Вампиры, не седеют, Каин.
— Что? — Я вначале не понял смысла, потом дошло.
Увы, зеркал, чтобы полюбоваться на себя в этом мире не было. Если только в подвал спустится. А это меня теперь не заставят сделать даже под страхом смерти. Так что просто провёл рукой по волосам и поверил на слово. Потом посмотрюсь в какую-нибудь лужу. Я не барышня, мне, что седым ходить, что лысым.
Однако, струхнул я неслабо, раз седой стал.
А кто бы не испугался, увидев в метре от себя реальную Преисподнюю?
Я бы не отказался сходить по такому случаю к психологу.
— А мне разве не идёт? — Весело спросил я, стараясь выкинуть демонов из головы.
Милана улыбнулась, хотя глаза остались серьёзными.
— Тебе всё идёт.
— Подлецу всё к лицу, — вставил я народную мудрость.
Милана перестала улыбаться и высказалась строго, в своей привычной манере:
— Ты не подлец. Не оговаривай себя. Не важно, что о тебе думают другие. Я вижу тебя настоящего.
Спорить с влюблённой в тебя женщиной бесполезно, вот и я не стал.
Повисла неловкая пауза.
Меня тянуло поцеловать Милану, но столько факторов вставали на этом пути. Она не знает, что я не Каин, у меня в груди дыра от копья, которая жжётся и болит, и я не знаю, буду ли я завтра собой или меня вновь захватит Тьма.
Зачем Тьме это? Не знаю.
Если верить легендам — её пленили, изнасиловали и заставили рожать одному из Высших демонов детей для его армии. Я бы на её месте навсегда запечатал план демонов и забыл о нём, как о страшном сне, а не стремился туда.
Может, мы просто не поняли её замысла?
Или, это не та Тьма?
От этой мысли у меня внутри всё похолодело, даже боль на мгновение отступила.
— Каин… — девушка тронула меня за руку, выводя из оцепенения.
Я встрепенулся, вздрогнул, подался назад. Испугался.
Нервы ни к чёрту после видения вживую Ада.
— Прости… Я хотела…
Милана не договорила. Вернувшийся Архонт прервал её речь.
— Мне выйти? — Понятливо спросила девушка.
— Будь добра, — отозвался Архонт и вновь занял стул. Скрестил руки на груди и сообщил: — Я тебя слушаю.
План в голове созрел быстро и был прост. Кажется, я, или видел подобное в кино, или читал. В общем, план состоял в ловле на живца.
— Исключено! — Выслушав меня, отрезал Архонт. — Зеркало не покинет особняк.
— Так я и не настаиваю.
На самом деле я был двумя руками за идею убрать его из дома, подальше от себя. А лучше — разбить. Что б наверняка.
— Зеркало не обязательно вывозить, — стал пояснять я свою мысль. — Достаточно сообщить нужным людям, что его вывозят. Указать время и место. И устроить на них засаду. У меня дома это обычная практика.
— И у вас на это ведутся? — Усмехнулся Архонт. — Хотя, люди… Да, люди могут. Ты плохо знаешь наших собратьев. Они почуют ложь.
И Архонт был полностью прав. Покопавшись в памяти, понял, что идея моя неплоха для людского общества, но тут может не сработать. Суккуба легко услышит фальшь в словах, кто-то из отродьев демонов, таких, как вампиры или перевёртыши, могут учуять или услышать засаду. У всех демонов очень чутко развито чувство опасности.
Зная это, тем не менее я закусил удила и решил стоять на своём до конца. Мне в один момент стало очень важно поймать тех, кто охотится за зеркалом. Если они каким-то образом доберутся до него и всё то, что я недавно видел, вырвется в наш мир… Я не могу позволить этого допустить. Этих людей нужно остановить, пока они не нашли другое зеркало, или ещё чего похуже.
Возможно, Тьма именно это хотела мне сказать? Что я теперь ответственен за сохранность мира от нового Прорыва?
Чем не миссия для главного героя?
И даже, если это бред испуганного разума, в любом случае надо всеми силами не допустить в мир демонов.
— Нет, дед, это ты плохо знаешь людей, — твёрдо сказал я. — Я всё организую так, что ни одна собака не почует фальши. Дай только подлечится.
Архонт склонил голову к плечу в очередной раз рассматривая меня, как диковинную зверушку, взвешивая и оценивая, потом кинул:
— Хорошо, внучок. Давай сделаем по-твоему.
И я приступил к обдумыванию плана и лечению.
Вот только, что первое, что второе шло со скрипом.
Рана ни в какую не желала заживать, наоборот, с каждым днём становилось хуже: она гноилась, набухала и, кажется, даже стала больше. Болело жутко. Уголёк внутри раскочегаривался всё сильнее. Я мог лежать только на боку и то недолго. Сидеть, стоять, ходить вообще не мог. Бинты пропитывались сукровицей быстрее, чем Милана их меняла.
Хорошо хоть руки зажили и больше не чесались. Слабое утешение в моём положении, но хоть какое-то.
Архонт осматривал меня несколько раз в день, задумчиво хмыкал и уходил. Паники или опасений в его действиях я не видел, скорее, это был интерес врача-исследователя, прикидывающего, выживет ли его пациент после дозы экспериментального лекарства. Сам я тоже не особо волновался, мне было не до этого — боль в груди заглушала все чувства. За нас двоих волновалась Милана.
Девушка не отходила от меня ни на шаг, даже спала рядом на кровати, чем приводила меня в тихий восторг.
Поскольку спать я не мог из-за постоянной боли, оставалось только наблюдать за женой. Я мог часами любоваться ей. Спящая Милана была похожа на ангелочка: милая (не зря её так зовут) и невинная. А какими глазами она смотрела на меня, когда просыпалась…
Просыпалась она часто — всё боялась, что мне станет хуже. Беспокойство и нежность девушки буквально захлёстывали меня. Наверное, это единственное, что меня поддерживало все эти дни.
Потому что куда уж хуже-то?
Я на стенку лез от боли. Казалось внутри раны плещется кислота и жжёт-жжёт-жжёт до самой души.
Какой план можно придумать в таком состоянии? Мне хотелось только убивать.
Дней пять или шесть спустя, когда единственным моим желанием стало сдохнуть самому, пришёл Архонт и начал раскладывать на столике рядом хирургические инструменты.
Я всё видел и слышал урывками, поскольку постоянно терял сознание.
— Милана, будешь ассистировать, — велел древний вампир, сквозь вату у меня в ушах. — Надень перчатки. И не касайся того, что внутри.
— Архонт… — прохрипел я.
— Терпи. — Приказал дед. — Вяжи его, Милана. Крепко вяжи.
Я всё так же пребывал в полуобморочном состоянии, наверное, поэтому дал себя связать. Меня распяли как морскую звезду. Срезали
