Лицо Ричарда выражало крайнюю степень скептичности, и похоже меня рады были видеть только Беренгария, да оба принца, стоявшие рядом позади малого трона Филиппа II. Было видно, что эти двое, держались с большим трудом, соблюдая приличия, особенно Людовик, который при виде меня округлил глаза. Ещё бы, он за время того, как мы не виделись не сильно-то и прибавил в массе и росте, в отличие от меня.
— Рады вас приветствовать сеньор Витале, — с тяжёлым вздохом сказал Ричард I, — надеюсь вы не задержитесь у нас надолго?
Лица придворных вытянулись, словно его гадкие намёки могли меня оскорбить.
— Ваше величество, — я деланно ужаснулся, театрально вскинув руки, — за что такая немилость! Я считал, что мы друзья!
— Его величество изволит шутить, — рядом со мной встала королева-мать, — ведь правда, ваше величество?
Она таким тоном это сказала, что я прямо ощутил, как она гоняла его в детстве, когда он её не слушал.
— Конечно матушка, — скривился король, — мы все безусловно рады видеть патриарха Виталианского и легата Святейшего отца.
Беренгария мне радостно улыбнулась.
— Сеньор Витале, вы ведь позже поведаете нам о своих приключениях, коими полнится народная молва? Мы не знаем, чему из этого верить, всё словно какая-то дивная сказка.
— Конечно ваше величество, — поклонился я ей, — я весь в вашем распоряжении.
Когда все условности были соблюдены, я раздал подарки королевским особам, не забыл принцев и короля Франции, и затем был небольшой пир в мою честь, во время которого я сам ощутил напряжённость, существующую во дворце. Рыцари Ричарда носили в основном белые цвета, а вассалы его брата больше стремились к зелёному цвету. Группки тех и тех, явно собирались по интересам, и не пересекались, а когда это всё же происходило, я слышал либо изысканные гадости в адрес друг друга, либо высказывали слухи о жёнах соперников, что конечно же не добавляло дружелюбности в атмосферу праздника. Алиенора была права, двор Ричарда стал похож на клубок гадюк.
— Ну? — рядом со мной остановилась та, о которой я только что вспомнил.
— Печальное зрелище, — тихо сказал я, — сколько уже умерло?
— Двести молодых, перспективных дворян, — со вздохом ответила королева-мать, — и Ричард этого не видит, для него всё это лишь выражение доблести и смелости.
— Постараюсь навести тут порядок, — хмыкнул я, — когда мы можем поговорить с Элеонорой?
— Через три дня, — также тихо сказала королева-мать, — я послала гонца после нашего разговора, чтобы она приехала в охотничий домик под Лондоном, который подарил мне сын. Лучше, чтобы она была рядом, когда тут начнутся раскручиваться страсти.
— Кстати, где этот ваш виконт Валлийский?
— Группа рядом с девушкой в голубом платье, — глазами показала она мне, — вон тот пижон в чёрном берете с зелёным пером.
— Угу, — я кивнул и направился туда, куда она указала.
Громко засмеявшись, я сначала наступил на подол платья девушке, затем на сапог одному из молодых людей, потом потоптался на ногах другого, опрокинул локтем бокал с вином на одежду третьего и так махал руками, извиняясь, что сбил щёгольский берет с головы виконта, качественно потоптавшись потом по нему сапогами с железными набойками на толстой подошве, каких здесь не носил никто кроме меня.
— Ой простите, извините, я такой неловкий, — глупо гоготал я, заставляя молодых людей то бледнеть, то краснеть от ярости.
— Милорд, если бы вы не были гостем нашего короля, — сквозь зубы прошипел виконт, не став поднимать то, что осталось от его явно дорогого берета, — то вы бы сейчас лишились здоровья.
— О, дуэль? — обрадовался я, делая из себя тупого увальня, ведь меня тут, в отличие от родины никто не боялся и судя по всему мало кто знал, а рассказы, что такое? Бабкины сплетни не более.
— Это я люблю! Не волнуйтесь, Ричард так меня ненавидит, что даже наградит вас, если вы меня убьёте. Идём? Или вы струсили, сеньор?
