бы еще себя ущипнуть, чтобы этот странный морок рассеялся, и все снова стало как обычно. Холод шершавого ключа, сжатого в ладони, намекал на то, что этого не произойдет, но сознание все равно отказывалось верить.
Следующие несколько дней прошли за попытками обустроится и написать письмо Геллии. Последнее шло сложнее всего. Слова никак не хотели складываться во внятные предложения и словно разбегались с папируса, - и он смог свободно вздохнуть только тогда, когда оно было отправлено.
С выполнением его части сделки тоже затягивать не стоило – и лучшей отправной точкой, как и всегда, был бордель Галлы. Сколько лет он здесь не был, страшно даже подумать. Еще страшнее было подумать, что случится, если он затянет с походом настолько, что Геллия успеет приехать. Так и до развода на пустом месте недалеко.
Тяжелая дверь открылась, впуская его в полутемное помещение на первом этаже. В нос ударил сладковатый, но приятный аромат.
- Добро пожаловать, - оживилась миловидная девушка за подобием стойки, - Что мы тебе можем…
Подняв левую руку, Квинт оборвал ее на полуслове:
- Я здесь не за этим. Скажи, где ваша хозяйка? Мне нужно с ней переговорить.
Девушка встала из-за стойки и окинула его придирчивым взглядом. От томности в ее голосе не осталось и следа:
- А ты кто такой будешь?
- Квинт Калавий. Передай ей, она меня знает.
- Хорошо, подожди здесь, - девушка скрылась за занавеской, оставляя его в одиночестве.
Кажущемся одиночестве. Квинт достаточно часто бывал здесь раньше, между триумфами, для того, чтобы уяснить, что охранники из бывших гладиаторов всегда сидели в одной из комнат возле входа, готовые выскочить и угомонить любого, кому вздумается бузить.
Но бузить не входило в его планы.
Девушка вернулась быстро. Коротко махнув рукой, она позвала его с собой во внутренние помещения, и он молча проследовал за ней.
С такой стороны бордель Галлы он еще не видел. Стоило им уйти от помещений, предназначенных для клиентов, тот стал похож на любую квартиру в инсуле, разве что многоэтажную. Ничего не напоминало о том, что происходило буквально через стену, но даже наоборот – атмосфера вокруг была до неприличия деловой.
Галла встретила его в подобии таблинума, что занимал здесь отдельную – большую и светлую, - комнату.
- Калавий? Чем обязана? – улыбнулась она. Годы не щадили никого – и она не стала исключением. Только ее глубокий грудной голос остался таким же, каким был, когда он еще мальчишкой проспорил друзьям желание – и они загадали чтобы он вломился сюда.
Тогда гладиаторам не составило никакого труда выкинуть безденежного сопляка на улицу. Кажется, это был первый раз, когда ему сломали нос.
Машинально, Квинт потер переносицу:
- Галла, ну ты же знаешь, я никогда не упускаю возможности заглянуть к тебе, если оказываюсь в Городе, - заискивающе сказал он.
- В таком случае, где ты спрятал своих дружков? – в глазах Галлы плясали веселые искорки, - Они мне в прошлый раз всех клиентов распугали.
- Да ладно тебе! – хохотнул Квинт, - Луций хороший. Ну, подумаешь, перебрал немного.
- Немного? – хитро прищурилась Галла.
- Ну много, - согласился Квинт, - Но ты и нас пойми. Мы только пришли с войны, можно сказать – только вдохнули мирный воздух. Он тоже опьяняет, знаешь ли.
С губ Галлы сорвался смешок, и она помотала головой:
- Ладно, Квинт, давай, выкладывай, зачем пришел?
Шутливость тут же испарилась, - и Квинт смерил ее внимательным, оценивающим взглядом, прежде чем сказать:
- Мне нужно найти одного человека. Беглого раба.
Галла насмешливо хмыкнула:
- Квинт, ты же был центурионом. Неужели, вам настолько мало заплатили, что ты теперь вынужден ловить беглых рабов чтобы выжить?
Возмущение подступило к горлу и чуть было не вырвалось наружу потоком опровержений, но Квинт вовремя остановил себя. До того, как информация о его назначении станет общеизвестной, пройдет еще немало времени, а пока ему было выгодно ей подыграть.
- Ну вот как-то так, - напрягая все свои актерские способности, Квинт виновато улыбнулся и развел руками, - Его зовут Аймар, он…
- Нет-нет-нет, - Галла остановила его одним жестом, - Не утруждай себя повторением. Я соберу девочек, расскажешь им все.
“Девочки” Галлы дали Квинту всего одну зацепку, и ту хлипкую. Аймар был похож на одного из старых клиентов, который давно не появлялся. Редкого и непостоянного гостя, которого толком никто не помнил – и только одна “девочка”, вышедшая на работу спустя несколько дней, с трудом припомнила, что обычно он был в компании другого мужчины.
Одного из многочисленных местных бандитов. Вся надежда была на то, что он в той или иной степени известен Помптину, иначе весь песочный форт его расследования уже унесло в море волной, а сейчас он просто смотрел на руины, еще не осознавая этого. Остальные его знакомые, так или иначе крутившиеся в криминальных кругах, не пережили десятилетия между первым консульством Цезаря и началом гражданской войны[2] - и кроме Помптина ему больше не к кому было обратиться.
Квартира Квинта, сперва, как и полагается, походившая на холостяцкую нору, теперь больше напоминала обиталище безумного философа. Беспорядком, и валяющимися повсюду малопонятными постороннему глазу записками.
Проклятый Помптин не мог найти лучшего времени, чтобы залечь на дно – и заново найти его контакты стало задачей похлеще поиска иголки в стоге сена.
Требовательный стук в дверь раздался поздно вечером. Уже задремавший, Квинт не сразу понял, в чем дело. Но стук продолжался до тех пор, пока он, окончательно проснувшись, не поднялся с кровати и не подошел к двери.
- Кто там? – сонно буркнул он.
- Квинт Калавий здесь живет? – раздалось из-за двери.
- Здесь-здесь. Я это.
- Тогда тебе письмо.
- Письмо? – Квинт смачно зевнул, - Ты с ума сошел? Ночь на дворе.
За дверью хохотнули:
- Да расслабься ты, я твой сосед сверху. Тебя мальчишка еще утром искал, не нашел, и отдал письмо мне. А я забыл. Вот, вспомнил – принес.
Квинт хмыкнул и, взглядом нашарив ближайший тяжелый предмет, который в случае чего мог сгодиться за оружие, открыл дверь, но оставил на месте цепочку.
Мужчина, что стоял за дверью, источал запах перегара, и, даже бегло глянув на него, Квинт мог констатировать, что он определенно несколько раз видел его во дворе.
Цепочка со звоном упала вниз.
- Извини, - Квинт потянулся и зевнул еще раз, - Я уже спал.
