— Уйди! — махнул я Ольге, чтобы она скрылась и не попала в поле зрения офицеров, которые были уже в нескольких шагах от меня.
— Тебе особое приглашение? — наехал на меня замполит.
— И вам доброй ночи! Гуляете? — спросил я, протягивая ему руку.
— Щенок! Ты совсем страх потерял? — вскрикнул замполит, которому было не больше 27ми лет на вид.
— Старлей, тихо! — рыкнул на него комбат. — Авиация? — спросил он у меня, пожимая руку.
— Так точно. Лейтенант Родин.
— Авиацию я уважаю. Истребитель или бомбадёр? — сказал он, доставая пачку сигарет.
Бобёр! Блин. И откуда только таких выпускают?
— Из «весёлых» буду. А если точнее, то с МиГ-21.
— Оно и видно. Не зря вас так называют, — улыбнулся он, похлопав меня по плечу. — Пошли, а то у вас тоже может быть, тревогу объявили, — сказал комбат и потянул меня за собой.
Краем глаза я заметил скривившуюся физиономию старлея, который засеменил за нами.
— Слышал хлопок? — спросил комбат.
— Да. Не похоже, чтобы это был обстрел, — ответил я.
— И почему ты так решил? — иронично спросил замполит.
— Если бы работали миномёты, одним бы взрывом дело не ограничилось. Да и характерных свистящих звуков неслышно.
— Логично! — удивился комбат.
Когда мы шли мимо модулей техников, какого-то движения я не заметил. Пару сонных лиц показались из окон и несколько человек спокойно курили на входе.
— Стреляют, сынок? — спросил у меня зам по инженерно-авиационной службе нашего полка Викентьевич, вышедший на крыльцо в одних трусах, почёсывая свой огромный живот.
— Вроде нет, — сказал я, заметив, что никто особо из модулей и не вылезает.
— Это у нас что-то взорвалось. Вы у себя тревогу не объявляли? — поинтересовался замполит у инженера.
— А зачем? — с удивлением спросил толстячок.
— Логично! — улыбнулся комбат. — Отдыхайте, а мы построимся пока, — махнул он Викентьевичу.
И как же в этот момент не объявить построение всего личного состава батальона! В армии только дай повод, стоится будут постоянно.
— А почему вы не строитесь? — снова спросил у инженера замполит.
Вот пристал! Сейчас, думаю, Викентьевич ему даст разумное объяснение.
— Пошли, уже! — потянул за собой его комбат. — Тебе не рассказывали, что в авиации строями летают в воздухе. Зачем им построения на земле.
— Вот-вот! — поднял Викентьевич большой палец вверх и пошёл обратно в модуль.
Через пару минут мы дошли до модуля, где проживала наша эскадрилья. Я совершенно не удивился от увиденного там. Моим однополчанам до одного места, что происходит в палаточном городке.
— Сержик, ну ты чего так быстро? — спросил у меня Бажанян, попивавший чай вместе с Гороняном и Гусько за игрой в карты.
— Ну вот. Не выдержал большого перерыва, Серый? — предположил зам по тылу.
— Говорил же тебе не спешить. А ты так меня и послушал, — помотал головой Гусько, раздавая карты. — Молодой ещё!
— Я так понимаю, вы не боитесь взрывов? — спросил надоедливый замполит, подходя ближе к беседке. — Вам никуда бежать не надо?
— Хто это⁈ — воскликнул Гусько, указав на своего коллегу.
— Я старший лейтенант Везинкин, заместитель…
— Сынок, вот на этом и остановимся, — устало сказал Бажанян. — Мы уже достаточно про вас узнали.
— Так, а… вы почему не торопитесь? Вы не будете тревогу поднимать? — продолжил свои глупые вопросы старлей.
Горонян в этот момент решил произнести какое-то умное изречение. С видом мастера джедая, он поднял кружку и принялся объяснять ему смысл жизни.
— Кто слишком торопится, тому дважды вставать придётся, — сказал наш зам по тылу.
— Логично! — сказал Гусько и, подскочив со своего места, подбежал к комбату.
Мужики принялись обниматься, словно старые друзья. Наверняка так оно и было. Интересно, а сам это Василевич помнит, что тревогу объявили. Не сильно он торопится к своему подразделению.
— Евгеша Гусько! Вот так встреча! — воскликнул комбат.
