Похоже, попали! Попили водички. Пристроил новую порцию. Устроил ревизию, что есть. Про оружие уже говорил. Коммутаторы, слава богу, девяносто семь процентов. Послушал, ничего! У Марины большая связка ключей с брелком. А брелок у нас швейцарский ножик. Она его вместо маникюрного набора использует. Ещё стопка магнитных ключей. Платочек, зеркальце. У меня фонарик небольшой. В наших условиях просто подарок. Его потрясёшь, горит минуты три. И всё. Однако, холодно! Кушать, это завтра утром или через двенадцать часов, что наступит быстрее.
Оглядеться. Посадил Марину себе на шею. Выпрямился. Она командует: кругом, на четверть обратно. В одну сторону смотрела долго.
— Там что-то есть!
— Конкретней!
— Вокруг всё бело-серое, там вроде чуть другой оттенок.
— В следующий раз без бинокля курить не выходи!
Побрели в ту сторону. Снега рыхлого сантиметров тридцать. Я впереди, тропу пробиваю. Марина сзади. У нас вечер, ужин. Минус размеренного образа жизни. В экстремальных ситуациях требуется привыкать.
Да, глазастая она. Километров пятнадцать отмахали. Торосы. Это хорошо. Это вода. И она замёрзла. Но не сильно, потому что торосы, это ломаный лёд. Вот такие дела.
Посидели, отдохнули. Выбрал нагромождение повыше и полез. Там метра три кучка. В одну сторону белое, с цепочкой наших следов, в другую — чёрт ногу сломит. Всё переломано. Осторожно затащил Марину на торос. Утвердился и опять поднял её. В нашей жизни туриста главное знать, что там за горизонтом. Вдоль берега в обе стороны — ничего. А вот в глубине за торосами, ей показалось, опять более тёмное. И вроде чего-то двигалось. Да и мне мерещилось. Идти по такой каше, развлечение ниже нижнего. Фактически просто ползли. Иногда даже на четвереньках.
Ё! Удар подбросил нас на пару метров. Прямо впереди над торосами выросло небольшое облачко.
— Назад!
Я ухватил Марину за шиворот и что было сил потащил её. Шагов двадцать и новый удар. Опять подбросило. На этот раз немного пониже. Там же опять полетел в воздух мелкий лёд. Я никогда не думал, что могу так быстро передвигаться на четвереньках да ещё с грузом. Ещё столько же, и громовой удар лопнувшего льда ударил по ушам. Буквально в десятке метров показалась огромная туша. Размером с футбольное поле, тёмно-серое, из центра этого забил фонтан воды. Один в один Женевский. Не всё так плохо. Ветер относил изморось в сторону. Потом это несколько раз подышало. Именно на этот процесс были похожи звуки, которое оно издавало. Только уж очень громко. Спустя минуту очень плавно и тихо всё это ушло под воду, и только бившиеся в полынье волны говорили, что это нам не привиделось.
— Это что такое было?!
— Это, Марина, главный ништяк здешний. Нам бы его на лёд вытащить, а там мы его ногами запинаем. Лет на сто мяса хватит.
— Ты прикалываешься?!
— Нет! Это я в себя с перепугу прихожу. Шутка юмора. Я так думаю, местный кит вынырнул подышать.
— И что?
— Ты здесь посиди, я к краю схожу, посмотрю.
Идея не самая лучшая. Всё вокруг водой залило. Учитывая температуру, промоченные ноги чреваты очень печальными последствиями. Но открытая вода здесь?! Это наводит на некоторые мысли.
Хорошо, что шёл медленно. Из воды выпрыгнула тварь. Представьте пингвина с головой крокодила. Потом покройте шерстью грязно-белого цвета. И всё длиной с метр. Ну, где-то рядом получится. Пистолет я держал в вытянутой руке. И всё равно успел выстрелить только два раза. Оба раза попал. Да ещё успел сместиться в сторону. Так что меня не сильно так и задело. Но на ногах не удержался. Только успел сесть на пятую точку, как на припай выпрыгнуло второе такое. Ну, это уже проще, успел прицелиться и положил пулю в центр. Вот чем хорош крупный калибр и мягкая пуля. Пинок в три тонны кого хочешь остановит. Так и это опрокинулось назад и застыло. Посидел, подождал. Больше нам на обед желающих не было. Учитывая рельеф местности и направленный в сторону воды пистолет, с некоторыми усилиями и пыхтением оттащил оба убиенных тела к Марине. Передохнул. Вручил её пистолет с поручением держать обеими руками и стрелять во всё, кроме меня. Перебежками по десять-пятнадцать метров отползли до границы поля торошения. И, кстати, темнеть начало. Уже в сумерках вырезал по кусочку мяса. Жёсткое, запах неприятный, на вкус вообще жуть, но хочешь жить — скушаешь.
