— Я растерялась и не смогла пошевелиться от страха. Но сейчас все хорошо, если не считать, что еще какое-то время мне все это будет сниться в кошмарах.
По взгляду дракона трудно было понять, поверил он ей или нет. Да это и не важно.
— Что ж, тогда не стану вас больше задерживать. Берегите себя, — дракон поклонился и направился прочь.
Девушка сказала ему не все, он был в этом уверен. Вчера не подал виду, но прогуливающуюся за деревьями драконицу заметил сразу. И ее полный ненависти взгляд, обращенный на убегающую Анну. Чем та могла насолить Агате, оставалось только догадываться.
Ингвар зашел в хозяйственное помещение с длинными полками, на которых хранилось солдатское обмундирование, рабочим столом и скамьей. Нужно было составить списки на зимнюю форму для его стражников и отдать их распорядителю. Занявшись бумагами, не заметил, как наступил обед, а за ним в расписании — тренировка на мечах. Ежедневные междусобойчики не давали его парням терять форму и хорошо разгоняли кровь. Правда, и сил отнимали немало. Вымокнув, несмотря на холодную погоду, насквозь, Ингвар направился в маленький, приткнувшийся к казарме, пристрой с отдельным входом, в котором его поселили.
Вода в помывочной еще оставалась теплой. Угли под металлическим чаном не успели остыть. Быстро сполоснувшись, Ингвар накинул нижние штаны и, устроившись на кровати, принялся начищать оружие.
Оторвался от занятия лишь, когда щелкнул замок. Прислонившись к двери, на пороге его простой солдатской комнаты стояла Агата.
— Не пригласишь войти?
— Ты уже вошла. Что тебе здесь надо?
— Перестань разговаривать со мной в таком тоне.
— Не хочу наживать себе врагов по твоей милости.
— Я твоя королева, и имею право приходить к тебе в любое время. Никто не может упрекать меня за это.
— Объяснишь это своему будущему мужу.
— Ничего он мне не сделает. Мы еще не помолвлены.
— Да вы и не торопитесь, — ухмыльнулся Ингвар.
Королева поджала губы — видимо, попал в больное место.
— Мы условились не спешить. Хотя, не удивлюсь, если он объявит об этом по приезду. Он обожает меня.
— Поэтому ты сейчас здесь?
— Вэон соблюдает дурацкие приличия. И я не могу винить его в том, что ему не понятен зов тела, которым нас с тобой наделил огонь. Мне сложно противиться своей природе, и я часто думаю о тебе, — Агата смотрела ему прямо в глаза. — Видишь, мне не стыдно признаться в этом.
Ингвар встал и медленно направился к ней. Крепкие мужские плечи, плоский живот и тонкая темная дорожка, идущая от пупка вниз, приковали взгляд Агаты. Мужчина подошел совсем близко, прижав драконицу пахнувшим чистотой телом к двери, его колено настойчиво развело бедра девушки, а рука проникла под бархатный плащ, нащупав соблазнительную ложбинку под тонкой тканью. Медленные поглаживающие движения, слегка надавливающие в нужной точке — и ее плоть приникла к ласкающей ее руке.
— Я думала, ты забыл, как это было, — прошептала она, ловя на своем лице его дыхание. — Думала, та девка украла тебя. Зачем ты спас ее? Ты ведь мог погибнуть.
Ингвар наклонился совсем близко к ее губам, заставив девушку потянуться навстречу, в жадном ожидании поцелуя.
— Никто не может украсть меня у тебя, Агата. Ведь я уже тебе не принадлежу.
Замок щелкнул. Мужчина отстранился и потянул за ручку, дверь чуть подтолкнула драконицу в спину, заставив опомниться. Растерянный взгляд тут же наполнился злобой.
— Ты выгоняешь меня?
— Тебе не место здесь, Агата. Возвращайся во дворец, жди своего жениха, — Ингвар вернулся к кровати и, как ни в чем не бывало, вновь занялся оружием.
— Ты забываешься, стражник. Пока ты служишь, ты принадлежишь мне. А про свою травницу можешь забыть! Хочешь нести бремя безбрачия? Так знай: никто не коснется тебя, пока я этого не позволю.
Дверь хлопнула, приглушив раздраженные шаги уходящей королевы.
***
В домик вернулась без происшествий, обнаружив на столе записку от Доры. Старушку зачем-то вызвали в казарму. Двери на всякий случай заперла. Вынула из теплой печи кашу и поставила вместо нее собачью похлебку. Сама спустилась в погребок — достала горшочек с топленым маслом, солености, сыр. Когда придет Дора, стол уже будет накрыт, а собака накормлена.
