Знаете, о чем я еще подумал? – Юля отрицательно помотала головой, - Что объединяет нас с Вами?
Нахмурившись, Юля смерила его оценивающим взглядом. Они были из разных отделов, занимали разные, не смежные, должности, они даже не родились в одном месте, - хотя она и не знала, откуда родом Айзек, но сильно сомневалась, что он тоже провел почти все свое детство в окрестностях Петербурга.
- Не знаю, - в итоге сдалась она.
- Мы знали доктора Брайта задолго до реконфигурации, - просто ответил Айзек, - Вы работали под его руководством, я косвенно сотрудничал с несколькими отделами 19ой зоны еще тогда, когда был главой отдела ритуалистики, а это последние двадцать лет.
Юля сглотнула вставший в горле ком, и только после этого снова смогла говорить:
- А все остальные…
- Именно так. Если все остальные узнали о его существовании только здесь, то все сходится, - сказал Айзек и замолчал. Его задумчивый взгляд уперся в диод камеры под потолком. Прошло несколько минут перед тем, как он продолжил, - Я, кажется, знаю, что произошло. И мне это очень не нравится, – под короткой черной, с проблесками седины бородой, его губы превратились в тонкую полоску.
- Давайте, выкладывайте, - Юля сложила руки в замок перед собой.
- Нас всех обработали амнезиаками.
Короткая фраза отозвалась слишком сильным потрясением.
- Что?! – удивленно выпалила Юля.
- Нас всех обработали амнезиаками, - повторил Айзек, - Сами подумайте, это ведь все объясняет. Амнезиаки не способны уничтожить старые воспоминания без полного разрушения личности – поэтому и Вы и я помним доктора Брайта. Но я не помню, чтобы он здесь был после реконфигурации, что… Теперь, когда я об этом подумал, выглядит подозрительно. Вряд ли директор 19ой зоны тихо сидел у себя в кабинете все это время.
Юля энергично закивала:
- Точно не сидел. Сразу перед реконфигурацией он поссорился с Йоханном, ну, советником Сариолой, а после – постоянно бегал по отделам и сверял списки тех, кого нужно восстанавливать в первую очередь.
Пусть воспоминания и были покрыты тонкой темной пеленой невыразимого горя, они все-таки были.
Губы Айзека растянулись в грустной усмешке:
- Я так надеялся, что Вы скажете, что его здесь и не было. Потому что иначе… Все печально.
Стоило Юле немного задуматься, как все его опасения стали очевидными.
- Амнезиаки не антимем. Они не заползают к людям в голову сами. За их применением… - ее голос быстро сошел на нет, но Айзек закончил мысль за нее:
- …всегда кто-то стоит. И этот “кто-то” очень постарался обставить все так, чтобы о докторе Брайте не осталось ни одного упоминания. Интересно, зачем…
Юля растерянно пожала плечами. У нее не было ни одной идеи и любая мысль отдавалась в голове звонким гулом.
Собрать всех незаметно оказалось задачей похлеще решения теоремы Ферма. Советник, начальница отдела, капитан опергруппы и простой безопасник – их не могло объединять ничего. Они не могли дружить, не могли общаться, не могли даже знать о существовании друг друга. Любому, кто заметил бы их вместе, это бы показалось подозрительным.
Подозрительность вела к слухам. Слухи вели к вопросам. Вопросам, на которые они не могли дать ответы.
Для встречи им нужно было скрытное, незаметное место без камер системы видеонаблюдения.
Айзек обещал что-нибудь придумать, но дни сменяли друг друга, а от него все еще не было никакой весточки.
Федерико увлеченно растекался мыслью по всем доступным поверхностям. На его мониторе отображалось хитросплетение графиков, формул и протоколов, - очередная порция информации по месопотамскому объекту. Формально Юля тоже вот уже несколько часов участвовала в анализе этих данных, но ее участие ограничивалось редкими кивками головой и поддакиванием.
Ее мысли просто не могли быть еще дальше от любой незначительной чуши, что творилась в пустынях Месопотамии. Квантование пространства-времени на макроуровне невозможно было сравнивать с разрушением всей реальности как таковой.
Треклятый пустынный объект мог быть частью этого процесса, мог не быть частью этого процесса – в конечном счете это мало что меняло. Знание одного из симптомов ничем не могло помочь при поиске лечения.
- Смотри, шеф, - Федерико, казалось бы, совсем не замечал ее отрешенности, - Вот дрон пересекает границу объекта. Вот у нас запись, видишь, как он исчезает?
Юля перевела взгляд на его монитор и отстраненно кивнула, когда на видео дрон пересек отгороженную лентами линию и тут же исчез.
- Вот. На аудио то же самое. А вот по показаниям сотрудников, которые его запускали, они продолжали его видеть, пока не отвернулись! – тон Федерико предполагал, что он ожидает от нее какого-нибудь ответа.
Юля не могла ему дать того, чего он так хотел. Все его слова влетали в одно ухо и вылетали из другого, не задевая по пути мозг.
Не получив искомого, однако, Федерико ни капли не расстроился:
- Похоже на какой-то странный эффект наблюдателя. Может, назвать его “эффект разумного наблюдателя”, м-м-м? Как тебе?
Одно слово все-таки прорвалось сквозь поток ее размышлений, и Юля пожала плечами:
- Ну назови.
- Что с тобой, шеф? – ее отстраненность не ускользнула от взгляда Федерико, - Ты как будто не здесь.
- Все нормально, - отмахнулась Юля.
- Нет, ненормально! На тебе уже вторую неделю лица нет, я что, не вижу! – воскликнул Федерико, продолжая сверлить ее взглядом.
- Да ничего страшного. Я просто… В последнее время совсем не высыпаюсь. Ну и, сам понимаешь, концентрация ни к черту, - первая отмазка, которая пришла в голову, и стала основной версией.
Федерико не понадобилось много времени для того, чтобы сгенерировать решение:
- Сходи в медпункт, шеф, я серьезно. Это не шутки. Ты сколько вчера спала?
Начала врать, так уж будь добра – продолжай.
- Не знаю. Часа три, - рассеянно пожала плечами она.
Федерико вскочил со стула:
- Нет, это не дело! Иди поспи! Давай, давай! А потом в медпункт! Я здесь сам разберусь, - каждое свое слово он сопровождал активной жестикуляцией.
Слабые попытки отбрехаться и остаться, он пресек на корню, и ей не оставалось больше ничего, кроме как пройти в свой кабинет и закрыться на ключ.
Спать совершенно не хотелось.
С тяжелым вздохом, она окинула взглядом гору скопившихся бумаг. Только той их части, что до сих пор по старинке оформлялась не в электронном виде. Какая еще куча ожидала ее в глубинах рабочей почты, можно было только догадываться.
Стоило ей только
