людям аппетит портить!
*
Уже за столом — парни все-таки предпочли следом за мной наведаться за едой в морозилку и разогреть готовые пайки вместо подозрительного борща — мне сообщили главное.
— Наш юный ботаник нашел нужный мир в книгах.
— Да ладно! — я едва не подавилась, и изумилась так, что даже выразила свое недоверие вслух, не успев проглотить кусок запеканки.
Ну, серьезно, в то, что можно найти нужный мир по книгам, я на самом деле не верила абсолютно. Хотят развлекаться — ради бога, если им так легче. Но если подумать — каковы шансы опознать целый мир по описанию в одной книге? Да если бы кто-то взялся описывать нашу собственную планету, в которой из разумных существ только люди, одной книги бы никак не хватило. Природа отличается в разных климатических зонах — у нас есть пустыни, джунгли и ледяные острова. Культура, архитектура, обычаи, внешность местных жителей — все это разнится в зависимости от страны, а иногда и города или поселка. Так много ли шансов узнать определенный мир по описанию пусть даже на паре-тройке сотен страниц?
И это — не говоря уже о том, что некоторые из книг явно были написаны давно. Наш мир серьезно изменился за последние десятилетия. Кто сказал, что с другими мирами не так же?
Однако Степан важно кивнул. Впечатление чуточку портило то, что он при этом не переставал жевать.
— Там было две луны, — пояснил он с набитым ртом. Впрочем, отчитывать его здесь все равно некому — я ему посторонняя, а старшему братцу не до того. — А сколько лун и прочие такие всякие особые приметы — это везде в самом начале написано. В общем, я сразу выбрал себе книжки про технические миры с двумя лунами. А потом оказалось, что у тебя тут поисковик работает.
— Поисковик?
— Ага, как в Интернете. Кладешь руку на книгу, говоришь запрос, и открываются те страницы, на которых что-то подобное упоминается. Вообще-то это Матвей обнаружил. Случайно.
Старший Самохвалов мрачно зыркнул на младшего. Интересно, случайно — это как?
— Да он на кровать плюхнулся и как давай ругаться! А я там книги раскидал. И они все как начали открываться…
— На страницах, посвященных особенностям местной идиоматики, — глядя в сторону, сообщил Матвей.
— Матюкам иномирным! — с восторгом уточнил Степан. — Там столько разного!
— Вау! — нет, я искренне восхитилась. Ну надо же, какую неожиданную информацию можно почерпнуть из книг смотрителей! Интересно, зачем бы им это понадобилось?
— Это что, в каждой книге о мирах есть такой раздел?
— Не в каждой, — уточнил Матвей. — Но кое-где, оказывается, даже знание языка не во всем поможет. Надо точно знать, в каких выражениях тебя просто хотят послать, а в каких — вызывают, например, на ритуальный поединок.
— Поединок?! Вы же смотрели миры будущего?
— Ага, и там среди инопланетян кого только нет! — Матвей пожал плечами. Похоже, чтение на ночь оказалось занимательным не только для Степана. — В одной книге даже про почти рабовладельческий строй было. В нужной, кстати, ругательств не оказалось. Ну, мы не нашли, по крайней мере.
— А искали? — я прыснула.
Степан надеялся вычислить нужный мир по местной флоре. Для того и оборвал какой-то местный цветик-синецветик, росший на горном склоне чуть ли не из голого камня за смотровой площадкой, да еще пару травинок. Конечно, идея его была довольно утопичной — ну как отыщешь описание одного-единственного растения в такой массе книг? Да и кто сказал, что именно этот сорняк там вообще будет упоминаться?
Но мальчишке повезло. Хотя сразу он бы так не сказал. Потому что оборванный “гербарий” сгнил через несколько минут после того, как его занесли в комнату. Просто сгнил, целиком, и расползся серой склизкой кашей.
— Я еще подумал, что, может, это болезнь растений какая-то, — сообщил Степан, прихлебывая чай. — Но на Земле такой болезни точно нет, и в мире Явлины тоже, я бы знал. Я и подумал, что может, она есть только в том мире. Ну и сказал над книгами — “цветы гниют”.
— И что?
— Оказалось, не болезнь. Там вообще цветы гниют.
— В смысле?
— Ну, это особенность всех местных растений. Там нет смысла рвать цветы, ну или или листья на гербарий. Они все превращаются в кисель максимум за полчаса. Не гниют только семена, плоды и древесные стволы. А еще чем лучше пах цветок, пока рос, тем кошмарнее он воняет потом, когда сорвали.
— Там об этом целая глава, — сообщил Матвей, вставая, чтобы налить себе еще чаю. — не о цветочках, а о том, как это на местных повлияло. Там, например, не дарят букетов. Цветы сажают для красоты, но никогда не рвут. И еще в речи используют совсем другие сравнения. Тот мужик, который писал книгу, очень подробно об этом распинался, потому что он нечаянно какую-то там местную фифу страшно оскорбил, сравнив с цветочком. Другим советовал никогда так не делать.
— Ладно, — я вздохнула. — А что вы узнали о мире полезного?
— У них разумное отношение к планете, — сияя, сообщил юный эколог. — Все природные территории за пределами населенных пунктов считаются заповедными зонами.
— Это значит, что пешеходные маршруты находятся под наблюдением, и ходят там только организованные туристические группы, — мрачно сообщил Матвей. — То есть любой встреченный охранник обязательно спросит у нас документы. Нужна хоть какая-то легенда, чтобы нас в местное КПЗ не отправили сразу же.
— Хм, — я побарабанила пальцами по столешнице. — Документов нам взять неоткуда. Зато у нас есть преимущество, — я кивнула на феечку, которая уселась на столешнице, скрестив ноги, но в разговор не вмешивалась. — Ая может внушить к нам доверие. Но вот что делать с ней самой — я понятия не имею.
— В смысле — что со мной делать?! — возмутилась фея.
А вот Матвей, кажется, вполне понял меня.
— Такие, как ты, могут существовать только там, где есть магия.
— Это какие?! — запальчиво возразила Ая. — Там вон, вообще зеленые человечки ходят!
— Зеленые человечки возникнуть в процессе эволюции могли, — вздохнул Матвей. Там, как я понял, вообще довольно много разных инопланетян можно встретить. Больше всего — гуманоидных, инсектоидных и рептилоидных рас, все их наизусть, конечно, никто не помнит…
