должно быть куда больше прав и свобод.
Или это только в моем случае ИСБ позволяет себе лишнего?
Я ведь видел отношения Кишори и Ребиры Мехта. Никаким подобием давления или противостояния там и не пахнет даже, нормальные равные отношения двух сильных аристократов. Вполне вероятно, что сильные союзы родов и кланов тоже в относительной безопасности.
А вот мелкие и слабые роды, как мой или Манджунату, похоже, в очень шатком положении. Что ж, поиск союзников становится еще более актуальной задачей для меня. И Турнир мне в этом поможет.
— Я не знаю, что предложить вам прямо сейчас, господин Раджат, — сказал Манджунату. — Но я признаю свой долг перед вами. Буду нужен — вы знаете, как меня найти.
Я кивнул, принимая его обязательства. Я тоже не знаю пока, где и когда мне пригодятся посредники, но пригодятся однозначно. У таких долгов нет срока давности.
*****
Мне предстоял первый бой с магом пятого ранга. Сегодня пройдут бои одной восьмой и одной четвертой финала. Завтра, соответственно, полуфиналы и финал. Ну и награждение призеров Турнира, само собой.
Если сейчас выиграю я, и если через полчаса после меня выиграет Аргус Сидхарт, то после обеда мы с ним сойдемся в четвертьфинале.
И, несмотря на то, что Аргус — маг четвертого ранга, я вовсе не уверен, что бой с ним будет для меня проще. Помню я тот наш спарринг. Теперь уже с уверенностью можно утверждать: он — боевой полноцветный маг. И подготовка у него в прежнем мире была ничуть не хуже, чем у меня самого.
Ладно, до Аргуса еще дойти надо.
Напротив меня на Арене стоял невысокий крепкий парень с холодными серыми глазами и округлым лицом. Толстые губы и мясистый нос делали его внешность слегка простоватой для аристократа, но держался он уверенно, с простолюдином не спутать.
Его звали Кабир Наороджи из старого рода Наороджи. Младший сын главы рода и клана Наороджи. Пятый магический ранг Кабир взял еще до поступления в Академию, а сейчас он учится на втором курсе. То есть обращаться с магией своего ранга за полтора года он уже должен был научиться.
Другое дело, что я не верю в боевые качества вчерашних подростков. Если они делают такой упор на магию, то учиться сражаться им попросту некогда. Да, со временем они станут грозными противниками, но не в семнадцать лет.
Кабир косвенно это подтвердил сразу после свистка судьи. Он остался на месте, поставил перед собой полуцилиндрический щит и начал из-за него забрасывать меня небольшими порциями серпов. Видно было, что я как соперник его не напрягаю.
Зря, мальчик, очень зря.
Я решил, что бегать мне лень. Нет, разумеется, я рвану в сторону, если появится реальная опасность. Но пока могу пофорсить — почему бы и нет?
Расставив ноги пошире, я чуть присел и начал уклоняться, не сходя с места.
Мои синие щиты, разумеется, не держали атаку более высокого ранга, но я умел ими пользоваться. Щит достаточно было поставить под небольшим углом, чтобы эту самую атаку чуть отклонить в сторону. И этого хватало, чтобы дальше уворачиваться, уже только играя корпусом.
Через пару десятков секунд противник явно начал злиться, а публика — реветь и свистеть. Им явно понравился мой выпендреж.
На пару мгновений атаки Наороджи прекратились. Он явно готовил что-то помощнее.
Я отправил в него одну за другой три волны силовых шариков, которые напрочь «засветили» его щит. А следом — еще одну волну шариков, только мимо щита. И снова, и снова — в щит.
Те шарики, которые прошли мимо противника, были запущены по траектории бумеранга. Это несложно, на самом деле. Если умеешь обычные предметы так бросать, с магией принцип тот же.
И уже когда Наороджи поднял руку, чтобы отправить в меня свою мощную заготовку, ему в спину влетели мои «бумеранги».
Его защитный костюм полыхнул красным на всю Арену.
Трибуны взорвались восторгом. Они меня почти оглушили.
— Победитель — Шахар Раджат, — объявил судья, и я его едва расслышал сквозь вой и свист зрителей.
Наороджи снял шлем и прожег меня ненавидящим взглядом.
Я молча ему поклонился по всем правилам и отправился прочь с Арены.
*****
— Ну и зачем ты понтовался?
Снисходительно-насмешливый вопрос в спину заставил меня остановиться в коридоре подтрибунного помещения и обернуться.
Около ближайшей развилки, которую я только что прошел, стояли наследники Лакшти и Сидхарт. Они теперь все время вместе ходить будут? Думаю, уже все поняли, что у этих рода и клана официальный союз. Идиотов вреди аристократов очень мало.
Я остановился и вопросительно приподнял брови. Не настолько много я общался с Аргусом, чтобы узнать голос. Я просто не понял, кто это сказал.
— Молчишь? — хмыкнул Лакшти.
Между нами было метров семь, и это было явно многовато для разговора. Но подходить я к ним не стал. С таких мелочей и начинается негласное доминирование, а этот человек мне не понравился с первого взгляда еще на той знаменательной встрече семерых наследников.
— Если эта фраза заменяла приветствие, то и вам доброго дня, — кивнул я им обоим.
— Борзый, — прищурился Лакшти и сделал шаг вперед.
Судя по всему, он сразу понял свою оплошность, но останавливаться уже было бы совсем смешно, так что он подошел ко мне. Сидхарт последовал за ним.
— Мне счесть это провокацией? — холодно поинтересовался я.
— Да хватит вам, — фыркнул Аргус. — Что вы уже успели не поделить?
— Мне просто интересно, зачем были эти понты, — спокойно пожал плечами Лакшти и перевел взгляд на меня: — Ты как мальчишка себя повел.
— И что с того? — хмыкнул я.
— Преимущество слил, — сказал Лакшти. — А так, глядишь, пригодилось бы.
— У меня еще есть, — усмехнулся я.
— Да, я смотрю, у тебя много чего есть, — с нехорошим прищуром протянул Лакшти. — Род Раджат растрясает свои архивы? А не в курсе ли ты, откуда у клана Мехта взялись магические гранаты?
Я удивленно приподнял брови. Как у него вообще эти вещи со мной связались-то? Или опять аналитики рода поработали? Да, плетение, которое позволило Мехта сделать магические гранаты, ректору притащил я. Вот только знать этого точно никто не мог.
Даже Сидхарт покосился на Лакшти с удивлением.
— Нерей, ты перегибаешь, — произнес Аргус.
— Не думаю, — спокойно ответил Лакшти, глядя мне прямо в глаза.
— Перегибаешь, — подтвердил я.
— Что ж, — качнул головой Лакшти. — Пока оставим это. Будешь в нашем союзе — поговорим еще раз.
А я буду? Что-то я уже начал в этом сильно сомневаться.
С Аргусом мы сработались
