И тогда пепельник не выдержал и вновь побежал вперед, но теперь уже выставив в качестве таранного оружия не свое плечо, а бритый череп, усеянный двумя десятками маленьких острых рожек. Даша, не особо задумываясь, призвала на помощь рунную магию, и сама земля подкинула ее на несколько метров в высоту, спасая тем самым от смертельного удара. Приземлилась девушка также без проблем: прямо на спину противника, которая заметно смягчила удар. Отскочив в сторону изящным сальто, Даша приземлилась и, сделав кувырок, встала в боевую стойку, красиво изогнув спину.
Гротагу это явно не понравилось. Он взревел и вдруг бросился сквозь толпу, которая перед ним покорно отступила. Пепельник дорвался до деревянного забора, вырвал из него длинный заостренный клин и вновь бросился в атаку.
– Ой-ой, – только и успела вымолвить Даша, прежде чем ей пришлось резким прыжком уходить в сторону. Прыжок закончился неприятным падением, повлекшим за собой кучу ссадин и синяков.
– Йа-а-а-аргх! – оскалился Гротаг, продолжая наступление.
Даша продолжала уворачиваться от атак, отпрыгивая и перекатываясь. Пару раз острый кол едва ее не задел, а единожды даже серьезно оцарапал спину. Но девушку это мало беспокоило. Устав убегать, она вдруг резко остановилась и пригнулась. По ее велению из земли тотчас в мгновение ока выросли несколько твердых корней, опутавших девушку словно кокон. Все это произошло так быстро, что пепельник даже опомниться не успел: он споткнулся о странное препятствие и кубарем полетел вперед. Упал на живот, пару раз дернулся и обмяк. Даша сняла с себя защитное заклинание, увидела лежащего противника, оглядела безмолвную толпу, затем опять перевела взгляд на Гротага и ахнула: из его спины торчал кончик того самого кола, а под самим телом уже наливалась лужа темной крови.
– Это нехорошо, да?.. – сглотнула Даша подскочивший к горлу комок. – Черт, черт…
Толпа перевела взгляд на победительницу. По их глазам было видно, что ничем хорошим сегодняшняя ночь не закончится. Пепельники так и стояли почти минуту, молчаливо решая, что делать с убийцей их сородича. В конце концов кто-то не сдержался и проревел что-то явно оскорбительное, что тут же было подхвачено толпой. Несколько серокожих выбежали из общего строя, схватили Дашу за руки, плечи, шею и куда-то поволокли. Где-то наподалеку заголосил Роджер, но он тут же был усмирен несколькими мощными ударами чего-то тяжелого по голове.
Даша понимала, что сопротивление бесполезно. Ее держали сразу трое рослых пепельников, и любое ее действие могло вызвать противодействие вдесятеро сильнее. Одно неверное движение мускула – и держащий ее за шею серокожий мог запросто сдавить ее горло своими огромными цепкими пальцами. Оставалось надеяться лишь на то, что ее не собираются линчевать прямо здесь и сейчас, потому что тогда ситуация станет абсолютно безнадежной.
Девушку пронесли по улицам Хау Грушмаля, периодически отвешивая ей кучу неприятных тумаков и затрещин, чтобы не расслаблялась. Но убивать пока явно не собирались. Даша уже было вздохнула с облегчением, когда увидела перед собой здание стражи: ведь если ее ведут на честный суд, то вполне можно получить амнистию, если предоставить суду все факты происшедшей трагедии, – мол, Гротаг сам вызвал соперницу на бой, сам воспользовался посторонним предметом и по собственной глупости на него же напоролся. Но все надежды Даши развеялись в прах, когда она увидела перед собой старую ветхую виселицу, в петле которой уже болтался бледный труп какого-то несчастного седовласого старика.
Вот это залетела так залетела, пронеслась мысль в голове девушки, когда пепельники с силой швырнули ее к подножию виселицы. Толпа окружила Дашу. Каждый так и норовил пнуть преступницу или плюнуть на нее, сопровождая это чрезвычайно грубыми ругательствами на своем языке. Девушка терпела, потому что сделать ничего не могла. Как только она пыталась сконцентрироваться на силе рун, с какой-нибудь стороны то в голову, то в бок впечатывалась чья-нибудь жесткая подошва, вышибая последний дух из обессиленного и без того тела.
Вдруг кто-то громко рявкнул, и толпа слегка расширила круг. К Даше подошел и опустился на колени пепельник в изящном красном балахоне, вышитом золотом. Отложив посох в сторону, он поднял девушку за волосы на уровень своего лица и, глядя в ее покрытое синяками лицо, басовито, хрипящим голосом произнес:
– Я тебя судить. Ты, чужеземка, убивать мой народ. Вспороть животы и беглянка.
