Я заметил, что товарищ Берия пребывает в состоянии, близком к шоковому.
– Впрочем, товарищ Берия, вот тут весь текст этого письма. У вас будет с чем сравнить. Я вытащил из внутреннего кармана несколько листков папиросной бумаги. Это был так называемый «Бериевский пакет». То есть документы, которые предназначались на случай того, что у меня будет разговор с товарищем Берия. И первым листочком было как раз это письмо, известное как «Письмо к историкам». Берия быстро пробежал его глазами.
– Так… а это что?
– 11 февраля выйдет новый номер «Литературной газеты», в нем будет напечатана знаменитая сказка Валентина Катаева «Цветик-семицветик». Она еще не знаменитая. И еще не напечатанная. Но вот на этих листочках ее содержание. Почти слово в слово.
– Хе… а тут вы, товарищ комдив, прокололись, или вы думаете, что народный комиссар внутренних дел не знает, с кем вы столкнулись сегодня утром, кого провожали до Последнего переулка и кто мог передать вам эти сказочные черновики?
– Подождите, товарищ Берия, так она, так это была редакция «Литературки»? Ну, тут я да, промахнулся, так промахнулся… Прошу простить. Но мимо редакции «Правды» я ведь не проходил? Верно? Там передовицы «Правды» за 10-е, 11-е и 12-е февраля этого года. Это отследить вам будет не сложно?
А ведь Лаврентий Павлович от шока оправился быстро. Смотрит не зло, но очень напряженно. Догадывается, что еще чем-то его удивлю.
– У меня есть еще несколько документов, который предназначается только и исключительно Вам и еще одному человеку в нашем государстве. Только я бы хотел, чтобы вы начали изучать его уже после того, как я вас покину.
– А почему ты уверен, что я дам возможность покинуть этот кабинет?
– Потому что вам нужно время, товарищ Берия, чтобы это просмотреть, продумать, кое-что проверить. А смысл держать меня в застенках? Может быть и есть, но зачем? Потом надо будет думать, как меня легализовать, отмыть, объяснить, что изменили гнев на милость. А для нас с вами чем меньше ко мне внимания будет, тем лучше.
– Кому лучше?
– Всем. Мне, вам, товарищу Сталину, Советской стране…
– Ну, ну… ты, конечно, товарищ наглый, верно говорят, да… А что… Рискну?
– А какой тут риск? Вы о моих планах все знаете, то, что я буду под присмотром, это я знаю, вы знаете, так что как только я буду нужен, вы меня вызовете. В любое удобное вам время.
– Нет, так не пойдет. Я не знаю, что тут, в этих листочках. Но… одиннадцатого февраля четырнадцать ноль-ноль быть у меня в кабинете. А сейчас, товарищ комдив, идите.
Как только комдив Виноградов вышел, Лаврентий Павлович, матерясь сначала про себя, а потом и вслух на родном языке, развернул сложенные вчетверо листки папиросной бумаги и начал читать:
«Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (План "Барбаросса").
Сухопутные силы должны использовать для этой цели все находящиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты занятых территорий от всяких неожиданностей.
Задача военно-воздушных сил – высвободить такие силы для поддержки сухопутных войск при проведении Восточной кампании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушение восточных областей Германии вражеской авиацией. Однако эта концентрация усилий ВВС на Востоке должна быть ограничена требованием, чтобы все театры военных действий и районы размещения нашей военной промышленности были надежно прикрыты от налетов авиации противника и наступательные действия против Англии, особенно против ее морских коммуникаций, отнюдь не ослабевали.
Основные cилы военно-морского флота должны и во время Восточной кампании, безусловно, быть направлены против Англии.
Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советской России я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций.
Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.
Решающее значение следует придать тому, чтобы никто не разгадал намерения осуществить нападение».
