- Ну что делать? Будете пытаться выжить! – ободряюще улыбнулся Сочинец.
- Вообще-то она права… – вмешался Чемодан. – Вы вдвоём решили пробовать неизвестное мясо… А вы двое, между прочим, пока тут всех тащите!
- Я могу попробовать! – снова напомнила «воробушек» Саша. – А если не отравлюсь, тогда уже вы… Я, правда, мясо как-то не очень. Не убеждённая вегетарианка, просто не люблю… Но могу попробовать за вас!
- Если ты мясо не очень, то и от нормального можешь получить расстройство желудка! – заметил я. – В общем, из тебя так себе испытатель.
- Но не вами же рисковать! – возмутилась Пика. – Чем, ну скажи им!
- А я уже сказал, – развёл руками Чемодан.
Мне, конечно, импонировала забота о нашем здоровье... Но я понимал, что переживают люди больше за себя и свою судьбу, чем за мою или Сочинца. Не знаю, как я там кого тянул, а вот военный точно возглавлял наше небольшое сообщество. А без нормального лидера, как известно, коллективы живут плохо и недолго.
- Знаешь, они ведь правы! – повернулся я к Сочинцу. – Мы чего-то с тобой решили вдвоём пробовать. А нам вовсе необязательно это делать вдвоём. Съем я кусок копчёного мяса. И если обойдётся, тогда все будем есть.
- Нет уж, давайте всё-таки я! – Саша героически выпятила грудь первого размера. – Я пока совершенно бесполезна… А у Вано в капсуле отопление. Что если он помрёт посреди ночи?
У-у-у-у, какая заботливая пигалица!
- Ладно, если так хочешь – попробуй! – неожиданно согласился Сочинец. – Пусть попробует, Вань?
- Ну ладно… – я пожал плечами, тоже уступая напору отважного «воробушка».
Вернулись к костру все вместе. Саша не стала тянуть: взяла один из кусков мяса, сунула в рот и принялась энергично жевать.
Глупо, конечно… Надо было не весь кусок есть, а откусить самую малость. А она – целиком. И решительно ещё так... С другой стороны, теперь мы точно узнаем, ядовито или нет. Вот только «воробушка», если что, очень жалко будет... Хорошая она, хоть и дурная на всю голову.
- Ну и как оно? – спросила Аня, не выдержав жара внутреннего любопытства.
- Ну… Необычно… – тихим голосом призналась Саша. – Вроде и мясо, а вроде и не совсем… Солёное чуть-чуть. Вкус какой-то странный!
- Плюй! – округлив глаза, предложила Сандра.
- Поздно… – обречённо призналась Саша. – Я уже проглотила.
Мне тоже захотелось мяса. Пришлось давить в себе острое желание плюнуть на эксперимент. Но я удержался: решил не умалять подвиг «воробушка». Лучше доем последний паёк, а потом уж буду пробовать. И очень надеюсь, что мясо будет вкусным.
Все ещё немного посидели вокруг костра. Но поскольку Саша не собиралась ни помирать, ни биться в приступе судорог, то вскоре, гонимые холодом, люди стали расходиться. Ночевать пока всем предстояло в тех капсулах, где до этого пережидали буран. Конечно, многие теперь могли купить отопление, но пока решили не разделяться.
Ушла и Саша. А следом пошёл и я. Ужинать и спать. А заодно присмотреть за отважной «дегустаторшей».
Вот так закончился пятый день нашего пребывания в новом мире... Возможно, и не совсем так, но дальше я лёг спать, а утром никто ничего интересного не рассказывал. Так что буду считать, что всё-таки закончился. Мне так легче: хотя бы определённость какая-то.
Глава 18. Чересчур сговорчивые
Дневник Листова И.А.
День пятый, мясо и великое таяние снегов
Из хороших новостей утром имелась одна – Саша выжила. Сожрала кусок инопланетного мяса и не померла: ни ночью, ни утром, ни к обеду, когда у меня закончился последний паёк. А раз выжила миниатюрная девушка, то здоровый Вано точно даже не икнёт.
Мы снова были заперты в капсуле – таял снег. Его было много, воды из него было много, а мочить ноги никто не хотел. Поэтому все сидели по капсулам и ждали, когда закончится великий потоп вместе с великим таянием снега.
