— Ну, что ребята, никто не заметил в себе изменений со вчерашнего?
— У меня мышцы в тонус пришли, — сказал… Копакоп, паука ему в бороду.
— Я вчера вилку поймал, которая со стола упала, — доложился Рома. — На лету! И мышцы выросли!
Эделина встала, молча сняла кофту, оставшись в футболке. Закатала рукав. И напрягла руку.
— Я погорячился, — присвистнул Копокоп. — Моим мышцам еще расти и расти.
— Вот это называется в тонус прийти. И минус двенадцать сантиметров в талии! — гордо сказала Эделина и победно обвела нас взглядом.
— А у меня сиськи выросли. Сильно, — буркнула Анастасия. Наткнулась на наши внимательные взгляды и тут же добавила. — Показывать не буду.
— Это странно… — протянул Копокоп. — По идее должно быть наоборот…
— Не факт, — с полуслова понял его Вячик. — Не факт, что мы превращаемся в наших персонажей. К тому же, как выясняется, мы можем там, — он выразительно посмотрел на черную столешницу перед собой. — Очень разными быть. Мы, скорее, лечимся. Или в норму приходим.
Вячеслав снял очки. Показал на стекла.
— Это нулевки. Позавчера купил. У меня уже три дня, как стопроцентное зрение. Сейчас эти обманки ношу, чтобы вопросов не задавали, — Вячик надел очки обратно.
— Сказал бы, что операцию сделал, — тут же осчастливил всех своей мудростью Копокоп.
— У меня кератоконус. Это не операбельно. Я, честно говоря, планировал лет через десять ослепнуть, — Вячик печально улыбнулся.
— Так, — я хотел было хлопнуть по столу, но сдержался. — В таверне всё обсудите. Давайте, в путь, время приключений!
— Подожди, а какой план на сессию? — засуетился Копокоп, явно в последний момент труся.
— Вот в таверне и обсудим, — успокаивающе сказал Вячик. — Потом Сереге расскажем, и он все испортит. Чем быстрее, тем лучше! Ну, взялись за руки, как для молитвы…
Глава 24. Спелеологический ужастик
Многие любят подземелья. В самом деле, есть в них что-то таинственное и притягательное. И, должен сказать, я хоть и только начинающий спелеолог, но тоже проникся. Местные пещеры, они такие… Запоминающиеся. Есть в них что-то волшебное. Сказочное. Страшно сказочное, аж жуть. Вот и сейчас, вокруг вид — красоты неописуемый.
Разноцветные, мягкие огни мхов, похожие на кораллы ажурные наросты, поросли гигантских грибов. Рои светящихся насекомых размером с кулак. Все это меняет свет, вспыхивает то ярче, то притухает, перемигиваются, как более утонченная и скромная версия улиц Лас-Вегаса. А на фоне — загадочные руины, впечатляющие своими гигантскими размерами. А среди руин — вызывающие жгучее любопытство и мысли о сокровищах провалы и проходы. Но, вместо того, чтобы всем этим любоваться, я пялюсь под юбку Анастасии.
Я не специально. Нет, не хочу сказать, что зрелище отвратное — к великому счастью Настенька пересобралась в таверне, и привела свою местную версию в соответствие с… Со своими представлениями о прекрасном. Сейчас она выглядела как Мартиша из семейки Адамс, с лицом Насти. Немного улучшенным лицом. Смахивала на жертву не самой удачной пластики. Но кто я такой, чтобы судить. А вот ножки у неё огонь. И бюст выдающийся, теперь может с полуорчихой поспорить габаритами. И она мастерски использовала возможности нашей генерации, заполучив обтягивающее платье.
Почему я так подробно на этом останавливаюсь? Потому что прямо сейчас я вцепился в белые Настенькиные бедра, разрывая пальцами тонкую черную ткань, и прижимаюсь лицом к её заднице. Одной рукой я пытаюсь срезать шнурки на её кожаной броне. И, мысли мои, ожидаемо, вертятся вокруг её фигуры.
Настенька вопит. Отчаянно, дико, громко. И, заметьте, не на меня. Минуту назад из темноты сверху на неё упала сеть с мутными крупными каплями клея, прилипла к шляпе и спине. Хорошо прилипла, потому как тут же уверенно потащила её наверх, как кошку на шлейке. Я успел среагировать и схватить её за ноги.
