раб. Ненадолго, к счастью. Вскоре Заур начнет слышать голоса и постепенно свихнется. Учитывая его слабую волю, срок бы я дал от силы месяц. Но больше и не нужно. Клану Фирату столько не прожить.
Печать — дело болезненное. Заур падает на пол и в криках выгибается мостиком. Затем он обессиленно поднимает голову:
— Что ты со мной сделал?
— Ментальную терапию, — охотно поясняю. — Отныне ты будешь совершать только достойные поступки.
— Достойные… — хрипит он, трясясь от испуга. — Что ты имеешь в виду?
— Службу русскому Царю, — улыбаюсь. — Чем не достойный поступок? А теперь рассказывай, насколько сильное ты имеешь влияние на клан Фират?
Он сжимает губы, но толку от этого ноль.
— Никакое, — к своему удивлению, говорит Заур. — Я — самый младший сын главы, важных дел мне не доверяют. Всю свою жизнь я только веселюсь и гуляю, девок щипаю, на тачках гоняю и пью… Мать! Почему я тебе это рассказываю! — кричит горец тонким фальцетом. К Зауру словно бы вернулся переходный возраст.
— Даур тебя любит? — не обращаю внимания на последние реплики.
— Больше всех братьев, — натужно выдает Заур, несмотря на всё свое сопротивление. — Он мне еще на двенадцатилетие подарил «Патриот», помню, на следующий день сбил насмерть одну деревенскую тетку, русскую, а отец меня лишь по уху легко потрепал и посмеялся…
— Без подробностей, — обрываю его. — А за бедную женщину сломай себе два пальца на левой руке.
Тут же раздается хруст. Следом пронзительный вопль боль. Прижав к груди покалеченную руку, Заур рыдает. Я сажусь на корточки, смотрю в плачущие глаза горца.
— Хватит быть ребенком, Заур, — хищно усмехаюсь, глядя на полное ужаса лицо. — Время детства закончилось. Пора тебе вырасти в глазах отца, Заур. Пора послужить клану в последние дни его существования.
* * *
Окровавленный Заур приезжает на разбитой «Волге» в главное имение клана Фирата. Радостные домочадцы со слезами на глазах выбегают встречать юного господина. Заура уже похоронили. Но вот он воскрес и прилетел в родные края аки победоносный орел.
Обрадованные горцы празднуют возвращение Заура стрельбой из винтовок в воздух.
Сам Даур, глава клана, тоже встречает любимого сына. Седобородый гигант с грубым лицом басисто громыхает, что аж земля ходит ходуном:
— Вернулся, гигит! Неужто сам из плена вырвался⁈
— Сам, отец, сам, — опускает разбитое лицо Заур. — Из вражьего гнезда в одиночку вырвался.
— Силен гигит! Силен! — гигант довольно цокает языком. — Мощный защитник клана растет! Но кто напал⁈ Кто посмел⁈ — тут же сурово спрашивает.
— Трубецкие, — дает ответ вернувшийся сын.
— Что? — вскидывает взлохмаченные брови глава. — Сочинские правители? Точно?
— Нашивки с их гербами были у напавших, отец. Они убили моих гигитов и взяли меня в плен. Дамей, Нахар, Ресмаг…все мертвы.
Даур в гневе сжимает мощные кулаки.
— Ну Трубецкие! Ну бараны кастрированные! Ну шакалы! — от яростного главы отпрянули все домочадцы. — Надо предупредить Абухаба, чтобы смотрел в оба. Он сейчас в Сочи работает с Воскресенским. Но Трубецкие поплатятся, я тебе обещаю, сын!
— Отец, — поднимает лицо Заур. — Нападение русских открыло мне глаза. Я тоже хочу участвовать в делах клана. Разреши мне помогать Абухабу!
Растроганный гигант кладет лапищу ему на голову и треплет сына по волосам.
— Ай да молодец! Ай да герой! Смотрите, какой отважный гигит вырос! Не сердце, а горящий костер!
