— Нас встретят? — спросил Жека у заспанного Конкина, тоже, похоже что, прикемарившего.
— Должны, — пожав плечами, ответил тот. — Дело это правительство курирует на самом высшем уровне, так что должны. Но не обязаны, как сам понимаешь. Мы в нашей стране живём.
Конкин, как умудренный жизнью человек, знакомый с системой, знал, что московской администрации начхать на каких-то аборигенов из глубинки, куда бы они ни собирались, и будет большой удачей, если про делегацию не забудут. Москва в последние годы была центром больших политических баталий, оказавших большое влияние на судьбы миллионов, и до провинциалов ей дела не было. Впрочем, и до своих граждан ей дела не было.
Но не всё так и плохо обстояло дело, как думал Конкин. Всё-таки москвичи прислали и встречающего, и автобус.
У выхода из аэровокзала стояло двое кентов, одетых в костюмы, плащи и лужковские кепки. У одного из них в руках большой плакат «Привет сибирякам — участникам конференции в Германии». Просто и понятно, не надо никого выкрикивать. Почти одновременно прилетел самолёт из областного центра с разницей в десяток минут. И у встречающих уже собралась толпа человек 20 областников. По виду это было одно совковое начальство. И почти все в возрасте далеко за 60. Руководители угольных предприятий поехали сами по старой привычке не ради дела, а прошвырнуться на халяву по загранице. Такое впечатление сложилось у Жеки. Иначе послали бы тех, кто более соображает в рыночной экономике.
Жека и его спутницы, конечно, вызвали всеобщее внимание. Слишком уж они отличались от присутствующих своим возрастом. По неписаным советским законам в загранкомандировки ездила номенклатура. Жека со своими дамами рвал былые стереотипы напрочь. И ведь не привязаться к ним никак: одеты и ведут себя по-деловому, как бизнесмены западного образца. Да они и были деловые люди новой волны, до которых этому старичью как до Парижа пешком.
— Господа, прошу в автобус! Едем на ВДНХ, в гостиницу «Космос»! — объявил один из встречающих. — Автобус на стоянке. Красный «Икарус».
Жека со своими спутницами сел один из первых, внаглую растолкал старых пердунов, вальяжно шествующих по стоянке. Ирина приземлилась в левый ряд сидений к окну, Жека рядом с ней, ближе к проходу. Татьяна села напротив в левый ряд сидений. Следом за ребятами в автобус залетел Конкин, а следом нагруженный чемоданами референт.
— Быстро бегаете! — рассмеялся глава города, подавляя одышку и садясь рядом с Таней. — Всех оставили позади! Татьяна! Буду тебе попутчиком. Демьянов! А ты тут, за мной садись. Да чемоданы не урони, ёшкин кот! Ну всё. Вот и Москва-матушка...
— Да... — в ответ неопределенно протянул Жека, оглядываясь по сторонам, когда автобус тронулся.
Хотелось посмотреть на Москву, но на окнах автобуса были лишь едва приоткрытые плотные бархатные занавески, почти закрывавшие вид, да и неудобно пялиться через Ирину. Потому что взгляд сразу падал вниз, на её крупные груди под белоснежной атласной блузкой, краешком выглядывающие из выреза. И она, кажется, понимала его и слегка улыбалась.
Пара часов ушла на дорогу от аэропорта и регистрацию в гостинице. Ирину и Татьяну поселили вдвоём. Хотели и Жеку с Конкиным в один номер сунуть, но Жека втихаря сунул в паспорте метрдотелю пару косарей, и тот дал ему ключ от одиночного номера.
— Сегодня можете отдыхать, мы уже точно никуда не пойдём, — заявил Конкин. — Ну а завтра к 10 часам подходите в холл, там скажут про дальнейшие шаги. Я сам ничего не знаю, возможно, решение насчёт виз уже получено. Вечером от нечего делать можете по Москве погулять, посмотрите достопримечательности, походите, но лучше не надо. Это совет.
— Я друга одного навещу, — заявил Жека. — Вечером приеду. Потом, может, сходим с вами куда-нибудь, прекрасные дамы. Но пока ничего не обещаю. До вечера я точно буду занят.
— Не, я сегодня никуда не пойду! — заявила Ирина. — Устала. Да и спать хочется. Может, завтра. Да и чего я не видела — я здесь пять лет в МГУ училась.
