«Чародей нас не чует?»
«Он уже выпил и расслабился».
«Это хорошо, только людей много, и маркиза украсть будет трудно».
«Но план можно переиграть и сработать жёстче».
«Предлагаешь убить всех главных мятежников и лишить беглое войско руководителей?»
«Предлагаю, потому что всех контролировать не сможем».
Я прикинул за и против. В комнате – основные командиры, и, если они погибнут, мы сможем перехватить управление воинами. По крайней мере, попытаемся, особенно если оставим жизнь Стейну и ламия сделает ему лёгкое внушение. Он племянник Курона, что само по себе неплохо, и может нам помочь. Парень откроет проход моим дружинникам, а дальше дело техники – подавим недовольных, подчиним младший командный состав и развернём дружины обратно.
Выбор. Снова мне предстояло его сделать, и я решился.
«Стейна и чародея, по возможности, оставляем в живых. Атакуем!»
«Сейчас». – Ламия достала два длинных кинжала и крутанула клинки в руках.
«Начали!»
Отири применила «Полог тишины», заклятие, которое обеспечило звукоизоляцию помещения, и мы ворвались в просторный зал, где за круглым столом пировали дворяне.
«Что, господа, сбежать хотели?!» – мысленно воскликнул я и начал атаку.
Дезертиры нападения не ожидали, и это хорошо. Мой меч вылетел из ножен и сверху вниз обрушился на спину ближайшего изменника, дородного здоровяка в красном камзоле. С хрустом чёрный клинок рассёк хребет первой жертвы, и я обрушился на второго дезертира, самого маркиза Курона.
«А ты хотел завладеть моими землями?! Получи!»
Лицо маркиза исказилось судорогой, и его тонкие чёрные усики смешно встали дыбом, когда ирут летел в его голову, а потом Курон упал и задрыгал ногами.
Третий противник уже смог оказать сопротивление: невысокий дворянин в кожаном колете схватил первое, что подвернулось под руку, большой подсвечник, и выставил его перед собой, словно рогатину. Хотя всё равно поздно: я запрыгнул на стол, ногой отбил его оружие в сторону, и остриё чёрного клинка вонзилось ему в горло.
«Смерть вам, предатели!»
– Берегись! – Окрик ламии, которая добивала очередного противника, заставил меня спрыгнуть на пол.
Мимо головы просвистел метательный нож, и один из аристократов бросился к окну. Наверное, он собирался разбить окно, выдавить раму и вывалиться во двор. Но я тоже умел швырять клинки, причём самые разные, и чёрный ирут, просвистев по воздуху, раскроил его череп.
«Вот ещё один убит».
Я чувствовал удовлетворение от того, что делал, но не радость. Уничтожение предателей – это просто работа. И, обнаружив проснувшегося чародея в двухцветной красно-жёлтой мантии школы «Юн-Арамиз», я метнул силовой жгут, который перехватил его горло, и предложил магу:
– Сдавайся!
Он меня не послушался, то ли не понял, кто мы, то ли решил, что за измену покарают и его. Поэтому маг попытался применить один из боевых амулетов, кажется, что-то связанное с молниями, и силовой жгут сломал ему шею.
Тело мага упало на пол, залитый кровью и вином и засыпанный объедками. На миг воцарилась тишина, и, вынув из мертвеца свой меч, я обернулся к последнему живому участнику пирушки, светловолосому кареглазому парню. Он встал в угол и выставил перед собой короткий пехотный корт. Юноша был напуган, клинок в его руке ходил ходуном. Но, несмотря на страх, племянник Курона готовился оказать сопротивление. Молодец! Только его смерть не входила в наши планы, и Отири, сделав по направлению к нему пару шагов, зашептала:
– Брось оружие, мальчик… Брось железку – и всё будет хорошо…
Чарующий голос ведьмы должен был подчинить Стейна, однако этого не произошло, и он закричал:
– Нет! Вам не взять меня, проклятые убийцы!
– У него защитный браслет, – сказала Отири.
Мне пришлось вмешаться. Я пуганул парня несколькими осторожными выпадами, а он попробовал отмахнуться и почти сразу же подставился и получил удар клинком по лбу. Бил я аккуратно, плашмя, и Стейн рухнул на колени. Сознания он не потерял, но поплыл, и я содрал с его руки родовой серебряный браслет староимперской работы.
– Так нормально? – покосился я на девушку.
– Вполне.
Она склонилась над Стейном и занялась внушением. Колдовала недолго, всего несколько минут. Этого хватило, и далее официальная версия того, что произошло, от реальной будет отличаться кардинально.