Горцы вокруг тут же улюлюкают и разряжаются новой очередью в облака. Эхо выстрелов уносится к снежным пикам. Глава прижимает сына к груди — тот ему как раза макушкой до плеча достает.
— Хорошо, гигит. Вскоре Абухаб покончит с Моржовыми, и ты ему будешь помогать.
* * *
Усадьба Соколовых расположена недалеко от центра города. Гордый дворянский дом, окруженный зеленым парком с вековыми деревьями. Я прибываю сюда ровно в полдень.
Пока ехал, листал на планшете электронные документы. Заур пробрался в кабинет отца и отправил мне всё, что нашел. Радмила отобрала самое полезное. Блондинка меня радует. Умница. Самому мне точно некогда заниматься бумажной работой.
Итак, среди прочего Заур отправил названия мест, связанных с наркотрафиком. Клан Фират плотно работает с Воскресенскими, и Даур на всякий случай собрал компромат на них. Теперь эти улики у меня в руках, хе.
Высокие кованые ворота раскрываются, моя «Чайку» проезжает внутрь, шурша покрышками по ухоженной гравийной дорожке. По бокам раскинулись клумбы с яркими цветами и резными скамьями для отдыха.
У крыльца ждет слуга. Он провожает меня внутрь дома. В главном зале с огромным камином в уютных креслах сидят два «сокола». Блистающий лысиной Яромир и сам глава рода Добромир. Старик с пышными белоснежными усами выглядит порядочно недовольным.
— Добро пожаловать, Михаил, — поднявшись, Яромир жмет мне руку. — Отец, позволь представить Михаила Романова, эксперта по оружию. Михаил, это Добромир Артемович Соколов, глава нашего рода.
— Здравствуйте, Добромир Артемович, — киваю.
— Ох, давайте без церемониала, — отмахивается старик, оставаясь сидеть. — Тем более, что вы уже нанесли нехилый урон нашей репутации.
Гхм, удар? Когда? А, понял. Старик в обиде за разоблачения «меча первого Романова». Ну извиняйте. Царь вернулся и он больше не даст своим подданным прозябать в тумане своих глупых мечтаний. Время подниматься с колен.
— Я всего лишь открыл правду, — улыбаюсь. — Печально, что она вас уронила, Добромир Артемович.
Он смотрит на меня, насупившись, как филин.
— А вы остры на язык, молодой человек.
— Обычно так кажется только тем, кому правда глаза режет, — пожимаю плечами.
— Ну хватит, судари, — спохватывается Яромир, не дав отцу ответить. — Опустите мечи и пойдемте уже обедать.
— Да, пора, — старик поднимается с кресла, и мы следуем в трапезную с уже накрытым столом.
Добромир располагается во главе стола, я сажусь рядом с Яромиром. Вскоре подходят остальные представители рода. За обедом знакомлюсь со всем славным семейством Соколовых. Особенно меня очаровывает Ярослава. Милая, ласковая, приятная. Она действительно прельщает первого Царя своим обаянием. Я даже беру ее на руки и чешу за ушком. А кошка в ответ довольно мурлычет.
По окончанию обеда Яромир протирает лицо тканевой салфеткой.
— Что ж, если вы не против, Михаил Федорович, пойдемте посмотрим нашу коллекцию древнескандинавского оружия.
— С большим удовольствием, Яромир Добромирович, — улыбаюсь и не упускаю случая поддеть главу, уж очень старик напоминает мне Аркадия. — Если только Добромир Артемович снова не боится порезаться.
— У меня десятки боевых шрамов на теле, — бурчит седовласый глава. — Переживу как-нибудь.
Мы втроем уходим в родовую оружейную. Коллекция у Соколовых, правда, приличная. Несколько комнат заполнено различным антиквариатом. Здесь и английские луки, и турецкие ятаганы, и персидские шамширы. Самая многочисленная коллекция принадлежит именно русскому оружию. Целая комната под него. Скандинавии же уделена небольшая полка, но зато каждый экспонат из них принадлежал кому-то из прославленных витязей.
Я наклоняюсь над старинной секирой с коротковатой черной рукоятью. Взглядом изучаю лезвие. Табличка рядом
