— Ну, что скажешь? — наконец поинтересовался я, выждав паузу. Мы давно уже условились, что я могу смело обращаться к нему на «ты». В моем случае, это было кстати.
Откинувшись на старом кресле, Виктор смотрел куда-то в потолок.
— Хм... Дело непростое и сразу я тебе ничего толкового не отвечу. Но считаю, что ты правильно сделал, когда сбежал от этого Лисицына. Действительно, мутный тип. Появляется и исчезает в нужный момент, при этом обладает серьезной подготовкой и снаряжением. В одиночку совершает нападение сразу на четверых сотрудников при исполнении... Говоришь, был просто преподавателем? Не думаю, что это правда. А что касается его возраста... Хм, это отличное прикрытие. Говоришь, с виду, он похож на старика?
— Ну да. Ему на вид за шестьдесят. Хотя сам в форме.
— В комитете оперативникам могут предложить работать и дальше, главное чтобы репутация и здоровье позволяли. За «штатом», так сказать. Но утверждать не стану, так как напрямую с конторой никогда не сталкивался. Есть у меня один знакомый на пенсии, могу попробовать навести через него справки.
Виктор снова замолчал.
Пока он размышлял, я пил чай. В который раз восхитился необычайному вкусу — однозначно, ничего подобного раньше я не пробовал. Из еды у него была упаковка «Юбилейного» и пара бутербродов с докторской колбасой. Ну и мед, конечно же. Сразу несколько видов. Про свои сухие пайки я как-то забыл.
Здоровяка Гришу Виктор сразу попросил покинуть сторожку, — тот понимающе кивнул и молча удалился. Оказалось, что Григорий просто мёд покупал.
— Леха, ну смотри... Я меняюсь завтра в девять утра. До этого времени можешь спокойно оставаться здесь. Отоспись, наберись сил. А затем тебя нужно где-то спрятать... — Виктор крепко задумался. — На всякий случай уточню — ты уверен, что тебя ищут?
— Нет. По крайней мере, я никого не видел, — растерянно ответил я. — Дороги пустые, сирены я нигде не слышал. Ни людей, ни собак. Если бы начали поисково-розыскные мероприятия, машин бы нагнали...
— Правильно говоришь. Получается как-то странно, — он снова нахмурился. — На машину военной комендатуры, посреди белого дня было совершено нападение, были ранены сотрудники. Совершил побег задержанный, которого везли в город... Не думаю, что на такое можно закрыть глаза. Но где же реакция?
Я не знал, что на это ответить.
— Определенно, не нравится мне все это. — Виктор вновь откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди. — Значит так, есть у меня одно место, где ты можешь временно разместиться. По крайней мере, на месяц точно. А я пока понаблюдаю, поспрашиваю. Загляну в «РОВД». Если тебя объявили дезертиром, твоя физиономия должна появиться на стенде. Именно это и нужно проверить в первую очередь. Есть масса способов пустить «мульку», допустим, позвонить в милицию и анонимно сообщить, что видел такого-то там-то... По реакции дежурного тоже можно сделать вывод.
— А если меня никто не ищет? — спросил я. Этот вопрос я задавал себе снова и снова, но ответа все не было. Чуйка тоже молчала, хотя я уже научился ей доверять.
— Могу предположить, что тебя везла не военная комендатура!
— А кто тогда?
— Ну-у... Определенно, сделано это было не из благих намерений.
Прозвучало это как-то совсем зловеще. Неужели мной настолько заинтересовались, что специально прислали машину с ряжеными сотрудниками комендатуры? А не слишком ли это? За кого же меня приняли, что оказали столько внимания? И сам капитан Жмыхайло... Я точно знал, что ранее он был представителем структуры. А как дела обстояли сейчас?
Проклятье. Мозг можно сломать от таких мыслей. Даже в голове где-то загудело.
— Выглядишь уставшим. Ляг, отдохни, — произнес бывший военный, доставая из шкафа подушку. — Если что, я разбужу. Не думаю, что кто-то будет тебя здесь искать.
Несмотря на некоторые сомнения, я вынужден был согласиться.
Допив чай, я последовал его совету и улегся на старый диван. Откинув тревожные мысли, я почти сразу вырубился. День выдался крайне напряженным — организм у меня молодой и сильный, но и ему нужен отдых. Особенно после таких марш-бросков. Верблюды тоже такие, пока не дойдут до конечного места, практически не будут ни есть, ни пить.
