class="p1">- Я заметил, - сосед хохотнул и протянул свиток, - Держи, счастливчик.
Квинт забрал у него письмо, положил на столик у двери и переспросил:
- Счастливчик? Почему?
- Да я уже пару недель нормально выспаться не могу, - сосед сразу воодушевился. Похоже, он все это время искал свободные уши, чтобы пожаловаться, и вот, наконец-то, нашел, - К этим подозрительным типам сверху, ну, знаешь их? Под самой крышей живут. Баба еще постоянно к себе странных мужиков водит…
Он смотрел на Квинта так, словно Квинт сейчас должен был воскликнуть: “А, да, точно!”, и заехать себе по лицу ладонью. Однако этого не произошло.
- Нет, извини, не знаю, - Квинт помотал головой, - Я недавно въехал.
- А, да, точно, - кивнул сосед, - Ну короче, есть у нас такие, ты с ними, наверное, вообще не пересекаешься. Так вот, к ним, дней десять назад подселился еще один тип. Не знаю, кто он, но… Они и раньше-то не особо тихие были, а сейчас так вообще. Что ни ночь – гладиаторские бои над головой. Клянусь бородой Юпитера, еще немного – и я их убью.
Понять по его выражению лица шутит он или нет, было невозможно.
Не зная, что и сказать, Квинт зевнул. Сосед тут же спохватился:
- Извини еще раз, что разбудил. Заглядывай ко мне, как время будет, уговор? Я с пятого.
- Обязательно загляну, - кивнул Квинт.
Распрощавшись с соседом, он захлопнул дверь и сорвал тонкую веревку, стягивающую свиток.
Глаза побежали по строкам – и от сонливости не осталось и следа. Губы растянулись в широкой счастливой улыбке.
Геллия и Калавия, - его жена и дочь, его любимые девочки, - ехали сюда. Были уже на полпути к Городу.
Может быть для того, чтобы быть с ними, не обязательно было жертвовать красками жизни?
[1] Марк Лициний Красс. Погиб в 53 г. до н.э. в ходе войны с Парфией. Длинная история, но вкратце – сначала его на тактическом уровне переиграл Сурена, парфянский командующий, а потом предал Гай Кассий Лонгин (будущий убийца Цезаря), что превратило поражение в катастрофу.
[2] 50ые гг. до н.э.
Заговорщица (Такахаси II)
Раннее утро было единственным временем, когда они с Айзеком могли поговорить с глазу на глаз, не ловя на себе недоуменные и подозрительные взгляды. Всем, кому было нужно, было прекрасно известно, что они незнакомы – и любое их появление на публике вместе вызвало бы закономерные вопросы.
После чего раскручивание цепочки стало бы вопросом времени. В утыканном системами слежения и защиты от несанкционированного доступа комплексе все были как на ладони практически круглые сутки.
Теплый стаканчик кофе приятно грел ладонь и душу, давая надежды на то, что глаза все-таки удасться открыть в самое ближайшее время. Как и все пожилые люди, привыкший просыпаться намного раньше, Айзек, наоборот, выглядел вполне бодрым.
- Итого нас четверо, - начал он, пролистывая файл на планшете, - Вы, - он провел пальцем по экрану, сбрасывая документ вбок, - Я, - и еще раз, - Лоренс Меррит. Служба собственной безопасности, работает на этом объекте уже почти десять лет.
Подавляя желание зевнуть, Юля отпила обжигающий кофе и склонилась над планшетом. Со страниц собранного Айзеком досье на нее смотрело знакомое лицо чернокожего парня.
- А я его знаю, - прокомментировала она. Айзек оторвался от планшета и вопросительно посмотрел на нее, - Он меня несколько дней назад не хотел впускать обратно в комплекс.
- Интересно… - пробубнил себе под нос Айзек, - А почему?
- Не знаю, - Юля пожала плечами, - Он не объяснял. И вообще как-то быстро сдулся.
- Интересно… - повторил Айзек перед тем, как сбросить его документ в сторону, - Фабио Кассола. Капитан мобильной опергруппы Эта-10, “Не Вижу Зла”.
На фотографии в углу досье был изображен молодой незнакомый итальянец.
- Инкубаторский что ли? – недоверчиво уточнила Юля.
- Инкубаторский, - Айзек кивнул и скептически улыбнулся, - Я сам не ожидал, но вот, поди ж ты.
Инкубаторский…
Вопрос сорвался с губ быстрее, чем Юля сообразила, что и у кого спрашивает:
- Айзек, скажите мне, а вы знаете, почему Эта-10 – инкубаторские?
Тот вздернул бровь:
- В каком смысле?
- В прямом. Почему мы называем их инкубаторскими?
Тишина стала ей ответом. Айзек отвел задумчивый взгляд в стену напротив. Огонек камеры поблескивал сбоку, но здесь они были вне зоны обзора.
- Не знаете? – переспросила Юля. Айзек помотал головой, его лицо исказилось озабоченностью, - А я знаю, - она улыбнулась, - Возможно, вы посчитаете меня сумасшедшей, как тогда в зале заседаний, но просто выслушайте меня.
Если уж она не активировала антимем, когда расспрашивала о Джеке всех вокруг, сразу после его пропажи, вряд ли короткий рассказ Айзеку мог повредить.
- Интересно… - протянул Айзек, когда она закончила, - Я не знаю ничего об этих гоминидных репликаторах, но я, кажется, помню этого… Меня подмывает сказать “молодого человека”, но, если я не ошибаюсь, несмотря на свой юный вид, он намного старше и меня, и всех, кого я когда-либо знал вместе взятых.
Юля отшатнулась и уставилась на Айзека широко раскрытыми глазами:
- Вы… Простите, Вы что?
Слова слишком контрастировали с реальностью и никак не хотели укладываться в голове.
- Я помню директора 19ой зоны, - спокойно и сосредоточенно повторил Айзек, - Очень смутно, но я никогда лично с ним не пересекался. Как, говорите, его звали?
- Джек Брайт.
- Джек Брайт… - повторил Айзек, словно пробуя имя на вкус, - Что-то очень знакомое, но, если бы Вы мне не сказали, я бы не вспомнил.
Юля обхватила голову руками в тщетной попытке привести в порядок разбегающиеся мысли.
- Когда он только-только исчез, я расспрашивала о нем всех вокруг. Никто его не помнил, Айзек. Даже не знал его имени. Как будто не было такого человека вовсе. Я была уверена, что это все звенья одной цепи. Пропавшие репликаторы, другой объект в базе данных на месте его амулета, его исчезновение. Похоже на антимем, не находите? Джек стал антимемом, и в этот же момент отовсюду, включая память людей, исчезли все упоминания о нем, все его изобретения и так далее. Но, если вы его помните…
- То Ваше первое предположение ложно и, соответственно вся логическая цепочка разваливается, - закончил за нее Айзек, и ей оставалось только кивнуть, -
