— А вы?!
— Скоро увидимся, — пообещал он, взглянув в сторону разбитого окна, зиявшего в конце прохода. — Уже сегодня.
На это я покивала — очень хочется увидеться, чтобы еще раз его отблагодарить! — после чего попрощалась и ушла. И Кэрри с собой увела.
На улице варанов я не обнаружила — скорее всего, они прятались неподалеку. Зато там был Брендан, который тотчас же открыл для нас с Кэрри портал, наказав Джеймсу проследить, чтобы мы добрались до флигеля в цельности и сохранности.
После этого Джеймсу следовало вернуться, по дороге отыскав городскую стражу.
Выходило, что бедным Хранителям придется ползти назад через весь город, потому что порталы никто открывать для них не собирался, тогда как мы с Кэрри прогуляемся до постоялого двора с ветерком.
С другой стороны, они же сами сказали, что у них есть крылья. Вот и пусть… летят!
…С этой мыслью, прижимая к себе дочь, я шагнула в магическое кольцо пространственного перехода и не увидела, как изменилось и посуровело лицо Маркуса ДерХарра, когда тот вернулся в комнату, в которой они держали пленника.
Барон Якуба в шелковой красной рубахе, залитой собственной кровью, сидел, вжавшись в угол, давно уже растеряв свою наглость и самоуверенность.
— А вот сейчас мы с тобой поговорим, — произнес Маркус. — И нам уже никто не помешает.
— Ваша светлость!.. Милорд!.. — забормотал Якуба. — Это все бесы… Бесы меня попутали! Это они заставили меня выкрасть ту девчонку! Я заприметил ее еще на площади и подумал, что красивый ребенок, поэтому мы можем ее забрать… Но я клянусь…
Тут герцог вскинул руку, и Якубу окутало голубое облако ментального заклинания.
Маркус ДерХарр. Пайса
— Проводил? — спросил он у Брендана, когда тот вернулся в захламленную комнату, из которой они устроили допросную.
Заброшенный дом, где Маркус обнаружил табор Якубы, никому не принадлежал — если только самим Богам, ибо Им одним было ведомо, как эти стены, перекрытия и кровля до сих пор не обрушились.
Стояли лишь по Божьей милости.
Раньше здесь квартировались нищие, поэтому вонь и грязь были соответствующие. Но рингулы быстро избавились от подобного соседства, решив остановиться в этом убогом месте на время праздника в Пайсе.
Теперь здесь властвовали его люди.
Заперли мужчин в дальней комнате, тогда как женщины с детьми прятались в повозках, дожидаясь, когда Маркус ДерХарр закончит с допросом и решит судьбу их табора.
Но вместо того, чтобы немедленно что-то решать, герцог замер посреди комнаты, в углу которой, сидя на полу, жался к стене барон Якуба. Мебели в этом доме давно не осталось, вся она была пропита или сожжена в кострищах, которые разводили прямиком посреди комнат.
Стоя в этом убогом месте, Маркус думал о том, что не смог сам отправиться вместе с Эвой. Из-за барона с его табором ему пришлось остаться, хотя он не отказался бы лично проследить за тем, чтобы с Эвой и ее дочерью все было в порядке.
А потом бы она уложила свое дитя и вернулась к нему, после чего они поговорили еще раз. Но на этот раз он бы объяснил, что бегать от него нет ни смысла, ни причины.
Боги в очередной раз свели их вместе, и это, без сомнения, был знак свыше.
Знак того, что Эва принадлежит ему, и он больше не должен ее отпускать. А если она заупрямится, то он сумеет ее переубедить — если не словами, так поцелуями.
К тому же, Маркус помнил, как Эва прильнула к его руке, ища утешения и защиты.
Ну что же, он ее защитит и утешит — потому что до сих пор ощущал тепло нежной щеки на своей ладони, даже несмотря на то, что ему пришлось взять в руку меч. Люди барона Якубы вздумали сопротивляться, за что серьезно поплатились, а часть из них отправилась к Предкам.
К тому же, Маркус помнил о сильнейшем отклике своего тела — это случалось с ним каждый раз, когда он видел эту девушку. Вот и сейчас, стоило ему подумать об Эве, как кровь быстрее побежала по его венам, и он решил, что не помнит собственную настолько сильную реакцию на женщину.