— Спать хочется из-за разницы часовых поясов, — рассмеялась Татьяна. — У нас дома уже почти вечер. Организм адаптировался к этому и берет своё. Мы теперь раньше будем день заканчивать и на четыре часа раньше вставать. А это много.
— И как привыкнуть? — удивлённо спросил Жека.
— А никак, — ответила Таня. — Месяц-два поживёшь в другом часовом поясе, и организм сам настроится. Но произойдёт это не сразу.
Жека поднялся к себе в номер на третий этаж, зашёл и огляделся. Обстановка так себе. Продавленная кровать, обшарпанная тумбочка, два кресла, журнальный столик с разложенными журналами годовалой давности, платяной шкаф, туалет с унитазом, чугунным бачком и эмалированной раковиной. Но чисто. Жить можно. Посмотрел за окно — вот она, Москва... Море людей, море машин. Всё как в фильмах, таких как «Москва слезам не верит». На удивление увидел среди домов много торчащих строительных кранов. Москва строилась. Здесь деньги на стройку находили... Это вам не промышленный сибирский город в окружении тайги и угольных шахт. Испытал ли Жека хоть какие-то чувства, попав в столицу? Абсолютно никаких. Ну, город. Ну, большой. Живут те же люди. Вот в Нью-Йорк бы съездить, который в боевиках показывали.
Вещи из саквояжа доставать не стал — вдруг недолго тут жить придётся. По крайней мере, до завтра с этим можно повременить. Повесил на вешалку в шкаф плащ, зонт, шляпу, сунул, не считая, деньги в карман пиджака и пошёл прибарахлиться — даже в столице ларьки со шмотом стояли на каждой улице.
От гостиницы даже не пришлось далеко отходить. В нескольких десятках метров расположился небольшой стихийный рынок, рассчитанный на приезжих, где и торговали одеждой, обувью, посудой и прочими предметами обихода. Цены, конечно, столичные торгаши ломили мама не горюй, в расчете на простодырых провинциальных лохов, привыкших торговаться за каждый рубль, но Жеке было пофиг. Купил спортивный костюм, куртку, кроссовки, шерстяную шапку-гондон, рабочие перчатки, чтоб не оставлять следов на винтаре. Всё положил в купленную тут же спортивную сумку и пошёл к себе в номер, где переоделся в новьё.
Посмотрел на часы — 15 часов. Самый разгар рабочего дня. Самолёт вылетел из Н-ка в 12 часов по Москве и прилетел в Москву тоже в 12 часов, проведя в воздухе 4 часа. Но так как разница во времени между городами составляла тоже 4 часа, получается, Жека сэкономил своё время, вылетев в полдень и прилетев тоже в полдень.
Теперь осталось поймать тачку до Видного, добраться до гостиницы на проспекте Ленинского комсомола и найти там Графина. Поймать тачку — не проблема, особенно в Москве: на каждой остановке целая вереница бомбил. Но подходить надо к первому, стоящему в очереди на клиента. Если даже клиент подошёл бы к последнему, тот шакалить не станет у братанов, а махнёт рукой вперёд, в направлении первого, призывая будущего пассажира идти к нему. Весь без исключения частный извоз контролировали преступные группировки той или иной степени авторитета. Жека это знал, поэтому сразу подошёл к первой же машине.
— Мне в Видное надо, на проспект Ленинского комсомола, — заявил Жека, открыв дверь черной девятки.
— В Видное штука будет, — лузгая семечки и сплёвывая шелуху в открытое окно на асфальт, — сказал лысый парень в спортивном костюме и джинсовой куртке, сидящий за рулём.
— Ладно, — согласился Жека, садясь на переднее сиденье. — Штука так штука.
Какое расстояние ехать, он не знал. Конечно, можно было купить в киоске карту города и вникнуть, где есть что, но это потребовало бы лишнего времени, поэтому решил поехать сразу, да и что мелочиться-то... Хотят люди заработать, пусть зарабатывают.
— Эээ, нет братан, так дело не пойдёт, — покачал головой лысый бомбила. — Ты деньги сначала покажи.
Жека вытащил из кармана несколько смятых тысячных и показал водиле, тот согласно кивнул головой, завёл машину и с пробуксовкой вылетел от обочины на дорогу.
— Долго ехать? — спросил Жека, с любопытством смотря на громадный город, потоки машин и людей.