Глава сорок восьмая
Комната недалеко от Георгиевского зала в Кремле
(интерлюдия)
Лаврентий Павлович Берия начал читать документы и покрылся холодным потом. «Если это правда»!!! – мелькнула первая мысль. «Когда это правда»? – была мысль номер два. «Если Виноградов – из будущего, это может быть правдой!» – мысль номер три. «Или же он из будущего, но имеет свою цель и поставляет дезинформацию. Надо проверить» – мысль номер четыре. Начал сопоставлять даты, казалось, что на голове зашевелились волосы, даже те, которых давно уже не было. Несколько страниц, заполненных аккуратным убористым почерком. Когда на плечо легла рука, всесильный нарком вздрогнул, чуть было не сбросил руку резким движением, но сдержался, знал, кто может так тихо подойти, чтобы его даже не услышали. Сам действительно стоял за спиной наркома, Его рука с погасшей трубкой на секунду остановилась на плече сидящего Лаврентия Павловича, после чего тот услышал:
– Ну что, Лаврэнтий, помогли тебе твои следопыты? Что скажешь про товарища комдива?
– Иосиф Виссарионович, если бы не ваше распоряжение, этот так сказать комдив уже сидел бы в подвале на Лубянке, и я бы мог все вам рассказать.
– Аргументируй…
– Если он врет, пытается нас ввести в заблуждение, мы бы уже это знали и могли бы его наказать. Если он говорит правду, тем более его надо закрыть, потому что эту правду нельзя никому показывать. Даже намека на утечку информации быть не должно!
– Так что, предлагаешь вытрясти из него всю правду-матку и потом расстрелять? Чтобы никто ничего не узнал?
– Если это будет необходимо.
– Харашо, что у тебя за бумажки? Кроме письма, которое я еще не дописал?
Сталин посмотрел письмо, перечитал его еще раз, пожал плечами.
– Остальное по статьям аккуратно проверить, только тихо и аккуратно.
– Будет сделано.
– А это, на чем ты так сосредоточился, что даже мое появление пропустил?
– План нападения Германии на СССР. Название «Барбаросса». Директива 21. План «Ост» – план экономического освоения завоеванных территорий. Только тут один важный момент.
– Какой такой момент, не тяни, Лаврэнтий, говори!
– Они еще не созданы, Иосиф Виссарионович. Тут прилагается листок с хронологией событий 1940-го года и объяснение, что и почему будет происходить.
– И что конкретно?
– Битва за Атлантику. Подлодки Германии за год уничтожат 471 судно Великобритании, расписано по месяцам. Указывается, что потери подлодок Германии составят 9 единиц.
– Интерэсно.
– 9-10 апреля начало германского вторжения в Данию и Норвегию. Дания продержится несколько часов и в тот же день подпишет капитуляцию. Основные порты в Норвегии будут захвачены Германией. Англия и Франция высадят свой десант с 14-го по 17-е апреля. Но потерпят поражение. Норвегия будет оккупирована. Последним сдастся Нарвик, 10 июня норвежская армия капитулирует. Король будет вывезен в Англию. 10 мая начнется наступление Германской армии на Францию, отвлекающий удар через Бельгию и Голландию, основной – через Арденны. 26 мая остатки английского экспедиционного корпуса эвакуируются из Дюнкерка, французы будут прикрывать эвакуацию союзников, которые своих французских коллег спасать не будут. 14 июня немцы войдут в Париж. 22 июня в Компьене будет подписана капитуляция Франции, а маршалом Пэттеном создано марионеточное правительство в Виши. 3 июля Британия нанесет удар по уже не союзному французскому флоту. Операция «Катапульта». Конец июня, начало августа – присоединение к СССР прибалтийских республик и Бессарабии с частью Буковины. В сентябре начинается Битва за Британию – массовые бомбардировки городов и военных объектов острова. Цель – обеспечить господство в воздухе, как залог десантной операции на остров. Британия кое-как отобьется, при сильной помощи САСШ. После чего будет дан приказ разработать план нападения на СССР. 2-го сентября САСШ заключит договор о передаче Англии 50 эсминцев для охран конвоев, взамен получит английские военные базы. 12–13 октября Гитлер предложит СССР присоединиться к Оси, при этом даст приказ разрабатывать план нападения независимо от того, согласится СССР на его предложения или нет.