Гусько рассказал в двух словах, что с этим комбатом, которого, как оказалось, зовут Коля, они познакомились на учениях в Венгрии в 1979 году.
— Ты уже комбат? Или выше пошёл? — спросил Гусько.
— Евгеш, ротный я до сих пор. В капитанах хожу, — сказал Коля, присаживаясь в беседку. — Это я сейчас за комбата, пока мой где-то шарахается. А сейчас мои архаровцы походу подорвали чего-то в городке у себя. Я даже сапёров туда отправил. Вот иду проверять.
И тут я заметил шедших со стороны мотострелкового батальона группы наших сапёров со специальной амуницией. Настроение у них было тоже приподнятым, а кто-то даже зашёлся в гомерическом хохоте.
— Мужики! Ну чего там? — спросил Коля.
— Да думали, пацаны трофеи притащили с боевого выхода. Оказалось кое-что поинтереснее…
При этих словах ротный Коля со своим замполитом подошли ближе к сапёрам и начали разговор.
— Ну я ему сейчас эту канистру… — сказал Коля и заспешил со старлеем в сторону палаточного городка.
— Решил посмотреть, что ж там такого «интересного» произошло, если так бабахнуло, — прокомментировал столь быстрое исчезновение товарищей из пехоты с радаров Бажанян. — Серый, ну как всё прошло?
— Скажу так — форс-мажорные обстоятельства, — ответил я.
— Да, блииин! — хором произнесли трое взрослых мужиков.
— Вот честно, Серый, я на тебя ставил, а Араратыч сказал, что кто-нибудь тебе помешает, — хлопнул по столу Гусько. — Теперь я ему бутылку коньяка должен.
— Только нормальный, с моей Родины чтобы был, — сказал Бажанян.
— Эу, ты же говорил ты с Карелии? Там нет коньяка? — поинтересовался Горонян.
— Я тебе говорил, что родился я там, но сердце-то у меня в Армении…
Теперь на меня ещё и ставки делают! Это что за тотализатор ещё такой военный⁈
Несколько секунд поразмыслив, я решил зайти на второй круг. Очередной облом, причиной которого стал эпизод из жизни одного мотострелкового батальона в Афганистане, нельзя было допускать.
— Ладно, пойду. Всем доброй ночи!
И направился я обратно к модулю медперсонала. Никогда так не хотел оказаться рядом с врачами, как сейчас! Для себя решил, что никакое окно, тревога, обстрел, да хоть приезд генсека, меня сейчас не остановят.
На подходе к жилищу Ольги я заметил, что в эту ночь не я один решил воспользоваться услугами частной консультации докторов. И очень хорошо, что обратился этот больной не к доктору Вещевой.
Одно из окон открылось и в нём показалась до боли знакомая белобрысая голова Марка, целующегося с одной из медсестёр на прощание.
— Не могли это внутри сделать? — подскочил я к окну, испугав своим появлением «голубков».
Девушка стала закрывать оголённую грудь руками, а Марик так хотел задёрнуть штору, что оторвал её от карниза.
— Родин, какого фига пугаешь? — спросил он, но отвечать я не стал, а резко запрыгнул внутрь комнаты. — Ты чего?
Бегло осмотрев помещение, я обнаружил небольшой фуршетик из коробки мармелада, бутылки вина и банки компота. И где он только достал «Бишты»? В Осмоне-то не везде найдёшь?
— Сколько чеков на это потратил? — спросил я.
— Вообще-то, всё по любви! — воскликнула девушка, накидывающая на себя простынь. — Мальчики, мальчики, я на такое не подписывалась! Маркуша, мы только один на один договаривались, — возмутилась девушка.
— Так, гражданка, — подошёл я к ней, и прикрыл ей рот рукой, чтоб она перестала верещать. — Никто вас к групповым полётам не склоняет. Совет да любовь! Я просто хотел путь сократить.
С этими словами я открыл комнату и вышел в коридор. Интересные эти ребята — даже дверь на защёлку не закрывают!
Искать комнату Оли долго не пришлось. Пока я шёл к модулю, в голове уже весь план здания был мной представлен. Все модули типовые, так что это было несложно, зная расположение окна нужной комнаты.
Тихонько, чтобы дверь не скрипнула, я вошёл в комнату Вещевой. Оля сидела за столом с включённой лампой, читая книгу Шекспира. Не удивлюсь, что «Ромео и Джульетту».