Маркиз Курон и его земляки стали жертвой республиканских убийц. Выжил только Стейн, и то чудом. Верхушка командного состава уничтожена, и утром племянник маркиза Курона объявит себя временным вождём. А затем он отдаст приказ впустить в деревню дружину Ройхо.
Стейн медленно приходил в себя, а мы покинули особняк тем же путём, каким и пришли. Отступили тихо. Оказавшись в безопасности, ламия сказала:
– Потом, когда всё будет улажено, Стейна придётся убрать.
– Почему?
– Рано или поздно он вспомнит, как именно убивали дворян. Он оствер, и у него хороший браслет, который развеет мои чары.
– Ну и что?
– А то, что чёрный ирут в нашей армии только один, у тебя.
Да уж, клинок из метеоритного металла – вещь редкая, и, если Стейн действительно всё вспомнит, это может сказаться на моей жизни, и наша семья получит новых врагов. Но убивать честного оствера, в котором жил дух благородства, не хотелось, и я решил не торопиться.
– Пусть парень ещё немного поживёт. Война может уничтожить его и без моей помощи.
– Смотри сам, а я тебя предупредила.
В наш временный лагерь за деревней вернулись под утро, нас встретил командир волчьих оборотней Найгер Ай-Мэкки.
– Господин граф, мы нашли войска графа Тегаля.
– И где они?
– Невдалеке от позиций герцога Гая. Судя по тому, что мы услышали, сам граф тяжело ранен, а его войска самостоятельно идут на соединение с основными силами.
– А почему они не пришли раньше?
– Воины говорили, что натиск противника был неудержим, а связи не было и дружины отступили к северу.
– Понятно. Благодарю за службу.
Оборотень лишь мотнул головой.
Я приказал поднимать воинов.
Спустя час засветло, кавалерия и оборотни подошли к Кароссу. На этот раз нас не обстреливали, и бойцы из Вентеля пропустили дружину в деревню. Вся их враждебность, после гибели командиров, исчезла, и они были напуганы.
Короче, всё прошло неплохо, да и потом сложилось хорошо, потому что Стейн не подкачал. Управление отрядами было перехвачено, а приказ герцога выполнен. И вечером того же дня я вернулся обратно в Эминру, где вновь столкнулся с демонами.
Война продолжалась. Каждый день происходили какие-то важные события. И вскоре образ молодого Стейна вылетел из моей головы. А зря. Очень зря. И позже я пожалел, что не послушал Отири и подарил ему жизнь.
Империя Оствер. Провинция Ахвар. 3.04.1407
Меня толкнули в бок, и я услышал голос ламии:
– Вставай, Уркварт, боевая готовность. Противник готовит новую атаку.
– Пропади всё пропадом! – выдохнул я и сел на топчан.
От усталости ноги словно ватные, от недосыпания и переутомления глаза чесались, а руки подрагивали. И что самое плохое, магия практически не помогала. Исцеляющие и общеукрепляющие заклятия уже не давали прежнего эффекта. От частого применения магических допингов они ослабили свою силу. И принимать зелья я ещё вчера перестал. Или позавчера. Не помню.
В голове царил кавардак, и хотелось только одного – спать. Однако позволить себе отдых я не мог и встал. Я потянулся к деревянной бадье с водой, ухватил её за край и наклонился. Сначала напился, а потом обмыл лицо.
Сразу стало легче, сонная одурь ушла, и я начал готовиться к бою. На тело – поддоспешник и кольчугу, на голову – шлем, на пояс – меч и кинжалы, через плечо – сумку с магическими гранатами. Все ремешки, один за другим, затянул и вышел из подвала наружу.
Ясный солнечный день. Весна. На пути противника очередная деревушка, и он намеревался её захватить, а мы, остверы, собирались её оборонять. С тех пор как я вернул на передовую дружины беглецов и присоединился к войску герцога Гая, каждый день и каждую ночь одно и то же. В тылу готовятся новые оборонительные позиции, а перед ними идёт сражение. Демоны гонят вперёд свежие полки и порой сами вступают в схватку, а мы уничтожаем живую силу врага и, когда становится совсем трудно, начинаем отход. И так восемь дней подряд. Помощи нет, мы можем рассчитывать лишь на свои силы, и впереди очередной бой насмерть и игра со смертью.
– Долго я спал? – обратился я к ламии, присутствие которой ощущал за спиной.
– Три часа, – услышал ответ.
– Долго. Сама-то отдыхала?
– Немного.
Я обернулся. Северная ведьма очень сильно осунулась. И без того худенькая и щуплая, за минувшие дни она потеряла ещё несколько килограммов, и порой мне казалось, что от неё остались одни глаза. Но она держалась, а иначе и быть не могло, ведь ламия выполняла волю своей богини и боролась с её врагами.
