Борец рванул меня на себя. Я почувствовал, как ноги отрываются от земли, еще доля секунды — и я снова попаду на бросок. Я извернулся уже почти в воздухе, со всей силы отталкивая от себя противника, и, выпрямив руки, удержался на ногах. Некогда отдышаться! Чуть пригнулся, вцепившись в плечи и не давая ему выйти на дистанцию броска. Отстранял его от себя. Тот пёр, как танк, пытаясь сблизиться. Если уберу руки, вмиг сомнет или бросит, даже ударить не успею. Но не зря же я ходил к Воеводину. Один коронный приемчик все же успел я освоить. Ударную технику мою гад вяжет, применю его же оружие. Резко согнул руки в локтях, притягивая к себе соперника и используя его же инерцию и усилие. Тот уже примеривался для проведения броска, но я шагнул правой ногой вперед, наперекрест сбоку от Дюши, и чуть подсел. Р-раз! И сходу швырнул его через бедро.
Удался приемчик! Только пятки сверкнули по воздуху, прочертив дугу. Противник со всего маху впечатался в траву лопатками. От такого удара Дюша завыл и скрючился. Стонал, будто кости переломал. Ф-ух! Готов! Крепить можно… Я снял с пояса наручники и подошел к нему.
— Ляг на живот! — прорычал я осипшим от схватки голосом.
Борец выл и катался на боку, будто раненый зверь. Что же я ему там такого сломал?
— На живот, сука! Ну! — я пнул его в бок для мотивации.
Но ублюдок лишь притворялся. Когда моя нога впилась ему под ребра, он вдруг резко ожил и перехватил ее. Дернул с перекатом, затягивая под себя и пытаясь накинуть на нее болевой. Я завалился на землю, напрочь отбив плечо и выронив наручники.
Дюша уже все силы бросил на залом моей ноги, вцепился в нее, как бульдог. Еще секунда и мой сустав хрустнет. Не будет болевого, пойдёт сразу на излом.
Вот сука! Подловил! Но хрен тебе, а не моя нога! Я судорожно пошарил в траве и нащупал холодную сталь наручников. Схватился здоровой рукой за одно из колец. Замах! Хрястнул ими по спине, используя наручники как старый добрый кистень. Первый удар получился слабым, я еще барахтался и примеривался, но вторым впечатал свободное кольцо браслетов прямо в хребет. Третий удар пришелся по шее. Черт! Метил в затылок, но и так сойдет. Четвертым хлестнул по ему по рукам, которыми он вязал мою ногу. Дюша вскрикнул и выпустил мое бедро. Я ударил вновь, но он поймал кольцо и с силой дернул наручники. Я не отпускал. Он вскочил на ноги и рванул еще. Я отпустил свое кольцо, одновременно вставая, и тут же вдогонку выкинул удар кулаком. Попал между глаз.
Противник потерял равновесие и завалился на спину. Отшвырнул к чёрту наручники, пытаясь хотя бы встать на ноги. Но моя нога оказалась быстрее его потуг. Стопа по дуге припечатала прямо в челюсть. Бам! Голова Пичугина дернулась и откинулась в сторону, выплюнув в противоположную сторону пару зубов. Сам он распластался на траве. Не давая опомниться, я навалился сверху, прижав его локтем и коленом к земле, и сразу пробил короткий удар свободной рукой в челюсть. Бам! Вот теперь Дюша обмяк. Не шевелится… Вырубился, гад!
Главное, нельзя его убивать. Он еще не рассказал мне про Свету. Я ещё раз внимательно посмотрел на поверженную фигуру Пичугина.
Лежал, распростертый на земле, раскинув руки, словно морская звезда. Я с трудом поднялся. Тяжело дыша, сплюнул кровь и пошел шарить в траве в поисках наручников — куда он их отшвырнул?
Любопытная луна, наконец, решилась выглянуть из-за облачка и помогла мне найти браслеты. Высветила тусклую сталь бледным светом. Вот они, в травке укрылись…
Я поднял их с земли, когда сзади послышалось шевеление. Твою мать! Резко распрямился и повернулся. Дюша, пошатываясь и опираясь на руки, встал на колени и, похоже, пытался подняться. Что-то мычал. Вместо морды кровавое месиво, руки трясутся, одежда изодрана, и сил у него встать уже не было, но он все равно не сдавался. Вот упёртый гад!
Бах! Бах! — выстрелы прогремели оглушительно и почти одновременно. Слились в канонаду, от которой заложило уши.
Я вздрогнул и инстинктивно пригнулся. Твою мать! Какого хрена происходит⁈
Но смотрел я не туда, откуда стреляли. Я смотрел на Пичугина — ничего важнее сейчас быть не могло.
