельство. Спокойнее.

– В ваших словах есть смысл, канцлер. Возможно, вы правы. Не стоит раскачивать лодку, в которой мы находимся все вместе. Настанет удобный момент, тогда и ударим.

Темнота, хоть глаз выколи, помогало только заклятие ночного зрения. Я стоял в подворотне и чувствовал себя глупо. Давно такого не было, с гвардейских времён, чтобы я охранял встречу влюблённых.

Император и Элен Кенике находились неподалеку, обнимались, и порой я слышал их смешки. Подумать только – правитель огромной империи целуется с девушкой на заднем дворе зачуханной гостиницы, а его верный советник, граф, протектор Севера и герой войны, оберегает это свидание! Кругом вонь, крысы шуршат, невдалеке на тротуаре пьяница храпит, а из гостиницы доносится разухабистая песня. Романтика, блин!

Но что делать? Мне деваться некуда. Марк зациклился на красотке Элен, и вот уже четвёртую ночь мы пасёмся в закутке между домом барона Хинвера и гостиницей «Ножны и клинок». Впрочем, есть надежда, что скоро это закончится. Марк намерен похитить подругу, а затем поселить её поближе к Старому дворцу. И как долго он будет ею увлечён, неизвестно. У него в жизни такой период, юноша дорвался до новых ощущений и теперь не столько любит девушку, сколько изображает влюблённость. Гормоны играют, и хочется быть похожим на обычных дворян-гвардейцев. А Элен, которая до сих пор считает, что перед ней мой родной брат, девочка умная, хоть и порывистая. Она надеется остаться в столице, не хочет замуж за старика и не желает возвращаться в глухомань.

Марк и Элен нашли общий язык. И плохо только барону Хинверу. Ну и мне, потому что приходится сопровождать Марка в ночных прогулках и какое-то время быть караульным. Мог бы и не стоять здесь, а отправить вместо себя кого-то из дворян. Однако, хорошенько подумав, решил не рисковать. Больно резкие и крутые ребята в особом отряде, как бы ни пошли на поводу у императора и не стали решать проблемы силовым путём. Это ведь так просто – пойти и придушить старого барона. Не по прихоти, а по невысказанному желанию государя. Был человек – и нет его. А я против этого. Не стоит лить кровь там, где можно обойтись без неё. Украдём девчонку, а барону оставим записку – прости, люблю другого. Поплачет немного и успокоится.

– Ты меня любишь? – услышал я голосок Элен, которая задавала этот вопрос уже в сотый раз.

Что ответил Марк, разобрать не смог. Однако и так понятно, что ответ утвердительный. И снова всё затихло. Поцелуйчики, обжиманцы, клятвы и предвкушение любовных утех в уютном гнёздышке. Хорошо им. И чтобы хоть как-то отвлечься, я начал раскладывать на фрагменты прошедший день. Как обычно, насыщенный.

Рано утром на связь вышел Вилли Йоцке, который сообщил, что в порту Данце появился корабль северян. Командир судна, нанхас, заявился прямо к нему и сообщил, что привёз золото для графа Ройхо. Как и договаривались, двести тонн в слитках. Это были обещанные Иллиром Анхо и ламиями двадцать миллионов иллиров. Но Йоцке об этом, конечно, ничего не знал и спрашивал, что ему делать. А что делать? Принимать драгоценный металл под расписку, а затем прятать по подвалам и хранилищам. Часть в здании Ваирского финансового общества, часть в крепости.

Потом я поехал во дворец. Был приём, а затем меня пригласили на встречу с канцлером.

Граф Руге искал примирения. Поэтому в мой адрес прозвучало много добрых слов и хороших эпитетов. Какой я герой, храбрец, продуманный по жизни человек, ловкий, сильный и смелый. Такие дворяне нужны империи, предки могут мной гордиться, и канцлер очень сожалеет, что между нами возникли трения. Это недоразумение, и я должен помнить, что когда-то был имперцем. Да чего уж там? Я им остаюсь до сих пор. Значит, мы на одной стороне и не должны конфликтовать, а, наоборот, обязаны сотрудничать.

Вот что говорил граф Руге, а я помалкивал и думал о нём гадости. Например, что он козёл и мерзкий гад, который наверняка задумал какую-то пакость. Но мои мысли оставались при мне, и я улыбался, кивал и соглашался с канцлером. Разумеется, мы союзники, и мне хотелось бы большего, чтобы мы стали друзьями.

Встреча прошла неплохо, и я отправился домой.

Только въехал в ворота особняка, как появился Рагнар Каир, и он, подобно канцлеру, завёл разговор о примирении. Причём говорил то же самое, что и граф Руге. Мол, надо забыть всё плохое. Наезд на меня был ошибкой, барон Анат Каир и сам великий герцог Ферро Каним не таят на меня зла и готовы протянуть руку дружбы. И вообще мы боевые товарищи, а боевое братство – это святое.