— Встань.
Медленно, несмело разбойник Бэй поднялся на ноги. Колени его дрожали. Смотреть прямо на вельможного господина он все еще не смел.
— Ты поступил разумно, сбежав из той пещеры, — отметил Сяолун, копаясь в ящике стола, — Возможно, даже слишком разумно для простого бандита...
Достав небольшую дубинку, он полюбовался своим шедевром. Хоть и выполненная из обычного дерева, благодаря наложенным заклинаниям она не уступала в прочности металлу.
— А я не люблю, когда мои слуги забывают свое место.
Первый удар оказался настолько быстр, что разбойник не успел даже моргнуть. Опрокинув нерадивого слугу на пол, Сяолун обрушился на него разъяренным вихрем сокрушающих ударов. Первую минуту избиения Бэй еще пытался закрываться руками. Затем, когда обе руки оказались сломаны, просто плакал и просил пощады. Затем — просто молчал, уже не имея ни голоса, ни сознания, чтобы что-то говорить.
Наконец, закончив избиение уже бездыханного тела, Сяолун глубоко вдохнул. Сдерживать гнев на людях стало немного легче.
Второй принц позвонил в колокольчик, и слуги вернулись в покои уже через сорок секунд. Кровавое месиво, оставшееся от незадачливого просителя, их ни капельки не обеспокоило.
— Унесите тело и тайно вывезите из дворца, — распорядился Сяолун, — Пусть его «найдут» где-нибудь в восточном пригороде Тьянконджичена. Если объявятся другие выжившие из той же банды, соберите их на складе у южного рынка и там без шума перебейте. И будьте любезны заменить ковер в моих покоях.
Глава 10. Петля
Вновь вернувшись во дворец Чиньчжу, Даниил с удивлением обнаружил, что чувствует себя... вернувшимся домой. Казалось бы, лишь несколько дней он прожил здесь. Казалось бы, дворец принадлежал не ему, а принцу Лиминю, чье тело он ныне занимал. Казалось бы, все обитатели дворца были ему чужими.
Однако так радовались они его возвращению, как будто не работодателя дождались, а члена семьи, не больше и не меньше. Сдержанно, но искренне поздравил его с победой евнух Юн, тренировавший его во владении мечом. Негромко возблагодарила земных духов и Светлых Небожителей шаманка Панчён. Что до служанки Лю, то хоть при гостье она и старалась не привлекать к себе внимания, от её просиявшего лица Дану вдруг стало как-то теплее на душе.
Дом — это где тебя всегда ждут. Теперь такое место у него было.
А еще теперь ему было куда пригласить девушку, что тоже было изрядным плюсом. Даниил представил себе реакцию великолепной наследницы Фен на свинарник, звавшийся мужской общагой, и с трудом удержался от неуместного смеха.
Для такой женщины, как она, дворец был единственным подходящим местом.
Силясь быть галантным, Даниил предложил ей отужинать вместе, и Сюин с улыбкой согласилась. Столик для них двоих накрыли прямо в его покоях, и юноша остро пожалел, что культуре этого мира неведомо понятие ужина при свечах. Впрочем, и без того полумрак покоев, освещенных лишь парой светильников и последними лучами закатного солнца, создавал романтическую и немного интимную атмосферу.
Что не мешало Дану перед ужином отдать несколько приказов, неслышимых для гостьи.
— Я приказал подготовить для вас одежду, подобающую вашему статусу, — говорил он, отдавая должное деликатесам, — Поэтому, когда настанет время покидать дворец, вы сможете сделать это в достойном виде. Ведь, насколько могу судить, после громких событий в пещере стремление сохранять инкогнито не имеет никакого смысла.
— Вы правы, мой принц, — откликнулась Сюин, — В скором времени слухи неизбежно разлетятся. К полудню половина города будет знать, что вы спасли мне жизнь... и чего потребовали взамен.
Даниил отвел глаза, пристыженный намеком.
— Прошу прощения, если мое желание показалось вам унизительным.
— Унизительным? — переспросила девушка, — Совсем нет. Напротив, я нахожу честью для себя быть той, ради чьей благосклонности мужчины разрушают оковы и побеждают демонов.
