Кириенко кивнул в ответ.
— Я переговорил с военными, в принципе мы можем здорово подвинуться в Европе. Особенно в тяжелой технике. Реформы в армии идут, концепция современной войны меняется.
— Хорошо. Сколько им времени понадобится для полноценного перевооружения армии?
— Две пятилетки, как для переформатирования нашей экономики.
— Андрей Павлович, — тут же поправил старшего товарища Машеров, — я бы не был так оптимистичен — нам нужно минимум лет двадцать.
— Все так серьезно? — искренне удивился Леонид Ильич. В последние месяцы он мало занимался экономическими вопросами, перевалив бразды управления на обновленцев. Раз считают, что умнее его в этих вопросах, то путь подтверждают делами.
— Я имел в виду глубинное реформирование, а не просто замазывание недостатков. Страна должна полностью перейти в новую эпоху постиндустриального общества.
— Эк ты махнул! — Брежнев аж дернул рукой. — Сам-то чем намерен заниматься в ЦК?
— Тем же — проблемами модернизации, — без запинки ответил бывший глава Белоруссии. — Мы сейчас в Центральном комитете создаем под этот проект целый новый отдел, а при правительстве отдельный межведомственный комитет. Дело-то серьезное и чрезвычайно сложное.
Генсек удивленно хмыкнул и бросил взгляд на Кириенко.
— Лихо ты развернулся. Хотя…это уже вам решать, молодым! Делайте, как считаете нужным, — Брежнев немного подумал и добавил. — Раз решили, то действуйте несмотря ни на что. Не останавливаться! Считайте это моим политическим завещанием.
Все переглянулись между собой, внезапно осознав, что только что начали менять историю. Хотелось выдохнуть и крепко подумать.
Перед тем как сесть в свой персональный «ЗиЛ» 117, Машеров обратился к Романову.
— Не хочешь, Григорий, заехать ко мне в Минск. Двадцать пятого числа. Гарантирую необычайно интересный разговор о нашем грядущем.
— Я даже примерно представляю с кем он будет проводиться. Тогда я также захвачу с собой примечательных людей. Нам давно следует соединить усилия.
— Вот и договорились.
Будущий Генеральный секретарь и глава правительства ведущего государства мира расправили плечи. Им сейчас открывалось Будущее!
Глава 15. Левантийский калейдоскоп. 16 февраля 1976 года. Бейрут.
Экстремальный репортаж. Отель «Рэдиссон». Неподалеку от международного центра Юнеско.
— Держи, — вошедший в номер без стука и бесцеремонный как всегда специальный корреспондент Центрального телевидения Борис Николаевич Марков кинул под ноги Илье увесистый брезентовый мешок. Фотокор ТАСС, еще не проснувшийся до конца, здоровый, молодой парень вытаращил глаза. Бодренько так началось утро! Он даже не успел выпить местный кофе по-турецки.
— Что это?
— Снаряга, получил по блату. Без нее на выезд нас не выпустят. Ты как — с нами?
— Конечно! — тут же засуетился Илья Кормильцев. Ему до чертиков надоело сидеть взаперти в этом проклятом отеле. Прикомандированные к элитной гостинице военные из состава миротворцев никого не выпускали даже во двор. Очередная вспышка насилия в городе по сути превратила различных корреспондентов в своего рода отельных арестантов. Привезенная с собой из Союза выпивка давно кончилась, тратить же выданную валюту на дорогущие напитки в баре было откровенно жалко. Потому ограничивались местным пивом, которое меняли на всякую мелочь у персонала. Ливанцы были рады любой бытовой технике из Союза. Даже простейшие кипятильники вызывали у них ажиотаж и желание совершить взаимовыгодный обмен. Только разве это заменит настоящие прогулки по древнему городу? Побывать в Париже Ближнего Востока и ничего не увидеть было очень обидно.
Первым из мешка вывалился странного вида шлем. Его задняя закрытая часть была похожа на немецкую каску времен войны Штальхельм. Но на вес же шлем был относительно легким и по звуку сделан скорей всего не из стали.
— Это что такое, хоккейный шлем? — недоуменно посмотрел на известного в стране журналиста Илья.
