К сожалению, не получилось обойтись без потерь. Известие разом омрачило моё настроение. И никакая моральная готовность к такому не поможет. Любой командир, отправляя бойцов на смерть, проходит через это.
Нет ничего хуже, чем терять своих.
Доклад Леонова выглядел чуть оптимистичней: среди милиционеров только раненые, правда, один тяжело, и санинструктор чоновцев, который его осмотрел, очень осторожно высказывался насчёт — выживет он или нет.
И всё-таки это была победа, причём отнюдь не пиррова. Я ждал её, готовился к ней, просто мечтал об этом дне. И вот он настал!
Две банды разгромлены… На какое-то время люди смогут чуть легче вздохнуть. Понятно, что свято… то есть погано место пусто не бывает. Придут новые Яшки Конокрады и новые Алмазы, и я, Леонов или кто-то другой, кто нас сменит, станет ломать голову над тем, как же их устранить, но это будет потом и, возможно, примет не такие масштабы.
А ещё удалось сохранить ценный груз, из-за утраты которого я бы пошёл под трибунал. Товарищи из «Главплатины» могут смело вытереть пот на своих лицах.
Ко мне подвели одного из уцелевших бандитов: высокого и поджарого мужика лет сорока в стёганой телогрейке и широких брезентовых штанах.
Его лицо было разбито, скорее всего, приложили кулаком, когда брали в плен.
Он стоял, стараясь не поднимать головы, ткнувшись распухшим носом в густую бороду.
- Как звать? — спросил я.
- Какая тебе разница, начальник, — угрюмо произнёс он. — Всё равно тут закопаете.
- Надо было бы закопать — уже б сделали, — усмехнулся я. — Так как тебя зовут?
- Прохор Векшин.
- Ты Алмаза сегодня видел, Прохор Векшин?
- Видел. Должон там валяться, где мы его приняли.
- То есть он убит?
- Вроде да, — пожал плечами он. — Только бают, что Алмаз вроде как заговорённый. Мало того, что его убить непросто, так он может из покойников воскреснуть.
Я хотел посмеяться над его словами, но, вспомнив как сам оказался здесь, замолчал. Правда, в моём случае воскрешение произошло в другом времени, но… Пока сам не увижу труп Алмаза, не успокоюсь.
- Так ты своими глазами видел, где его убили или не видел? — нахмурился я.
- Видел, начальник. Могу показать, если что: я то место хорошо заприметил, куда он упал. Правда, проверять туда не я ходил, корешок мой… ныне покойный. Он-то и сказал, что Алмаз — того, преставился. Хочу сразу предупредить: за что купил, продаю, — на всякий пожарный заранее постелил себе соломки он и с надеждой посмотрел на меня:
- Начальник, может ко мне от советской власти за помощь какое снисхождение будет?
- Я скажу следователю, — кивнул я.
- Спасибо, начальник. Дай бог тебе здоровья, — обрадовался арестант.
Но я уже переключил всё внимание на зама.
- Пантелей, — позвал я.
- Слушаю, Георгий Олегович, — отозвался Леонов.
- Бери пару бойцов. Поехали смотреть место, где алмазовских покрошили. Заодно и самого главаря поищем.
- Будет сделано, товарищ начальник.
- Арестованного тоже прихвати. Пусть показывает, где лежит тело Алмаза.
Взяв одну из уцелевших подвод, мы поехали к месту побоища.
Разумеется, убирать тела погибших бандиты не стали, оставив их валяться там, где застигла смерть. Кто-то погиб сразу, кого-то добивали.
Например, среди добитых нашёлся тот самый палач Коча, от рук которого погиб несчастный экспедитор Дужкин и, наверняка, много других, ни в чём неповинных людей. Коча лежал на животе, уткнувшись мордой в лужу. Его прикончили выстрелом в затылок.
Чтобы опознать, бандита перевернули на спину.
Единственное, о чём я сейчас сожалел — только о том, что погиб Коча не от моих рук.
Откуда-то сверху раздавалось противное карканье спугнутых ворон. Из кустов раздавались писк и жужжание насекомых.
Не верилось, что ещё недавно шла перестрелка, что одни нелюди истребляли других, орошая землю кровью.
- Показывай, — толкнул я Векшина в плечо.
