не удался, и на всякий случай торопятся с нами поскорее расстаться, ну и следы боя замести.
— Интересно было бы знать, как они представляют себе процедуру расставания.
— Не думаю, что они планируют что-то радикальное, — хмыкнула Гана. — С одним человеком ещё были бы варианты, но бесследно убрать четверых вооружённых людей, да ещё без подготовки, да ещё посреди большого города… нереально, в общем. Просто постараются сделать так, чтобы мы сами свалили побыстрее и подальше.
Предсказание полностью оправдалось — на грузовом перроне нас уже ждал приказчик из представительства, который без лишних слов отсчитал нам полный гонорар и премию за боевые действия. Вопрос, откуда он так быстро узнал про боевые действия, мы задавать не стали, но между собой переглянулись.
— Уважаемые, у нас через два часа уходят вагоны на Киев, — начал приказчик, закончив бумажные формальности. — Раз уж дорога оказалась опасной, мы бы хотели нанять охрану. Вы не хотели бы взяться за это? Оплата тройная, а в случае каких-то сложностей премия тоже тройная.
— Очень щедрое предложение, почтенный, — вежливо ответил я, — но мы слишком устали, и нам необходим отдых. Вынуждены отказаться.
Приказчик пытался сказать что-то ещё, но я уже отвернулся. Я зашёл обратно в вагон и с кряхтеньем взвалил на плечо степняка, плотно замотанного в одеяло. Приказчик разинул рот от удивления.
— Это же… — начал было он. — Что это такое? Что происходит?
— Это боевой трофей, — пояснил я, проходя мимо.
— Стойте! — завопил приказчик. — Вы должны передать его нам!
— Ничего подобного, — ответила ему Гана. — В нашем договоре указано, что мы имеем право на все трофеи. С дороги!
Добраться до Главного управления Службы Благочестия оказалось не так просто — извозчики почему-то ничего не имели против перевозки упакованного человека, которого мы временно бросили на обочину, но им категорически не нравился адрес. Наконец, мы уговорили отвезти нас за двойную плату не вполне трезвого деда, который, по всей видимости, был уже достаточно стар и пьян, чтобы ничего не бояться.
Служба Благочестия располагалась в невзрачном сером здании в очень тихом месте. Никакого движения у высоких деревянных дверей не наблюдалось.
— А мы точно туда приехали, дед? — с подозрением спросил я.
— Точно, точно, — сварливо отозвался дед. — Здесь у них парадный вход, арестованных они с бокового подъезда принимают. Вам туда надо, что ли?
— Нет, нам парадный в самый раз. Разгружаемся. Спасибо, дед, езжай себе с миром.
Алину с Ленкой вместе с нашими сумками мы оставили на лавочке в соседнем скверике. Сдавать трофей я пошёл с Ганой, но встретили нас довольно неприветливо.
— Кто такие и по какому делу? — сурово вопросил дежурный офицер, преградив нам дорогу.
— Здравствуйте, достойный, — приветствовал я его с должной мерой подобострастия. — Мы охранники поезда, вот, захватили главаря бандитов, которые грабили поезда.
— Так и тащите его в стражу, — он посмотрел на мой груз с брезгливой гримасой. — Совсем уже обнаглели, вам тут что — проходной двор?
— Не судите поспешно, достойный, не всё так просто, — сказал я, оглянувшись по сторонам и понизив голос почти до шёпота. — Это были не просто грабители, эти люди работали на подрыв авторитета богоравной каганы.
Лицо офицера окаменело.
— Ожидайте здесь, — сказал он, подавая знак кому-то в стороне.
Возле нас немедленно возникли двое вооружённых охранников, а дежурный схватился за телефон. Не прошло и пяти минут, как у лестницы наверх появился ещё один охранник, который повелительно нам махнул. В сопровождении троих охранников мы поднялись на третий этаж, где нас уже ждал четвёртый, который провёл нас по коридору, открыл одну из дверей, на которой не было ни таблички, ни номера, и кивком приказал нам зайти внутрь. Внутри обнаружился довольно большой кабинет и сам хозяин кабинета — судя по количеству золота на мундире, в достаточно серьёзном чине.
— Так, так, и что вы нам принесли, хм, уважаемые охранники поезда? — поинтересовался он, выходя из-за стола.
Я с облегчением свалил степняка на пол с давно онемевшего плеча.
— Вижу степняка, — сделал вывод офицер, потыкав его носком лакированной туфли, — по виду из богатых. Скорее всего, какой-то мелкий вождь. И чем он может заинтересовать Службу Благочестия?
— Позвольте вам рассказать, почтенный, — начал я. — После того, как мы нанялись в охрану груза, нам показалось подозрительным поведение нанимателя. Не буду отнимать ваше драгоценное время подробностями, расскажу только о наших выводах, которые впоследствии полностью подтвердились. Киевское предприятие «Поляница» вступило в сговор с одним из вождей степняков — степняки грабили те вагоны, на которые им указывали киевляне, продавали товар контрабандистам, а выручку делили с руководством предприятия.
— Не вижу в этом никакой сенсации, — хмыкнул офицер. — Демократы такие вещи проворачивают сплошь и рядом.
— В этом и в самом деле не было бы ничего для вашей службы, — согласился я, — если бы не одна важная деталь. Вину за пропавшие грузы они возлагали на богоравную кагану.
Брови офицера поползли вверх.
— Они подавали жалобы своему князю о том, что кагана не обеспечивает порядка в своих владениях, а князь, соответственно, предъявлял претензии богоравной. При этом страховали груз они в каганате. Таким образом, деньги за груз они получали дважды, причём оплачивал его каганат, а виноватой во всём этом безобразии оказывалась богоравная кагана.
— Действительно интересно, — задумчиво проговорил офицер, — а это, стало быть…
— Он руководил налётом. Мы с ним имели достаточно времени для беседы, и он оказался неплохо информирован. У нас также сложилось впечатление, что местное представительство предприятия тоже в курсе аферы. К сожалению, главных организаторов, которые сидят в Киеве, достать невозможно…
— Отчего же невозможно, — хмыкнул офицер, — очень даже возможно. Ну что же, я признаю, что это дело действительно в нашей компетенции, и от имени богоравной каганы выношу вам благодарность. Вероятно, вы хотели бы получить вознаграждение? Или, может быть, официальное признание заслуг?
— Ничего подобного, почтенный, — отказался я. — Никакого вознаграждения нам не нужно, мы всего лишь выполняли свой долг. Но мы маленькие люди, и опасаемся мести преступников. Мы были бы вам очень признательны, если бы всё это считалась исключительно операцией Службы Благочестия.
Офицер понимающе кивнул, обращаясь исключительно к Гане:
— Ваша позиция мне понятна, богоподобная. Заверяю вас, что ваше участие останется в тайне. Я проводил бы вас к выходу лично, но думаю, это привлекло бы к вам излишнее внимание. С вашего разрешения, я поручу это охране.
Драгана слегка улыбнулась и кивнула.
Только оказавшись на улице, я, наконец, решился спросить Драгану.
— Он что — понял, что ты Высшая?
— Он это с самого начала понял. Он Владеющий высокого ранга — седьмого, а может даже и