— Бери что дают! Какие-то новые технологии из будущего, пока только у спецназа имеются на вооружении. В городе постреливают, так что есть указание без должного снаряжения на улицы журналистов не выпускать. Не слышал, что позавчера очередного француза убили? Случайная пуля. Ага, так и поверил!
Дальше в сумке нашлись на редкость удобные штаны из крепкой ткани и с большими карманами, усиленные вставками на коленях и чем-то похожие на армейские из Штатов. В самом низу лежали кожаные шнурованные ботинки с толстой подошвой и бронежилет. Только и он был каким-то странным, много секций и подозрительно легкий. Кормильцев засомневался.
— Он точно будет полезен?
— Без него даже не вздумай выходить! Намного лучше нашего обычного армейского. Я ж тебе говорил, что по блату достал.
Илья быстро натянул на себя штаны, закрепил широкий ремень из какой-то искусственной ткани, на который поместились бы несколько подсумков, и начал зашнуровывать ботинки. Мельком он заметил внутри одного из них лейблу — фабрика «Скороход».
— «Охренеть, наши научились такие классные вещи делать!», — подумал Илья, но вслух сказал иное. — Борис Николаевич, к чему такая спешка и почему я?
— Почему? Да из-за одной кобылы. По блату же к нам еще в Москве навязали. Великая советская фотографиня, сука! Валюта, загранвыезд, горячая точка. Почему бы и не съездить, и не прославиться заодно? Но как только дело по-настоящему жареным запахло, эта драная выдра тут же отказалась от поездки. Так что я остался перед самым вылетом здесь без фотокора. Замену прислать не могут, гражданские борта Бейрут сейчас не принимает. Вот Лёха и будет с кинокамерой, ну а фотографии с тебя.
Кормильцев остановился и подозрительно глянул на специального корреспондента. Его статус сам собой подразумевал то обстоятельство, что Марков был первой скрипкой в местном журналистском сообществе.
— Мы же из разных контор.
— Я договорюсь. Да и деньги тебе что, лишние? Смотри, еще прославишься со мной! И без меня тебе все равно ничего путнего здесь не снять. Так и просидишь сиднем в отеле.
Кормильцев молча кивнул в ответ, его доводы были вполне резонными. Связи у Маркова и на самом деле были большими и разносторонними. Многие поговаривали, что он пашет на «контору». Так это или не так, но Борис Николаевич только что в задницу к черту еще не залезал. Он мог запросто на какой-нибудь чрезвычайно важной пресс-конференции перекинуться парой шуток с европейским премьер-министром, а в кулуарах наедине побеседовать с руководителем не самой последней мировой державы. К тому же полиглот и, вообще, весьма разносторонняя личность! Так что больше у Ильи дурацких вопросов не возникало. То, что этот выезд пойдет ему на пользу, сомнений не вызывало точно!
Кормильцев тут же полез в увесистый кожаный кофр и начал выбирать подходящую технику для серьезного выезда. Отложил в сторону камеру Nikon F2, два больших магазина для пленки, присоединил к фотоаппарату моторчик, батарейный блок, добавил десять запасных батареек формата АА и задумчиво уставился на объективы. Что из них на этот раз лучше взять.
— Бери светосильный «ширик» на 28mm f/2.0 и тот телезум Никкор 35–70 f/3.5, - ткнул пальцем Марков. — Некогда будет тебе там лишний раз менять линзы.
— Может, тогда две камеры?
— Обойдешься и одной. Минимум вещей. Маленький кофр есть?
— Да, мне сумку специально под заказ перешили. Я же был в Каракуме в экспедиции и понял там, что заводское оборудование не всегда подходит.
— Голова, значит, у тебя в нужном направлении работает. Кстати, «Никон» это хорошо, еще и профессиональный! Где только твое агентство столько валюты на него взяло? — кивнул подбородком в сторону японской дорогостоящей аппаратуры Марков.
— Сейчас же все у нас продается за рубли. Японцы создали с нами совместное предприятие, — Илья показал широкоугольный объектив. — Зенитар-Никкор. Отлично рисует и под никоновский байонет.
— Ага. Это боксы такие у тебя под пленку?