- Где-то там! — неопределённо вскинул руку он.
- Точней показать можешь? — насупился я.
- Вот там, должен быть. В канаву он упал.
- В канаву, говоришь.
Мы подошли ближе к прорытой возле дороги канавы, стали всматриваться.
- А ты не врёшь? — первым распрямился Леонов.
В канаве никого не было, только мутноватая вода, по поверхности которой наперегонки гоняли водомерки.
- Да здесь он должен лежать! Я ж говорю — своими глазами видел! — сказал арестованный. — И кореш мой сюда спускался, проверять.
Я всмотрелся получше: трава с той стороны канавы была примята, словно кто-то полз на брюхе, а потом встал — в земле отчётливо виднелся впечатанный след сапога.
- Пантелей, срочно осмотреть все трупы. Не найдём среди них Алмаза, будем искать. Пойдём по следам!
- Товарищ начальник, думаете Алмаз выжил? — напрягся Леонов.
- Очень надеюсь, что это не так, — вздохнул я.
Мы бросились к трупам, стали их проверять. Алмаза среди них не оказалось. Главарь действительно оказался заговорённым и ушёл от нас.
Снаряжённые на скорую руку поиски ничего не дали. Бандит словно под землю пропал.
Я в изнеможении сел на пенёк и принялся думать. Ни в коем случае нельзя позволить Алмазу находиться на свободе. У него кипящая натура, скоро снова навербует себе сообщников и тогда…
Нет, не таким видел я исход этой операции. Совсем не таким.
Но где и как искать его? Ни Векшин, ни другие взятые под арест бандиты, понятия не имели о лёжках главаря конкурировавшей банды. А из шайки Алмаза никто, кроме него, не уцелел.
Глава 24
И вроде день хороший: солнышко светит и припекает, врагов столько накошено, что мама, не горюй!
Часть мёртвых тел заберёт родня, честь похороним в общей могиле. Разумеется, сначала оформив всё как полагается, с фотографиями и детальными описаниями.
Но не этой сейчас теребило мне душу. Чернышевский вопросом «Что делать?» достал когда-то Герцена, потом и мне прилетело. Сначала в рамках школьной программы по литературе, и вот сегодня, когда я обнаружил, что Алмаз, оправдывая дурацкое поверье в то, что он — заговорённый, действительно обманул и бандитов из шайки Конокрада и нас, ментов.
Что станем делать, товарищ начальник? В принципе, по итогам никто с меня стружку снимать не будет. Наоборот, похвалят, пожмут руку, может, даже почётную грамоту выпишут.
Опять же, операция такого масштаба — дело громкое, даже не губернского уровня, до Москвы обязательно дойдёт. Не каждый день удаётся ликвидировать столько злодеев, да ещё и с минимальным потерями среди своих.
Только вот есть у меня внутренний ОТК — отдел технического контроля, если кто не в курсе. И этот самый ОТК вгрызается в мозг и пилит, справедливо замечая, что вы, уважаемый Георгий Олегович, не до конца докрутили, даже где-то напортачили. Потому успех операции — не полный, а где-то даже половинчатый. Ибо на свободе бегает один из главарей, причём, пожалуй, самый серьёзный.
Поэтому нет мне внутреннего покоя и не будет, пока не отыщу гада и призову к ответу. Даже если московские товарищи публично пропоют в мой адрес осанну, а столичные газеты рассыпятся в похвалах.
- Товарищ Быстров, — позвал Леонов.
Он шарился по кустам, неподалёку от места, где нашла конец банда Алмаза. К сожалению, без вишенки на торте — главаря.
- Что случилось, Пантелей? — вяло отозвался я.
- Гляньте, что нашёл.
- Надеюсь, это что-то ценное, — вздохнул я, поднимаясь с пенька.
Отряхнул со штанов прилипший мелкий мусор и пошёл к Леонову.
Попутно подумал про себя, что могу подцепить клещей. Вопреки устоявшемуся мнению, в двадцатых годах прошлого века их было ничуть не меньше, чем спустя сто лет. И никаких тебе прививок или таблеток.
Заросли были высокие и густые, но сильные примятости в траве и сломанные ветки говорили лучше любых слов, что тут тоже была лёжка Алмаза.
- Георгий Олегович, смотрите, как занятная штуковина, — сказал Леонов.