С этим стоило хорошенько разобраться, но сперва закончить с теми, кто похитил ее ребенка. Впрочем, уже скоро Якуба сам выложит все как на духу — как только барон перестанет бороться с Заклинанием Правды и заговорит.
Маркус с интересом ждал этого момента, потому что в истории с похищением девочки было много загадочного.
С чего бы рингулы выбрали именно этого ребенка?!
Нашлось и предостаточно совпадений — будь в девочке хоть малейший признак магического дара, она могла бы оказаться именно той, кого они искали. Правда, тогда бы это поставило материнство Эвы под сомнение, потому что она не походила на Донку, одну из рингулок, которую подробно описал его дядя.
Она вообще ни на кого не походила, интригуя Маркуса до невозможности.
Но в ребенке магического дара ни он, ни Брендан не почувствовали. Это напрочь перечеркивало тот факт, что они столкнулись с Эвой и ее дочерью в предгорьях Тарии, где и был замечен сильнейший всплеск родовой магии ДерХарров. Как и то, что Кэрри была искомого возраста, а еще у нее оказались такого же серого цвета глаза, как и у всего рода ДерХарров.
Но все решила магия, которой в девочке не было. Выходило, они искали вовсе не Кэрри Коваль!
Впрочем, это не отменяло его желания допросить Якубу.
К тому времени, когда заклинание взяло над бароном верх, Брендан успел вернуться и доложить, что отправил Вильяма сопроводить Эву с девочкой на постоялый двор, а потом отыскать и привести городскую стражу. Именно тогда Якуба, обладавший неплохим по силе, но неразвитым магическим даром, наконец-таки сдался.
— Итак, — повернулся к нему Маркус, — вы выкрали девочку с постоялого двора «Веселый Петух». Почему вы выбрали именно этого ребенка?
Зачем они это сделали, спрашивать Маркус не стал.
Ответ был очевиден — многие из таборов давно уже были замешаны в торговле детьми. Об этом знали и в Бриароне, и в Тарии, но ничего не могли поделать — попробуй поймай вольных рингулов в чистом поле, а потом докажи их причастность!..
Сейчас же, получалось, они схватили Якубу на горячем, и доказательств тому предостаточно.
В ответ барон зарычал, замотал черноволосой головой. Но магия знала свое дело, заставив того открыть рот и заговорить.
— Потому что, — прохрипел рингул, — я решил, что это та самая девчонка, с которой нянькался Джакура!
Услышав имя Джакуры, Маркус замер. Брендан тоже напрягся, словно увидел перед собой дичь, которую они так долго и безнадежно выслеживали, а потом та внезапно появилась на ровном месте.
Неужели он ошибся, подумал Маркус, и Кэрри — дочь дяди от соблазненной тем рингулки?!
— Джакура! — негромко произнес Брендан. — Тот самый Джакура, Маркус! — Затем повернулся и уставился на то, как тер и драл горло барон Якуба, словно не хотел выкладывать правду, но не мог остановиться.
— Да, тот самый барон, который бесследно испарился со своими людьми неподалеку от перевала Узгул, — согласился Маркус, после чего снова обратился к Якубе: — Что ты знаешь об исчезновении табора Джакуры?
Но об этом Якуба ничего не знал, а соврать под заклинанием он не мог.
— Мы виделись в последний раз на ярмарке в Истане, и Джакура хвастал передо мной своей девчонкой. Говорил, что продаст ее за большие деньги. За очень большие деньги, и у него уже были покупатели!.. Для этого Джакура даже нанимал для девчонки учителей. Сказал мне, что это необходимые вложения в дело. Но я уже тогда решил… — Якуба снова захрипел и закашлял: — Я захотел забрать того ребенка себе!
— Откуда у Джакуры взялась девочка?
— Не знаю, он мне об этом не говорил. Кажется, они где-то ее подобрали… Большая удача, потому что та девчонка была хороша! Очень хороша!.. Красивенькая, как куколка, и светловолосая. Не из рингулов, потому что детей ненашенской породы берут намного лучше и платят за них вдвое дороже. К тому же, она могла читать, считать и складно разговаривать, а еще в ней была магия. Сильная магия, куда сильнее моего дара!.. Это тоже увеличивало цену.