– Ч… ч-то? – еле процедила сквозь зубы Даша. – Я не… я не убегала… я п-просто…
– Ты заслуживать смерти, человек-самка. Ты будешь убить тебя веревка шея. Прямо в этот сейчас минуты. Поднимать тебя на вершину верхушки высоко самая.
– Будь я в более… уд-добном положении, я б-бы посмеялась т-тебе в лицо, обезьяний король…
Пепельник в мантии выпустил Дашу из рук, и та впечаталась носом в землю. Уже не так больно, лицо привыкло.
Двое исполнителей немедля взяли девушку под руки и затащили на виселицу. Один из них накинул петлю на шею преступницы и крепко затянул, второй поднял ее за плечи и подставил ей под ноги бочку. Также к смертнице поднялся судья. Утихомирив толпу поднятой вверх рукой, он стал что-то говорить. Иногда кто-то из зрителей отзывался, но суть разговора Даше была абсолютно непонятна.
– Есть традиция наша, – пояснил судья девушке. – Если твоя никто не покупать, мы тебя убивать на веревка шея.
– Ну здорово, – сплюнула Даша. – Я теперь лот на аукционе?
Пепельники продолжали бороться за выставленную на продажу человеческую самку. Для чего она могла понадобиться серокожим – неясно. Ведь рабы-пепельники гораздо сильнее, выносливее и смиреннее. В сексуальном плане жителей ханства не привлекают женщины иных рас. Оставался только один вариант – в качестве безделицы, эстетического предмета интерьера. Но, перебрав в голове все свои данные по пепельникам, Даша отбросила и эту мысль: серокожим варварам чужда эстетика и чувство прекрасного. Или же оно чрезвычайно разнится с эстетикой человеческой.
Улавливая обрывки фраз, более-менее понятных, девушка поняла, что цену за нее дают очень уж невысокую. За те же деньги можно купить себе вырезку позавчерашнего мяса или среднего качества кухонный нож. Несмотря на всю серьезность ситуации, Дашу такие цены сильно обидели. Мол, она что, стоит какого-то там ножа или куска свинины?
В конце концов судья решил, что устраивать аукцион с такими низкими ставками – это просто смешно, а потому он прекратил торги и приказал своим помощникам вздернуть преступницу немедленно. И только сейчас Даша наконец осознала, что прямо сейчас, вот прямо-прямо сейчас ее вздернут, и она будет болтать ногами пару минут, судорожно пытаясь глотнуть хоть каплю воздуха, если только ее шея не сломается, когда разъяренный пепельник выбьет бочку из-под ее ног. И после пары минут безудержного удушья несчастная путешественница с Земли потеряет сознание, а вскоре и вовсе умрет. И полный приключений путь завершится бесславной кончиной.
С одной стороны, Даша и так была благодарна за предоставленный ей второй шанс. Ведь если бы не Лагош с его предложением переместиться в этот мир, она так бы и лежала, обезображенная, умирающая, в палате больницы. Но нет – вместо этого она получила возможность начать все заново. И девушка ни о чем не жалела.
Но с другой стороны, еще столько дел предстояло совершить! И погибать вот так, по ошибке, совсем не хотелось.
И пока Даша думала об этом, бочка все-таки вылетела у нее из-под ног. Девушка изо всех сил напрягла мышцы шеи, крепко зажмурила глаза и ощутила резкую боль. Нет, позвоночник не сломался. Это значило, что жить девушке осталось совсем недолго, и последние минуты окажутся для повешенной сущим адом.
Где-то на задворках сознания мигом проносились воспоминания, в основном из новой жизни. Всплыло лицо Виктора. Образ Авельона, Арвенха со всеми сгоревшими там северянами. Наивный, но в то же время не по-детски серьезный взгляд мальчика Мильха. Образ герцога Авельонского, капитана Николаса Шарпа, испуганные лица Джеймса и Лары Берк. Таинственный взгляд отшельника Джамафа.
Сквозь боль и громкие мысли Даша услышала какую-то астрономическую сумму за свою душу. И тут же острый клинок перерубил веревку. Девушка, все еще цепко держась за петлю, рухнула на дощатые половицы, подвернув ногу и вновь ударившись головой.
Кто-то ее выкупил. Но кто? И кому потребовалось выкладывать как минимум трехмесячный доход зажиточного горожанина за какую-то преступницу?
Судья схватил Дашу за шиворот и поднял над головой:
– Тебя покупать досточтимый Крамм, собака-человек! Тебе повезти крупнее, чем дом, хе-хе-хе. А то задохнуться и кормить дикие звери свой мясо с кости, кровь стекать.