Такого он стерпеть не мог и извинившись перед девушкой, вся компания отправилась за мной. Вернулся я спустя десяток минут, уже один, попав сразу под внимательный взгляд Алиеноры. Подойдя к ней ближе, я с сожалением поправил порванный рукав и спросил.
— Кто следующий, пока не хватились этих?
— Давай угомоним и главного задиру со стороны партии Ричарда, — королева-мать выхватила взглядом взрослого мужчину, окружённого большой толпой вассалов.
— Граф Эгейский, по возможности не убивайте.
— Один момент.
Я направился к толпе и снова прикинувшись тупым идиотом, в зоне слышимости графа стал громко рассказывать и тыкая в его сторону пальцем ещё и показывать, что слышал, как жена вон того важного человека, веселилась на конюшне с конюхом.
Лица окружающих придворных стали бледнеть и от меня сразу все отодвинулись, сам же граф с опасно сузившимися глазами, подошёл ко мне, и спросил о каких таких гнусностях я тут говорю. Пришлось прямо глядя ему в глаза, повторить, смакуя подробности о позах и особенно сладострастных стонах его жены. Так что понятно, что закономерным итогом стало то, что мы с ним, в окружении ещё пяти его друзей отправились на задний двор.
Вернулся я снова один, подойдя к Алиеноре, которая изумлённо покачала головой.
— Следующий?
Она не успела открыть рот, как музыка прекратила играть, танцы остановили и началась суета, с женскими криками.
— Обнаружили, — с сожалением прокомментировал я происходящее.
— Витале! — громовой голос Ричарда Львиное Сердце было слышно даже в конце зала, где мы с ней стояли.
— А вот и король, — мы с ней досадливо переглянулись.
***
Гневно дыша, так что даже крылья его носа то поднимались, то опадали, он стоял передо мной, тиская рукоять меча.
— Да как ты посмел! В моём доме! Убить пять моих вассалов?!
— Четырёх, — поправил его я, — граф точно выживет, я только отрубил ему правую руку и оказал первую помощь, чтобы не истёк кровью. Вы же знаете, я хороший врач ваше величество.
— Ты убил пятерых вассалов моего брата! — заорал он, не слыша, что я сказал, — он просто в ярости от подобной дерзости моего гостя!
— Ричард! — сначала тихо его позвала Алиенора, но видя, что король не слышит никого, кроме себя, сказала повысив голос, — ваше величество, король Англии!
Он тут же осёкся и посмотрел на неё.
— Не вы ли ваше величество, вот уже второй год мне говорите, что дуэли между молодыми людьми, это достойно и мужественно? — уже спокойнее продолжила она, — несмотря на то, что я неоднократно показывала вам на потери среди ваших дворян в абсолютно мирное время.
— Но! Он убил сразу десятерых! — возмутился он, но было видно, что её слова его сильно смутили.
— И убьёт ещё, в мою честь, если ты продолжишь меня игнорировать, — Алиенора положила свою руку на мою, — или ты считаешь, что я этого недостойна?
Он открыл рот, закрыл его и повернувшись, в ярости бросился из зала, шагая широкими шагами. Свита потянулась за ним, оставляя нас в одиночестве.
— Ещё никто за первый день пребывания при дворе, не устраивал такого феерического спектакля, как ты сегодня, — улыбнулась мне пожилая женщина, — думаю на сегодня хватит смертей, поговорим с ним завтра, когда он успокоится.
— Хорошо.
Я не успел попрощаться с королевой-матерью, как тут же оказался окружён молодёжью, не старше пятнадцати лет. Которые организовывали свою свиту обоим принцам.
— Витале! — Людовик без затей бросился обниматься, всё же с ним мы были более близко знакомы, чем с английским наследником.
Я обнял его в ответ, иронично заметил.
— Мне кажется ты исхудал с тех пор как мы расстались, они тебя совсем не кормят что ли?
— Нет, это ты вымахал словно дикий кабан, — он покачал головой и показал рукой на парня рядом, стоявшего с гордо поднятой головой, — я знаю вы знакомы, но Эдуард был тогда слишком мал, чтобы понимать с кем он говорит. Поэтому Эдуард — это Витале, самый необыкновенный человек на свете.
