— Двести пятьдесят кадров, удобно, потому и моторчик, да блок питания дополнительный, тоже у нас их делают, даже на экспорт поставляют. Руки у меня большие, уже привык держать такую дурынду. Да и в пустыне часто менять пленку замучаешься. Там столько песка и пыли налетит!
— Ты гляди!
— Пленку какую заряжать думаешь?
Марков прикинул и кивнул в сторону большой желтой коробки Ektachrome 100
— Слайды. На телевидении лучше будет смотреться и у тебя в журналы возьмут. Больше заработаешь. Дополнительно черно-белую, что почувствительней. Там внутри кварталов темновато.
Илья согласился со старшим коллегой и полез за «темным» рукавом и машинкой для зарядки. При должной сноровке зарядка не заняла много времени, а черно-белая пленка уже была в магазине.
— С собой еще в сумку воды, шоколадный батончик и аптечку. Тебе выдали?
— Ага, — Кормильцев побледнел. Только сейчас он осознал, что едет в по-настоящему опасное место. Хотя где нынче в Бейруте было безопасно?
— Давай помогу бронежилет застегнуть. Каску уже в машине под себя подгонишь. Шевелись, Лёха внизу ждет, потеет.
Кормильцев бросил в спортивную сумку пластиковую бутылку с водой, пару шоколадок и полевую аптечку. Кровоостанавливающая повязка, бинты, йод, жгут и обеззараживающее, плюс таблетки от головы. Ничего необычного. В худшее не верилось, поэтому аптечка в итоге попала в самый низ сумки. Сверху же в специальные крепления была заботливо установлена фотоаппаратура. На нос надеты солнцезащитные очки «Капельки» и будущая звезда журналистики галопом поскакал к лестнице. Электричество тут могут отключить в любую минуту, так что лучше не рисковать.
Небольшой белый микроавтобус упорно пролезал сквозь городскую толчею узких восточных улочек к набережной в районе Ар Равшана. Водитель захотел срезать часть пути и попал в пробку. Вот она гримаса капитализма! Даже в относительно отсталой стране, к тому же охваченной войной, на улицах было полно автомобилей. Пусть они зачастую являлись реликтом эпохи колонизации или «жирных» шестидесятых, но все здесь в Бейруте стараются именно ехать, а не идти. Илья смотрел во все глаза, но большинство марок автомобилей назвать бы не смог. Такое здесь было их разнообразие.
Сопровождающие их съемочную группу ливанцы то и дело выкрикивали что-то другим водителям или пешеходам в открытое окно. Благо, на улице было относительно тепло, около семнадцати градусов. Кудрявый, как американский активист антивоенных демонстраций, водитель нещадно давил на клаксон, умело вписывался в любую прореху в движении и также резко нажимал на тормоз. Он совершенно не обращал внимания на гудки и крики других водителей и то и дело норовил задавить неосторожных пешеходов.
Советские журналисты сидели в тени салона сзади. «Решала», так представили Бальтазара, сидевшего впереди на пассажирском сиденье, настоял на том, чтобы задние затонированные наглухо окна машины были обязательно закрыты. В вопросах безопасности советские журналисты полагались целиком на него. Во всяком случае об этом коротко обмолвился сам Марков. Вообще, этот Бальтазар был чрезвычайно колоритен. Иссиня-черные волнистые волосы, орлиный профиль, загорелая дочерна кожа и очень темные глаза. Оба ливанца к тому же носили густые усы. Лёха шепнул Илье, что их «Решала» ассириец, раньше служил в Бейрутской полиции и очень многих в городе и за его окрестностями знает. Сам же оператор в дороге больше подремывал. Почти двухметровый детина любил сладко поспать и хорошо пожрать, да и выпить был далеко не дурак. Но зато с камерой вытворял настоящие чудеса.
Илья еще раз проверил фотоаппарат и выставил нужную экспозицию. В принципе с такой облачной погодой ничего особо сложного нет. Больших перепадов освещенности нет, разве что в тени многоэтажек или в узких проулках. Цветная слайдовая пленка, в отличие от черно-белого негатива, была намного более чувствительной к охвату освещенности, так что придется за этим следить постоянно. Благо встроенная в «Никон» новейшая система замера за линзой ТТЛ здорово в этом деле помогает. Но присмотреться к параметрам, чтобы позже выставить на глаз нужные, стоит заранее. В репортаже все делать надо предельно быстро. Неожиданно машина резко затормозила и если бы не помощь Алексея, то Илья улетел бы далеко вперед.
