А если бы «Лена» наскочила на Камимуру или быстроходные «собачки» Уриу? И захват?! И плен?! Да не успели бы утопить ваши приборы? Да на борту ещё шпион германский или, хуже того, британский засел? Или кто-то из матросиков, прознав про вас, в плену по причине иль по глупости оговорился, откуда вы?
«Умеет… умеет наш Зиновий Петрович сам себя ни с чего завести – уж зыркает оком бешеным, челом покраснев», – стоящий подле почти навытяжку Коломейцев лишь посмеивался над незадачливым «попаданцем».
– Посему все ваши штучки, – гневное его высокопревосходительство указал на раскрытый «ноут», – останутся покуда при мне. Пока вас на берег отпускать остерегусь. Будете под арестом на судне. И не дай бог, если вам вздумается выкинуть подобный фортель, находясь в моём подчинении. Несдобровать!
Кто-то облегчённо выдохнул. Кто? Да пришелец, блин, Тютюгин – тихо ликовал: «оставляют на флагмане»!
– Что это? – Ноутбук-то был включён, гоняя видео.
– Я хотел предложить вам организацию фото- и киносъёмки… синема. Хронику событий для истории. Вести прямой синема-репортаж из рубки во время боя. Запечатлеть, как вы ведёте сражение: команды, распоряжения, грохот оружий, морские брызги! – И торопливо добавил: – …Для истории русской победы на море.
Коломейцев отвёл взгляд, только подивившись: «Шикарный ход, потакающий честолюбию. Клюнет ли Зиновий Петрович?»
Адмирал фыркнул:
– А вы хитрец. Да только, думается мне, войне скоро конец! Какая тут уж хроника. – И снова на экран: – А это что? Что-то знакомое…
– Кадры арктического перехода. Это съёмка с «Ямала» во время движения мимо флагманского броненосца «Князь Суворов». Видите – вот это вы вышли на крыло мостика с папиросой.
Картинка словно по заказу наплывала, увеличиваясь в масштабе, передав чёткое, ясно, что цветное изображение.
– Хитрец, – повторил Рожественский, уже подобрев, – хитрец, не без изрядного подхалимажа.
«Эх, тщеславие!» Кто подумал? Да, наверное, опять Коломейцев.
* * *
– Итак, господа, – выразительно заявил командующий, – нам нужна провокация!
План в «редакции» Рожественского строился на неожиданном выставлении противника перед фактом встречи с превосходящими силами, где главный компонент в общей картине боя – «ловушка на броненосцы»… практически уже апробированный в Квельпарте вариант «вышли из-за угла»!
Стараясь не усложнять рисунок позиционной дислокации, схему развёртывания и построения можно было называть «эшелонной».
– Для противника, – вышагивал перед собравшимися младшими флагманами и командирами кораблей Зиновий Петрович, – это должно выглядеть как всего лишь рейдерская операция на линии «Симоносеки – Фузан» с целью пресечь поставки снаряжения и переброску подкреплений в Корею. И не вспомогательными судами, которых походя может разогнать всякая бронепалубная мелочь Уриу, а полноценным крейсерским отрядом. В этом случае за противника вижу одно самое естественное и простое решение – бросить против них броненосные крейсера! Вероятно, под командованием Камимуры. Все шесть или меньше, в свете потопления «Адзумы», хотя… сейчас мы доподлинно знать не берёмся. Известно, что часть из них, как по артиллерии, так и по ходовым качествам, на данное время не соответствует полной боевой готовности. Поэтому от нас изначально передовым отрядом выдвинутся четыре вымпела: «Россия» под флагом вице-адмирала Иессена… Да-да, вы, Карл Петрович… «Громобой», «Паллада», а также «Ослябя», которого японцы вполне оправданно считают скорей броненосным крейсером. Но будет подарком, если, клюнув на эту угрозу, Того решит присовокупить к эскадре Камимуры броненосец «Фудзи». Вторым эшелоном будут держаться крейсера «Аскольд» и «Богатырь» под началом контр-адмирала Рейценштейна. Кои установленной мощной телеграфной станцией станут осуществлять ретрансляцию оперативной информации, а также в силу своих скоростных ходовых качеств будут, что говорится, на подхвате, явись противник сразу шестью известными броненосными крейсерами. Для ясности и порядка перечислю их: «Идзумо», по всей видимости, под флагом Камимуры; «Токива», «Ивате», «Асама», «Якумо», «Ниссин». Ещё раз помяну ожидаемый броненосец «Фудзи». Бронепалубники и миноносцы противника априори учитываем постольку-поскольку.
