горошек, полосатые суставчатые лапы с когтями, бодрые зомби с расписными зонтиками. А посреди нарисованной жути стояла Дитя Тьмы, перемазанная цветными красками.
— Ваня! — она помахала мне рукой, — а я вот мелками рисую. Эльфы здесь скучно сидят, теперь им веселей будет.
Судя по вою за решётками, пленники действительно взбодрились.
— А они светятся в темноте! Представляешь?
Дитя выставила руку и громко щёлкнула пальцами. Тут же магические факелы на стенах погасли, погружая подвал в темноту. Кажется, пленники в камерах вздохнули с облегчением, перестав видеть художества на стенах. Ой, зря они! Через несколько секунд рисунки начали мерцать призрачным светом. Всё сильнее и сильнее, пока не засветились в полную мощь. Не сравнить, конечно, с факелами, а примерно как телевизор в тёмной комнате. Но оттого не менее жутко, даже у меня мороз по коже прошёлся, если скользить по рисункам взглядом.
— Дитя, верни, пожалуйста, свет обратно.
Девочка недовольно фыркнула, но щёлкнула пальцами, зажигая факелы обратно.
— А что, мне даже нравится.
Я решил не ругаться. Ну, порисовал ребёнок, ну, пленников до истерики довел. Бывает. Надо было бабушку проинструктировать, чтобы лучше следила за внучкой и не давала волю.
— Дитя, ты где эти мелки взяла?
Из бокового коридора послышались шаркающие шаги и голос бабушки:
— Это я ей дала.
Старушка появилась перед нами, оглядела всех, убедилась, что все живы и кивнула.
— У Гебизе в лаборатории убиралась, смотрю — валяются мелки. Ну, я выдала ей. Рисовать детям полезно, развивает мелкую моторику рук. И сюда специально привела: теперь здесь нарядно, не то что раньше.
Справа от меня послышался хрип. Мумий схватился за давно не бьющееся сердце.
— Что ты делала?
— А? — бабушка вопросительно на него посмотрела.
— Убиралась? В лаборатории?
— Ну да. У тебя там пыль, мусор валяется. Колбы тысячу лет немытые, с гадостью всякой.
— К-куда? Куда ты дела жидкости оттуда?
— Вылила, конечно. Так воняло ужасно!
— А-а-а! — мумий закричал и рванул к выходу из подвала, — результаты опытов! Бесценные эликсиры!
— Гебизочка, — побежала за ним бабушка, — не переживай, мы тебе ещё лучше сделаем. А там протухшее было.
Парочка умчалась, позабыв, что бегать им собственно не полагается и даже вредно. Эх, нельзя даже на полдня замок оставить: Дитя с мелками, скелеты с бантиками, уборка в лаборатории. Так и всю Калькуару развалить недолго!
— Пойдём, — Клэр взяла Дитя Тьмы за руку, — надо тебя умыть. А здорово ты нарисовала! Мне особенно вот эта пасть нравится.
— Это Сеня, когда пирожки ест. Похож?
— Очень.
Они тоже пошли к выходу из подвала. Ну и я за ними — умыться не только Дитю надо, но и некоторым Владыкам, весь день лазающим по подземельям.
Уже на ступеньках я обернулся и окинул взглядом рисунки. Да пусть остаются! Отличный элемент давления на психику пленных эльфов. Главное, чтобы эти рисунки не оживали ночью и не ели заключённых. А что, зная Дитя, совершенно не исключаю такой вариант событий.
По случаю успешного похода в подземелье бабушка устроила маленький торжественный вечер. Тихий, можно сказать, семейный ужин с пятью переменами блюд. Вот только чёрные банты на головах скелетов, исполнявших роль официантов, меня одновременно смешили и раздражали. Не знаю как остальным, а мне железные мертвецы напоминали «готичных школьниц».
— А обязательно эти бантики? Как-то несолидно.
— Во всём должна быть красота, — наставительно забубнила бабушка, — а они у тебя и так голые ходят.