Спал я так крепко, что ни разу не проснулся. Даже не помню, снилось ли мне что-нибудь. В последнее время, сны-картинки, перестали меня посещать. Я до сих пор не мог найти им разумного объяснения.
Глаза я открыл рано утром, солнце только готовилось взойти. Взглянул на свои наручные часы — четыре пятьдесят восемь.
Хотелось пить.
Быстро осмотрелся — в сторожке было пусто, снаружи тишина. Виктора почему-то не было. Насторожившись, я рывком поднялся с кровати. Бросился к небольшому грязному окошку. Выглянул наружу — нет никого. Лишь ряды строительных материалов, какие-то бочки, трубы...
Рядом стояло эмалированное ведро, почти до верха заполненное водой. Справа от него кружка. Залпом опорожнив сразу две кружки, я вернул посуду на место. С жаждой было покончено.
Но, черт возьми, куда же делся Виктор? Ушел? В такую рань?
С какой стати? Быть может, он решил меня сдать?
Вот дерьмо, кажется, у меня начинается паранойя. Только этого не хватало.
Быстро приняв решение, я бросился к своему рюкзаку, схватил его. Натянул на ноги ботинки, хотел уже покинуть сторожку, как вдруг снаружи послышались тяжелые приближающиеся шаги. Юркнул за вешалку, на которой висело несколько безразмерных курток и даже чья-то шуба.
Не прошло и десяти секунд, как дверь открылась и внутрь вошел Виктор. Сразу же заметив, что меня нет на кровати, он спокойно произнес:
— Спокойно, Леха! Я просто на обходе территории был, работа у меня такая. Я все-таки, сторож со всеми вытекающими. Обход раз, в два часа.
Я выбрался из-за вешалки. Почувствовал себя идиотом.
— Ничего, понимаю! — успокоил меня Виктор, раздеваясь. — Сам бы вел себя так же.
Но легче от этих слов мне не стало. Поймал себя на мысли, что так продолжать нельзя. Мысли о том, что вокруг предатели, что кто угодно может нанести удар в спину, о том, что тебя ищут, неизбежно приводили к тому, что ты очень быстро превращался в загнанного зверя. А это страшно — я видел таких людей.
Мозг у них работал иначе, практически отключался здравый смысл. Многие решения приобретали хаотичный характер, поступки становились нелогичными. Рано или поздно такие люди ломались или перегорали. И лишь немногие могли жить с этим, словно в симбиозе.
К счастью, в своей прошлой жизни, ничего подобного со мной не случалось, несмотря на богатый опыт. Ну нет, таким я быть не хочу и не буду.
— Витя, я, наверное, пойду! — глухо произнес я, озвучив то, что вертелось на языке. — Не хочу доставлять тебе проблем.
— Леха, брось. Что за чушь? — возмутился Виктор.
— Не чушь. Я сам того не ведая, ввязался в чужую игру, при этом совершенно не представлял себе ее масштаб. Зачем тебе в это лезть?
Тот внимательно посмотрел мне прямо в глаза, затем опустился на стул, шумно выдохнул и горько произнес:
— А ты посмотри на мою жизнь... Мне пятьдесят три, я ветеран боевых действий. Шесть командировок в Афганистан, Дважды участник Советско-Китайского конфликта в шестьдесят девятом... Чехословакия еще. Тьфу! Списали меня, как мусор. Ты пойми, засиделся я тут. Говорю, что ищу спокойной жизни, а сам только и жду, чтобы в моей жизни случилось хоть что-то, где я могу использовать свои знания и навыки. Я бродячий пес, у которого и дома-то нет. Семьи, как таковой, тоже нет. Ты со своей историей единственное стоящее дело, за последние годы. Я хочу тебе помочь, понимаешь?
Я его понимал, может не во всем, но все-таки... Ведь, несмотря на смешение подсознаний моего собственного и реципиента, ранее я был военным примерно того же возраста. И опыта у меня тоже хватало. Жаль, что происходящие сейчас вещи серьезно пошатнули мою самоуверенность, но сдаваться я не собирался. Сомнения, конечно же, были, я же не киборг, в конце-то концов. В любом случае, я был рад, что кто-то искренне хочет мне помочь.