Так вот! Задачей крейсерского отряда назначаю выманить из портов этот потрёпанный зверинец и, завязав бой, увлечь его в сторону Квельпарта, где в засаде будут три броненосца под моим командованием!
А что? План как план! Не хуже и не лучше! Только всё это, конечно, играло при условии секретности выхода кораблей из Порт-Артура… как основы – броненосцев.
Далее – мобильность структуры операции подразумевала чёткую скоординированность и взаимодействие. Чёрт возьми, и это исходя из реалий возможности беспроводной связи телеграфов, фактора демаскирующих дымов, скоростных показателей, средств обнаружения и слежения за противником. Не забывая ещё и о том, что любой план, где действия неприятеля имеют непредсказуемые переменные, несёт в себе большую вариативность!
Так что не в меньшей степени эти умозрения, расчёты и звучные названия попросту сводились к понятию «чаяние»! Вот уж действительно «как поведу, так и будет».
Тем не менее хозяин адмиральского салона торжественно уставился на подчинённых, уверенный в своих идеях, ожидая, понятно, не оваций, но всемерного одобрения. Наткнувшись на осторожное тактичное молчание, немного «спустился с небес». Впрочем, жестом дав понять, что высказываться могут все присутствующие. Что не замедлило сказаться!
Что там выдвигали «против» младшие по статусу?.. Что там контраргументировал на то «главный назначенный и выслуживший», с тремя двуглавыми орлами на эполетах?.. [54]
Что Квельпарт уже засвечен и под подозрением, японцы пошлют туда разведчиков? Да и как ни крути – остров мало соответствует назначению, а при неизвестных сроках операции отсутствие собственной оперативной стоянки встаёт особо остро? (Тут нужны свои «Эллиоты».) И что насыщение миноносцами противника особенно опасно из-за близости баз метрополии?
Ну, дык… Зиновий Петрович склонял голову, выражая тем самым своё всяческое превосходство – как самомненьем стратега, так и вообще… осознавая самоочевидность, заранее зная ответы.
Пусть Квельпарт неудобен, но за неимением, так сказать, «гербовой»…
А ежели утвердить там канлодку, вооружённый угольщик да «сокола» для дозору… и достаточно.
А чего мы так боимся японских миноносок? Сейчас с океана в Корейские проливы гонит такую волну, а погоды настолько дурны, что дееспособность судов-маломерок околонулевая.
Господа офицеры командующего авантюрностью не пеняли, лишь только отдалённость от Порт-Артура закономерно напрашивала перенос операции на «поближе» – предлагали попытаться сыграть похоже, но ориентируясь на Чемульпо. В довесок ещё и штафирка-пришелец с галёрки заикнулся, проблеяв: «Японцы как раз ”Варяг” поднимают (подняли?) со дна. Вот бы перехватить, отбить геройский крейсер! Царь-батюшка возблагодарит, газеты ославят, попы молебнами воспоют!»
На него и так косились – кто таков, что за хлыщ? А тут – откуда, чёрт возьми, такая информация?
– Да бросьте вы эти глупости с «Варягом», – осекал адмирал, – его если и захватывать, то десантно-призовой партией. А это операция уже другого коленкора. Поскольку ежели ломиться тралами по минным банкам, так успеет японец его – героя-бедолагу – вновь в пучину определить, не солоно нас оставив.
Но главное – не выманить, уж поверьте, Того-Камимуру на Чемульпо. Далеко. А вот когда под боком… да когда транспорты прут паровозы и рельсы со шпалами для оккупации Кореи, а мы их на дно!
Забыли? Микадо чует скорый конец, вот и будет стараться закрепиться на полуострове. Чтоб на переговорах была разменная монета завоёванных территорий. Энто вам, господа, не винтами море накручивать, да пороха в стволах жечь… тут стратегическая политика!