Покосилась на оставленный на подоконнике толстенный травник, вздохнула и принялась читать. А чтобы желудок не бунтовал, стянула с тарелки небольшой ломоть. Тишину нарушил собачий лай. То ли утка какая сбежала, то ли терпение Ночки кончилось, и она требовала законный ужин. Мучить животное на стала, накрошила в миску хлеба, залила мясной похлебкой и вышла на задний двор.
В воздухе стоял легкий мороз. Собака на нее даже не повернулась. Она стояла у изгороди и надрывно голосила на расстилающуюся за ней темноту. Анну накрыл страх. Оставив миску на ступеньке, она забежала в дом и задвинула засов. Прильнула ухом к двери. Сердце бешено колотилось, а вчерашнее тревожное предчувствие холодом разливалось внутри.
"Ну не будет собака лаять просто так! Неужели до нее добрались?", — и тут другая мысль пронзила током: "А что, если там Дора? Вдруг она в опасности?". Анна схватила с крючка теплый платок, и решительно шагнула на крыльцо. Взяла стоящую у забора мотыгу и открыла калитку. Ночка рванула через поляну, прямо к растущим на той стороне кустам. Анна закричала: "Стой!", но было уже поздно — собака убежала слишком далеко. И ничего не оставалось, как покинуть свое убежище и идти за ней.
Резкая вспышка света за деревьями, словно кто-то включил и выключил фонарь, негромкий хлопок — и лай оборвался. Наступила жуткая тишина. Анна бросилась туда. Продралась сквозь жесткие ветви и вышла не небольшой укрытый со всех сторон растительностью пятачок. Посреди него стоял темный силуэт. Вроде, женский, если не брать во внимание грубые крепкие формы, странную линию лба — с угловатыми наростами по бокам и неестественно широкие, как у ящеров, ступни. В нескольких шагах от странной фигуры неподвижно лежала и тихо скулила Ночка.
— Ну, здравствуй, Анна, — гортанный девичий голос закончил фразу утробным урчанием.
"Драконица!".
— Ты так же глупа, как и твоя псина, — отчаянно бросилась навстречу опасности.
— Уйди! — Анна выставила перед собой мотыгу и шагнула к собаке.
Драконица рассмеялась. Девушка упала на колени и обхватила морду животного. Меж замерзших пальцев скользила напитанная теплой кровью слипшаяся шерсть. Анна прильнула к собаке, пытаясь согреть и успокоить ее, но предсмертный слабый рык и моментально обмякшее тело разрушили последние капли надежды.
— А ты думала, можешь безнаказанно брать у меня все, что хочешь? Я ведь предупреждала тебя. Так что вини только себя.
— Вэон все узнает! Он не оставит это так!
— И что он сделает? Изгонит меня? Откажется от наследников из-за дохлой собаки и пустышки-травницы? Ведь в тебе и капли магии нет. Что ты можешь ему дать?
Слезы градом лились по лицу Анны. Она утерла их и зло посмотрела на Агату. Ногти до боли впились в ладони. Анна вскочила и бросилась на драконицу, прыгнула на нее, повалив своим весом наземь. Руки жадно хлестали по звериному лицу, больно обдираясь о покрытые чешуей скулы. Но месть была недолгой. Не ожидавшая атаки Агата, теперь опомнилась и перехватила запястья Анны, подмяв девушку под себя. Она завела ее руки над головой и вдавила в холодную землю. Глаза драконицы смотрели прямо в лицо Анны, и в них разгорались злобные всполохи. Горло девушки перехватил горячий спазм, не дававший свободно дышать.
— Я покончу со всеми, кто тебе дорог, так же, как с этой псиной. Начну с той старой ведьмы, затем, может, возьмусь за Марка, а тебя оставлю на сладкое. И никто не сможет меня в этом обвинить.
Запястья, за которые драконица держала Анну, жгло, словно на них лили расплавленный металл. Хотелось кричать от боли, но обжигающий горло спазм не давал издать ни звука. Разум начал проваливаться в темноту, как внезапно драконицу отшвырнуло в сторону. Боль ослабла, и Анна перевернулась на живот, кашляя кровью в грязь. Вскарабкалась на колени и подняла голову — в стороне стояла темная мужская фигура. Руки незнакомца сбивали пытавшуюся встать на ноги королеву магией.