На груди Дюши образовались две аккуратные дырочки. Они сочились темными струйками. Пичугин таращился на пробоины, опустив голову на грудь. Удивленно раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но так и завалился на спину с отвисшей челюстью. Он не шевелился и не издавал ни звука. Чуть поодаль на земле сидел Вася с пистолетом в руке. Он судорожно сжимал рукоятку, не отводя ствола от поверженного тела.
— На хрена⁈ — я подскочил к Жмыху и в сердцах залепил ему оплеуху, выхватив собственный ствол из его рук. — На хрена стрелял⁈ Придурок!
— Так он встал! — лопотал Вася. — Он напасть хотел! Я… Я тебя спас!
— Он на коленях стоял! — я подскочил к бездыханному Дюше и, схватив его за грудки, стал трясти. — Открой глаза, ублюдок! Где Света⁈ Где Света⁈ Говори! С-сука!
Несколько раз хлестко ударил его по щекам, снова тряхнул, но все бесполезно. Пичугин не подавал признаков жизни.
Я отбросил его и яростно заорал.
— Если мы не найдем Свету, — процедил я, уже обращаясь к Жмыху, — я тебя вот так же спасу…
— Да ты что, Андрюх… — тот хлопал испуганными глазами. — Я же как лучше хотел. Я тебе помочь хотел. Сам не понял, как так вышло…
— Помог, бл*дь… Ты разве не видел, что он на коленях еле-еле стоит?
— Не видел! Он меня так шваркнул, что до сих пор в глазах все плывет. И ведь выскочил прямо из окна, я даже пальнуть не успел. Как оборотень… Кто он вообще такой? Кого мы поймали, Андрей? Это он всех убил?
— Ищи Свету, — я потер ушибленное плечо, оно давало о себе знать горячей пульсацией. — Она должна быть где-то здесь.
— Да здесь она, Андрюха! Здесь! Не переживай! Найдем мы ее.
— Откуда ты знаешь? — испытующе уставился я на Васю. — Откуда?
Тот смотрел на меня так открыто и просто, будто понимал что-то, мне недоступное.
— Чуйка у меня, что скоро найдем нашу Светланку Валерьевну! Все нормально будет, ядрён-пистон!
Сплюнув от злости, я на дёргающихся от боли и перенапряжения ногах подошел к двери дома и снова дернул за скобу.
Боль прострелила плечо. В горячке я не почувствовал, насколько серьезно его повредил. Изнутри послышался лязг запоров. Дверь не поддалась. Замкнул, гад, изнутри.
— Лезь в окно, — скомандовал я Васе. — И мне дверь откроешь, рука не работает.
Жмых вытащил из рамы осколки и аккуратно сложил их на земле.
— Может, ты еще в коробочку их сложишь? — буркнул я, глядя на его действия. — Чтобы не потерять? Твою маковку! Шевели колготками, Василий!
Вася суетливо вытаскивал стекла одно за другим. Я зло плюнул и подошел. Обернув ветровкой руку, одним ударом смел торчащие стеклянные «клыки»:
— Вперед, Василий! С песней.
— Дай пистолет, — с тревогой в голосе пробормотал он. — Там точно никого больше нет?
Вытянув шею, Вася заглянул в пустую глазницу черного проема.
— Обойдешься, — я бесцеремонно потянул его за ворот, подсаживая к оконному проему.
Тот нехотя вскарабкался, тут же умудрился напороться на торчащий совсем маленький осколок ладонью, вскрикнул, но все же перевалился внутрь. Под мое брюзжание его шаги скрылись в глубине дома и затихли.
— Ну, что ты там возишься? — крикнул я в разбитое окно. — Открывай мне дверь! Что молчишь?
Вася не откликался.
— Эй! Ты где там⁈ — я снова вытащил пистолет. — Если ты меня слышишь — пригнись! На счет три стреляю! Раз! Два!..
— Не стреляй! — послышался испуганный крик Васи. — Тут я! Тут! Выключатель не могу найти, блин! Щас дверь открою! Погоди маленько!
— Давай скорее, олух царя небесного!
Наконец лязгнул откинувшийся железный крючок, и крашенная дверь со скрипом распахнулась. На пороге стоял Вася. За его спиной по прежнему темнота.
— Ты почему свет не включил? — проворчал я и, шагнув внутрь, щелкнул выключателем. — Вот же он, неужто трудно нащупать было?
— Прости, Андрюха, я какой-то сам не свой… Не каждый день человека приходится убивать, — Вася вытер вспотевший лоб рукавом и потер нос.