— Держись! — рыкнул недовольно на фотокора Марков. По выражению его обычно уравновешенного лица стало понятно — что-то пошло не так. Где-то неподалеку раздались громкие крики, а потом удары по железу. Кто-то хлопнул ладонью и по их микроавтобусу. Крики постепенно перерастали в громогласную ругань на повышенных тонах. Журналисты переглянулись, а Бальтазар что-то коротко крикнул шоферу.
Водитель тут же торопливо нажал на газ и микроавтобус рванул вперед, подрезая по пути маленький грузовичок, резко свернул налево и нырнул в паутину узких улочек северной части города. Здесь пошла более новая архитектура шестидесятых и семидесятых, когда Бейрут считался Ближневосточным Парижем. Бальтазар продолжал что-то нервно выкрикивать водителю, показывая рукой направление езды.
Илья крепко вцепился в поручень сверху и крутил головой. Лёха окончательно проснулся, переставил сумку с камерой под ноги и напряженно уставился вперед по ходу движения. Марков внимательно вслушивался в перебранку между водителем и «Решалой». Напряжение росло с каждой секундой, Кормильцев уже начал ощущать его чисто физически. Но вот они вылетели на широкую современную автостраду, идущую вдоль моря, сразу стало светлее. И все дружно выдохнули.
— Бальтазар, что это черт побери было? — взволнованно выкрикнул Марков.
— Мало-мало, боятся, — с нарочито бодрой ноткой в голосе ответил ему ассириец, его глаза лукаво блеснули. — Чужаки там и с оружием. Совсем плохой район стал. Когда вы, русские поможете нам очищать Бейрут?
— Как только, так сразу! — ободряюще ответил ему глава корреспондентской сети СССР, и уже тише для своих добавил. — Еще чего, гадюшник ваш зачищать. Напалмом к херам всех!
Вскоре они свернули на восток и сделали первую остановку на знаменитой набережной Корниш, возле ещё не так давно фешенебельного квартала столицы со зданиями современной архитектуры. Высотки типично южного облика расположились прямо около самого моря, с открытыми всем ветрам балконами и вычурными конфигурациями архитектуры. Рядом виднелось несколько отелей и небольших роскошных усадеб. Было заметно много зелени, вдоль набережной чинно росли ряды пальм, красивый кустарник, были обустроены прекрасные тротуары и пляжи. Живи да радуйся!
Илья быстро выскочил наружу, достав по пути «Никон» и начав делать первые кадры. Слева было море, отличный пляж, нынче совершенно пустой. Справа расположились дома с пробитыми окнами и со следами обстрела на белоснежных стенах. Кое-где они и вовсе оказались насквозь пробиты крупнокалиберным оружием. Кормильцев пригляделся — часть красивых пальм на набережной и кустарник также местами был разбиты или вовсе снесены. Скамейки поломаны, а гладкий асфальт получил характерные выбоины от попадания мин и снарядов. В ста метрах впереди около тротуара лежали остовы двух сгоревших автомобилей. Сделав общую панораму, Илья сменил «ширик» на зум и приблизил изображение. Небольшая поправка на выдержку и получилась отличная серия кадров. Счетчик еще не перевалил за сорок, так что можно смело работать и работать.
Успешное начало репортажа приободрило всех. Лёха также успел сделать общую панораму на свой здоровенный Кинор 16СХ-2М. Марков что-то начитывал в диктофон. Бальтазар стоял, улыбаясь, около автомобиля, шофер тоже отчего-то радостно лыбился. Затем все дружно вернулись в микроавтобус и поехали дальше. Илья саркастично заметил, вспомнив советскую классику:
— Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!
В этот момент солнце показалось из-за облаков, блеснув на белоснежных стенах нового города. Советским журналистам показалось, что рискованная поездка принесет всем удачу.
После набережной они снова свернули в город, заскочив в старый христианский район Бейрута — Ашрафия. Репортеры сегодня хотели доехать до площади Сассин, где располагались христианские церкви разных конфессий. Кормильцев еще по приезде в Ливан здорово удивился тому обстоятельству, что на арабском Востоке еще оставались христиане. Но Ливан, вообще, странная страна. Окруженные горами прибрежные долины стали местом пристанища для многих народов и конфессий: арабы, православные, меррониты, друзы, армяне, сунниты и шииты. Кого только в этом чёртовом котле наций не было! Даже османам в свое время пришлось признать особый статус здешней территории. Бальтазар по мнению Маркова имел вес в ассирийском батальоне фалангистов «Катаиб» и должен был обеспечить в этом районе их безопасность.
