её просто поцеловал, то скорее всего диалог бы пошёл в другое русло. Вернее, диалога бы вообще не было. И передышка выдалась бы что надо…
– Я не хочу слушать твою пошлятину, дай мне побыть наедине с собой.
И выйдя наружу, я выдохнул, после чего переместился к бастиону. Хотел на морскую гладь посмотреть, но из-за тумана не было ничего видно. Дурное предчувствие всё ещё никуда не делось. Это меня бесило, злило и очень сильно напрягало. Постоянное ощущение, что вот-вот откуда-то придётся удар, а я даже не могу понять откуда!
Это сильно выматывало. Такое ощущение, что бой не закончился после захвата форта и я до сих пор сражаюсь за жизнь. А ведь психике тоже нужно отдыхать, у меня впереди ещё куча боёв.
– Смотри какую трубку нашёл в доме губернатора, – рядом вдруг оказался Миша, который протянул мне офицерскую трубку, уже забитую табаком. – Покури.
– Благодарю.
Я принял подарок и в который раз затянулся. В прошлом мире вообще никогда не курил, ни трубок, ни кальянов, ни сигарет, вообще ничего. А здесь каждый второй, если не первый, курит. В штабе так и вовсе постоянная дымовая завеса.
Многие солдаты, которые до попадания на фронт табак не переносили, начинали курить, потому что иначе было невозможно. Ты не сможешь долго сидеть и дышать табачным дымом, если сам не курильщик. Ну а рядовая солдатня даже просто под влиянием окружения начинала курить, чтобы не выделяться и не слушать насмешки от сослуживцев.
Так мы и стояли, смотря в туман. Миша ничего не говорил, я тоже молчал. Но слова были и не нужны, ведь оба мы думали примерно об одном. Усталость, достижение собственных целей, бесящее прикосновение костлявой, неуверенные мысли о том, а что если всё не получится… На меня давила гигантская ответственность, ведь если я умру и Кристина попадёт не в те руки и тогда… об этом даже думать не хочется. Как и об прерывании рода на мне. В меня столько сил вбухано, столько знаний несу с собой...
– Как тихо, да? Туман даже звуки заглушает. А ещё он почему-то начал двигаться…
Медленно туман отступал от берега, становился ниже, плотность его понижалась и вдруг у меня выпала трубка из рук. Немецкий флот уже вышел на позиции, как же это было очевидно! Но почему-то тогда командование продолжало и продолжает высадку? Тут же уже столько пехоты!
– Твою же мать… да это же сам Кайзер! – воскликнул Миша, после чего грохот бессчётного числа орудий заглушил все остальные звуки.
Глава 16
– Кайзер?! – у меня чуть волосы дыбом не встали. – Император Германии?! Собственной персоной?! Ты уверен?!
Шок, страх, бескрайнее напряжение. Это если полковники некоторые со мной наравне могут драться, до генералы вообще наверное машины смерти, главнокомандующие армиями – воплощение катаклизмов, а лидер державы и глава, как правило, сильнейшего рода страны… Наверное похожие чувства испытывают простые смертные солдаты, когда без барьеров идут в штыковую атаку на пулемёты, танки и одарённых.
– Что?! Нет конечно! – уже на ходу кричал Миша, ведь обстрел становился всё насыщеннее: нужно было прятаться.
– А что…
– Линейный корабль, «Кайзер», гордость немецкого флота. Одна из.
– Твою же мать!
Снаряды разрывались везде и повсюду, перемалывая пехоту. Если у нас, в форте, ещё было где прятаться, то прямо сейчас порт и всё поселение Пиллау равнялось с землёй. Здания разрушались, людей разрывало на части, фарш, кишки, пламя и свистящая сталь, а немцы даже не собирались останавливаться, как и экономить снаряды.
– А я говорил, я же мать вашу говорил! Ловушка!
Цитадель Пиллау же тем временем разрывалась на куски. Дрожала земля, в краткие промежутки между грохотом звучали крики агоний, в порту разгорался пожар из-за зажигательных снарядов.
В какой-то момент меня охватила злость. Я же предупреждал их, но меня никто не слушал. Всё равно продолжали переброску сил, целых три полка находятся здесь, а может уже и четыре. В результате вместо подготовки ударного кулака просто умрут тысячи солдат.
– Что-то… что-то не так. Концентрация магия в воздухе резко увеличилась, – вдруг заявила Кристина.
И неожиданно я тоже почувствовал изменения в мироздании. Более того, даже физический мир менялся, у меня во рту появился странный металлический привкус, слегка встали дыбом волосы на руках, а ещё чутьё забило тревогу. Простых смертных солдат и вовсе начало трясти, будто их поразила паническая атака. Затем раздался гул двигателей.
– Бипланы! – воскликнул один из солдат, после чего прямо в наш бастион прилетел снаряд, вызвавший обрушение стены.
Меня откинуло к стене, контузило, но не убило. Барьеры замерцали, затем потухли, но тут же Кристина подключила свои резервы, чтобы меня не убил второй лихой снаряд. А то с такой интенсивностью обстрела и в одно место может прилететь дважды.
– Чёрт, экзоскелет сразу отрубился… – буркнул я, после чего послал сигнал по каналу и сбросил предохранители, наладив прямой ментальный контакт с костюмом.
Вообще, напрямую энергоканалы в броню не подключались, потому что есть риск повреждения сознания в момент разрушения магического контура костюма. Поэтому существовали предохранители, которые в случае чего брали на себя всю нагрузку и перегорали. Довольно полезно, многие офицеры как раз благодаря им и выживали даже при прямом попадании по ним и артиллерии.
– Миша? Ах, контуженный, но хоть живой… – я взял своего потерянного товарища и начал тащить его в сторону, поглубже в коридор бастиона. – Прочь с дороги! Раненый!
В бастионах же и без того было людно, однако спорить со мной никто не стал. Сплочённость в армии среди солдат была на высоком уровне. Оно и понятно, вместе в штыковую шли, рыли траншеи, ели, а многие порой и умирали тоже вместе, от таких вот обстрелов. Поэтому и товарищей тащили до последнего, рискуя своей жизнью и порой её отдавая. Эта уверенность много стоит.
Тем временем бипланы уже пикировали на кайзеровский флот. Сбрасывались бомбы, гремели выстрелы пулемётов. Самолёты пылали и загорались, торпеды падали в воду, после чего били по днищам кораблей, обходя броню под ватерлинией. А затем загудела «Екатерина», ознаменовав начало штурма укреплений Кёнигсберга.
Быстро морской флот переключился на воздушную цель. Гремели вспышки, разрывалась броня и вот уже барьеры флагмана воздушных сил погасли, после чего начала плавиться толстая броня.