Потом Марина светила фонариком, я разделывал добычу. Сначала снял шкуры. Вот теперь на голом снегу не будем спать. Потом выпотрошил и разделал на небольшие куски, как бы на раз съесть. Дальше просто отошли метров на двести в сторону. Кто его знает, может здесь и падальщики есть. Ножом нарезал блоки из слежавшегося снега и сложил миниатюрное иглу.
Всё познаётся в сравнении. Сегодня спали на шкуре. Снегом не заваленные. Дышалось, конечно, легче. А запах, к нему принюхались. Роль СВЧ-печки опять досталась мне. Пару кусков мяса и пакет из капюшона со снегом на тело. Это на завтрак. Уснули оба. Я резонно рассудил, часовой из Марины не очень. Да и такой ночью вряд ли кто шляться будет.
Утро добрым не бывает. Одно радует, аппетит на свежем воздухе хороший.
Насчёт падальщиков не ошибся, все потроха и прочие останки исчезли. И следов нет. Позёмка всё затянула.
Подведём промежуточный итог. Килограмм тридцать мяса есть. Две шкуры. Так что наша смерть немного откладывается.
Вообще, некоторый опыт пребывания на Холоде. Да и на Земле. Никто не видел замёршую кошку или собаку. А закоченевший эскимос — просто анекдот. Правила просты — не стой на ветру, ешь при малейшей возможности и не паникуй. Больше спи.
Первое строение вместо тамбура. Пристрой в два раза больше. Можно не только ноги вытянуть, но и сидеть. Крокодилы-пингвины — это не только шкура и мясо, но и некоторое количество жира. Отрезал карман, из носового платка Марины сделал фитиль. Зажгли плошку. К вечеру стало просто жарко. Марина на ночь даже рискнула умыться.
Жизнь налаживается. Километрах в двух опять всплыл местный кит. Насчитал пять ударов. Это получается, он сутки плавает, потом пробивает лёд, дышит и опять ныряет. И, похоже, вся здешняя живность волей неволей этого расписания придерживается.
Однако опять на охоту надо. Несмотря на некоторые попытки, используя понятия северных народов, сидящих не здесь, принизить языковые понятия этих самых народов в определении состояния снега, мы, например, только для определения поверхности свежевыпавшего снега, следуя примеру, использовали около двадцати словосочетаний. Так вот, сегодня утром ветер стих и снег был. Сахар-песок с мукой. Попробуйте смешать в один к одному и поймёте, про что я. Ошиблись всего на полчаса. Два микроземлетрясения километрах в трёх практически прямо перед нами. По торосам не побегаешь, но через полтора часа были на месте. Мысли имеют свойство материализоваться. Штук десять старых знакомых терзали нечто вроде моржа. По размерам и по форме, только без клыков. Здорово они проголодались, уже треть туши схомячили. Увидев нас, зашипели, но связываться не стали. Тяжело переваливаясь, пошлёпались в воду. Нам много ещё чего осталось. Вырезал кусок шкуры, метр на два. Жира килограмм тридцать. Можно было ещё, но не утащим. И мяса шмат килограмм на десять. Тут под водой начало нарезать круги что-то большое, и рисковать не рискнули, потянули добычу прочь. Буквально сразу вылезло нечто отдалённо похожее на гигантского бобра и приступило к трапезе. Всё как у нас. Гиены валят зебру, а лев является покушать. Посидели, подождали, когда нажрётся. Потом я быстренько вернулся и вырубил из передней части типа хряща. Потом очистил от мяса, которое мы позже съели. На морозе получилось вроде санок. Те же народы севера делают сани из мороженого мяса в том числе. Так что ничего оригинального я не изобрёл.
На другой день чудовище вынырнуло, если на море смотреть, влево километров пять. Причём ударов было за десяток. Дальше ещё пару километров. Так что пришлось бросить обжитую иглу и следующим утром кочевать следом. Учитывая очень громкий эффект прохождения к кислороду, потеряться нам особо не грозило. Прошли с десяток километров дальше по берегу. Там и до темноты я уже по опыту слепил опять хижину. Норматив строительства для эскимосов полтора часа максимум, я потратил два часа.
Кстати, вода здесь весьма слабосолёная. Во время очередного пробоя в торосах образовалось вроде ванны с водой. Так что запланировали постирушку с помывкой. Тем более что торосы пошли на убыль, в смысле, до иглу быстро пробежаться. Купаться в ледяной воде при минус тридцать — очень шумное занятие. Марина орала так, что я подумал, что её что-то ухватило, оказалось просто от избытка чувств. Ну, надо сказать, я тоже был не тише. Стирка — это прополоскал всё что хотели в воде и бегом до иглу. Жаль не засёк время, но точно личный рекорд. К утру всё просохло, снег влажность вытягивает очень хорошо и внутри довольно сухо. Я, конечно, не сомневаюсь, запах потрясающий, но мы принюхались и это нас не беспокоило.