У Дана на этот счет было другое мнение, но спорить он точно не собирался. Потому что это не соответствовало планам, объяснял он себе.
А на самом деле, как он подозревал, потому что чувствовать себя героем, заслужившим своим мечом благосклонность прекрасной дамы, было невероятно приятно и необычно.
— Однако хоть вы и подтвердили мои слова, — указал он, — Вы прекрасно знаете, что я оказался там не с целью вашего спасения. По сути, я действовал лишь в своих интересах.
— Как и каждый из нас, — отметила Сюин, — Любой человек действует лишь ради своих интересов, мой принц. Главное — знать, чьи интересы совпадают с вашими, а чьи расходятся. Первые становятся вам друзьями, вторые врагами. Но никто и никогда не станет делать того, что не принесет пользы ему самому.
— Вы отрицаете понятие альтруизма? — осведомился Дан.
Он постарался, чтобы это прозвучало лишь как поддержка светской беседы, хотя подобный пренебрежительный комментарий изрядно его задел. «Он меня чуть самого с ума не свел, доказывая, что меня нету», — вспомнились незабвенные слова Воланда.
В ответ Фен Сюин заливисто рассмеялась:
— Альтруизм? Это что-то вроде того, о чем толкуют монахи? Самообман, мой принц, не более того. Обратите внимание: даже монахам требуется объяснять его через карму, которую человек нарабатывает добрыми или, наоборот, злыми делами. То есть, это снова лишь собственные интересы. Просто есть те, кто преследует их напрямую, а есть те, кто надеется, что Вселенная наградит их за то, какие они хорошие. Вопрос личной ответственности.
Даниил отвел глаза, понимая, что проницательная девушка легко прочитает в них больше, чем он хотел показать. Что-то было в её словах... Такое, что просто не позволяло их отбросить.
Может быть, отголосок глухой обиды — той самой, что некогда испытывал и он сам.
Обиды человека, чья доброта осталась без награды. Обиды того, чье простое желание бескорыстно кому-то помочь обернулось страшной и нелепой смертью на безразличных улицах.
— Я не верю в карму, — сказал он, понимая, что молчанию нельзя позволить затянуться, — Но тем не менее, когда я увидел вас лежащей без сознания в пагоде у озера Джиндзи, я захотел помочь вам. Хотя на тот момент не рассчитывал, что к вечеру вы окажетесь в моих покоях.
Здесь уже Сюин чуть дрогнула.
— Возможно, что вам это ничего не стоило, — предположила она, — Если так, то это не альтруизм. Это прихоть. Так же, как с убийством Нёнмина: разве мог простой бандит противостоять заклинателю восьмого ранга? Придя за ним, вы ничем не рисковали. Вы просто поступили по прихоти. Но если бы ради его убийства вам пришлось по-настоящему подвергнуться риску пострадать или даже умереть, сделали бы вы это?
— Сделал бы, — не задумываясь ответил Дан, — Может быть, если бы я лишь услышал о его делах, то я бы еще и усомнился. Но после того, как посмотрел в испуганные глаза маленькой Ён, я уже не сомневался, что этого человека нужно остановить. И я бы сделал ради этого все от меня зависящее, даже будь у него черный клинок Шехунгуая.
Глаза наследницы Фен удивленно расширились.
— Вы поставили бы на кон свою жизнь... ради семьи простолюдинов?
В ответ Дан лишь дернул плечом:
— Поставил бы. Простолюдины, клан, какая разница?
Во взгляде Сюин отразилось как будто... разочарование. Секунд, наверное, шесть она молчала. После чего отвернулась:
— Тогда вы ужасно наивны, мой принц. И уж простите за прямоту, но я надеюсь, что вы никогда не станете королем. Король не имеет права рассуждать подобным образом. Король обязан всегда помнить, что простолюдинов в стране многие тысячи, а помазанник Неба — всего один. Король обязан понимать, что его жизнь стоит дороже всего на свете. Что это величайшая ценность в стране, ради сохранения которой допустимы любые жертвы.
— Вот потому что короли это слишком хорошо понимают, — не сдержался Дан, — Царство Шэнь и пребывает в застое вот уже какое по счету столетие.
Судя по тому, как запнулась Фен Сюин, подобное заявление по местным меркам считалось очень смелым... или глупым.