У неё была широкополая, островерхая шляпа, как у Гэндальфа, и большая часть клейкой паутины прилипло к полям шляпы. На кожаную кирасу упало совсем чуть, и сейчас, под нашим с Настей весом, клейкая субстанция растягивалась, как жвачка. Может, отчасти поэтому мне еще удавалось удерживать бедняжку. Но паутина не отклеивалась не рвалась.
Из темноты полетели ещё липкие нити, но теперь мы были настороже и легко от них увернулись.
Рома с разбегу вскочил мне на плечи и пилил паутину над головой Насти. Черные кинжалы её не брали совсем. Но топору из обломка бронзового меча она начала поддаваться.
— Держись! Есть! Ща! Ща! Почти! — азартно орал Рома, но я чувствовал, что мои ноги тоже отрываются от земли и в успехи его не верил.
Вячеслав, Копокоп и Эделина лезли наверх, намереваясь выяснить, кто это там такой ловкий, нашу Настеньку подсек.
Мне эта идея не нравилась. Засада больно хороша. Место, в которое уходила веревка, было скрыто даже от моего зрения. Возможно, это из-за вон того зеленого “коралла”, который засвечивал мне взгляд и создавал некий аналог тени. Забраться туда было бы для меня в реальном мире невозможно. Почти отвесные стены с редкими трещинами. Но Вячеслав и Эделина ползли наверх, как два альпиниста на заявке для книги рекордов Гиннеса. Бросая свои мускулистые тела высоко вверх в опасных прыжках, вбивая свои толстые пальцы в почти незаметные щели и повисая на ненадежных уступах, изредка соскальзывая вниз, но помогая друг другу, страхуя, всегда успевали поддержать.
Копокоп от них далеко отстал. Фактически, он поднялся метра на полтора от пола.
Ткань платья Насти под моими руками разошлась, и я медленно свалился с неё, с обрывками её одежды в руках. В последний момент попытался уцепиться за пояс, но тот был слишком широкий, и слишком плотный. Я приземлился, не очень удачно, плюхнувшись на свою задницу. И с тоской посмотрел на голую её, медленно поднимающуюся вверх. Оказывается, нас подняли уже метра на три. В последний раз оценив прекрасные виды — и в этот раз я не о подземелье — я подхватил дубину и бросился в сторону.
Надо сказать, что сегодня все с самого начала пошло не так, как мне бы хотелось. Началось с того, что Хемчик наотрез отказался возвращаться со мной в подземелья. Как и Кенни в своё время. Не знаю, почему, но я разозлился. Такими темпами, я скоро всех теневиков в реальный мир перетаскаю. А найти хорошего теневика в наше время, ой как не просто. И тут выяснилось, что моё бешенство оказалось для Кенни и Хмечика, как порка. Короче, явился я во всеоружии, сразу с двумя теневиками. Вежливыми в мыслях и послушных в делах, но следить мыслями сразу за двумя оказалось очень трудно. Короче, я их игнорировал. Как бывает, не слышишь, что там говорит включенный для фона телевизор. Кенни вскрыл засаду вовремя, но я это понял, когда липкие нити уже летели вниз.
Когда мы уже появилсь в таверне, и пока я зачаровано пялился на новый образ Анастасии и на новый прикид Эделины, состоящий сплошь из узких кожаных ремешков, то пропустил как мы решили опять идти сначала к этим гадким цвергам, а не спасать прекрасных пленниц.
В этот разговор с цвергами был не информативный. Молодой страж с нами больше не общался, сразу появился тот уверенный бас и не ответил толком ни на один вопрос. Мы только узнали, что гноллы ушли. Нам сдержанно поведали, что гигару пытались ускользнуть, пока гноллы дрались с нами, но у них не получилось и они опять заперлись в убежище и сидят там. А гноллы, пересчитав потери, забрали своих мертвецов и ушли. Кстати, мы их шесть штук перебили. А мне казалось, штук двадцать. Забавно. В честь этой победы нам предлагалось отправиться за девять переходов к другому поселению цвергов и сообщить, что путь безопасен.
Похоже, у "паромщиков" гноллы всех клиентов распугали, никто не торопился их тоннелем воспользоваться.
Мы отказались. Я рассказал Вячику, о том, что после первой своей смерти получил офигенные шрамы. После пауков ни у меня, ни у него таких не было. Зато после схватки с гноллами у всех на теле, в реальном мире, в местах ран были небольшие следы и раздражения, впрочем прошедшие через пару часов. Мы решили, что это может быть завязано на расстоянии от портала. Чем дальше, тем сильнее бьет по реальному телу. Откат, типа такой. Поэтому сильно отдаляться от нашего бассейна мы пока не спешили.