— Типа, бантики должны прикрыть непотребство? Тогда их на другом месте надо носить.
— Цыц! — бабушка нахмурилась, — здесь ребёнок, между прочим.
— Ба, ну правда, бантик на голове это уже слишком. Может, их перевесить хотя бы? Не смотри на меня так, я про другое. Пусть, как орки, на шее носят. Будет напоминать эдакое жабо.
— Да? — старушка нахмурилась, пару секунд подумала и махнула рукой ближайшему скелету, — ну-ка, милок, подь сюды.
Стальной «официант» бросился к ней, как спринтер. Подбежал и вытянулся по струнке, будто на параде.
— Ты наклонись, наклонись. Буду я ещё прыгать к тебе, орясина.
Бабушка отлепила чёрный бант с головы и прилепила на шею.
— Ну, не знаю, — она скептически покачала головой, — слишком расфуфыренный стал.
— А мне нравится, — поддержала меня Клэр, — так бант добавляет элегантности.
— Угу, — поддакнула Дитя и важно кивнула, — добавляет.
— Ладно, уговорили.
Бабушка повернулась к «официанту»:
— Скажи всем, пусть перевесят на шею.
— Так точно! — выпалил скелет и поклонился. Дождался, когда бабушка отвернётся и благодарно мне кивнул.
Похоже, таскать бант на макушке и самих мертвецов не радовало.
Буквально через секунду очнулся Уру-Бука — покосился на бабушку, но обратился ко мне:
— Владыка, а можно моим парням беж таких бантов? Мешают нешти шлужбу войшк. А в атаку ходить совшем неудобно.
Ответить мне не дали.
— Это чем им галстуки-бабочки не нравятся? Ты смотри какие привереды.
— Нет-нет! — сразу ушёл в глухую оборону Уру-Бука, — нам нравитшя. Очень пражднично и нарядно.
— Да, — бабушка кивнула, — это я лично придумала. Внучка скелетам, я оркам.
— Очень-очень нравитшя!
— А чего тогда?
— В шлучае боевых дежурштв хотим шнимать. Чтобы не порвать, не жапачкать.
— Это правильно, — бабушка кивнула, — снимайте. Нечего казённое добро портить. А в караулы по замку — чтобы было. Вас тоже лично проверю.
Уру-Бука часто закивал и склонился над тарелкой. Эх, не повезло тебе, зелёный, бабушке под горячую руку попасть.
Я взял крохотную тарталетку с грибной начинкой, разжевал и пододвинул блюдо с ними Уру-Буке. Пусть утешится вкусняшкой, он такое любит. Орк нехотя взял одну, другую и, когда тарелка опустела, повеселел.
— Ваня, — мумий задумчиво принялся разглядывать меня, — я вот не пойму. Почему на тебя одного золотая лихорадка не подействовала?
— Не на одного. Сеня и скелеты тоже не «заболели».
— Даже не сравнивай! — он махнул на меня рукой, — скелеты не такие, как я, больше мёртвые, чем живые. Им золото в принципе неинтересно.
— А Сеня?
— Он монстр. Где ты видел монстров, любящих деньги?
— Угук, — подтвердил Сеня со своего места.
— Со мной тоже всё понятно. Я в своём мире, по глупости, однажды кредит взял — пока отдавал, проклял всё на свете. С тех пор никаких кредитных карт, микрокредитных займов или ипотек. У меня иммунитет к халявному золоту.
Мумий сочувственно покачал головой.
— Страшное место, этот твой мир.
— Не переживай, я уже оттуда съехал и обратно не собираюсь.
— Ваня! — Дитя Тьмы подпрыгнула на своём месте, — а дракон из своего подземелья вылезать может?
— Наверное, мы не спрашивали. А тебе зачем?
— Покататься хочу.
— Не думаю, что она согласится.
— А её ты попросишь, — Дитя захлопала глазами, — правда