Я медленно делал новый топор. Не спешил, потому что спешить было некуда. Мне ведь и первый топор был не особо срочно нужен. А второй – так тем более. Но надо было чем-то себя занять. Вот и работал потихонечку.
Сугробы тем временем таяли на глазах, постепенно уменьшаясь в размерах. Обитатели моей капсулы время от времени подходили к окну и смотрели, как дела снаружи. Я тоже периодически поглядывал. Мне даже показалось, что увидел вдалеке кого-то из людей, но уверенности не было.
В общем, день протекал скучно и грустно.
Ровно до знакомого хлопка и низкого гула взлетающей капсулы…
Я не успел запомнить, как выскочил наружу. Просто стоял и смотрел, как одна из капсул с дальнего от меня конца группы взлетает в небо.
А потом мы с Трибэ пробирались по тающему снегу к месту происшествия.
Первыми, само собой, не были. Народу там уже было – не протолкнуться.
Вот только народ этот вёл себя как-то шумно. А Туз вообще стоял перед Сочинцем и что-то экспрессивно высказывал, размахивая руками.
- Опять вы всё стянули! Зачем врёте, а?! – кричал он, когда мы подошли. – Там три жмура, а припасы унесли, и тут – тоже! Вы чё скоростные такие?!
- Да не брали мы тут ничего! Одновременно ведь вышли! – возражала Кострома, стоящая слева от Сочинца.
- Хватит врать! – кричала Маша. – Всё себе тащат! У остальных уже еда заканчивается!
- Вон, ваши двое и утащили! – Ника указала на меня и Трибэ.
- Вообще-то мы только добрались... – спокойно, но громко ответил я.
А затем внимательно огляделся.
Жаль, но искать какие-то следы было бесполезно. Если что и было, то всё уже затоптали. Так что я просто задал вопрос в галдящую пустоту:
- И по еде вы зря шумите: у всех заканчиваются рационы. Не только у вас, но и у трупов. Кто тут жил, известно?
- Да хрен знает! Посрать! – отмахнулся Туз.
- Вообще неважно! Важно, кто труп забрал! – кивнул Роман.
- Ой… – Маша прижала руку к губам, а потом, когда к ней обернулись остальные, пояснила: – Вспомнила. Тут Нытик жил…
- Его чё, мочканул кто-то?! – удивлённо спросил один из гопников по прозвищу Мелкий.
- Слышь! А могли! – неожиданно подключился Туз. – Вон у Вано сколько оружия! Он, небось, и мочканул!
- Туз, давно спросить хотел… – сказал я, широко улыбаясь. – Каково это – быть тупым придурком?
- Чё?! – от такого Туз всё-таки потерял тормоза и попёр на меня.
Однако был вовремя перехвачен и удержан своими же.
- Вот-вот… Если бы я его, как ты говоришь, «мочканул», на теле были бы следы расправы! – я развёл руками. – А у вас даже тела нет… Ни тела, ни следов расправы, ни-че-го! Вы просто решили меня на голом месте обвинить. И обвинили. Поверить в такое может только дурак. А ты, видимо, придурок, раз думаешь, что остальные – дураки, и тебе сразу поверят.
Вообще-то нет, поверили... По глазам видел: Маша и Ника поверили. И пара их качков-прихлебателей повелась. Ну и пара гопников, естественно. А остальные просто догадались не мешать. Но теперь кого ни спроси – любой откажется. Кому же приятно себя дураком-то считать?
Это я просто работал на опережение, чтобы не погрязнуть ещё минут на десять в разборках и пустых спорах. Собственно, Туз, видимо, на последнее очень рассчитывал. Двое из числа его прихлебателей тихонько рванули в сторону, когда он начал на меня «наезжать». Видимо, как раз разыскивали труп.
Но я уже знал, где искать… Заприметил на снегу почти затоптанные волокна мха. И припомнил, что Нытик меня ещё во второй день расспрашивал про верёвку. Сплёл он её всё-таки… И, видимо, удачно.
- Труп ищите! – сказал я, оглядываясь. – Хотя, чувствую, я его первым найду.
- Это потому что ты знаешь, где он лежит! – снова попытался Туз.
- Ну точно придурок… – покачал головой Дунай.
- Вано, откуда узнал? – спросил Сочинец.
- Вон, волокна мха повсюду! Вы их почти втоптали в землю, но ещё видно, – я указал людям под ноги. – Он плёл верёвку. А раз плёл верёвку, то как он мог с этой верёвкой умереть?
