властителем всей её первозданной магии. Но Тень дураков не терпит. Он это знал всегда, поэтому и в тот раз преодолел смертельный соблазн. А теперь ему оставалось лишь вспоминать с придыханием о встрече с архонтом, которая подарила ему очередной недолгий момент свободы неугомонного разума от слабого тела.
И вот он познакомился с новым явлением — Источником Скорби. Это не место, не пространство, не мир — это просто бесформенная тьма. А там, где нет чётких форм, не нужны глаза, чтобы ориентироваться. Впрочем, и другие органы чувств не нужны — всё взаимодействие это просто образы в его голове. А вербальными они кажутся, потому что маг тащит из реальности такое представление об «общении». Но большего из реальности ничего не проникло. Это позволяло не ощущать дискомфорт, растерянность, когда он «слышал» шёпот голосов со всех сторон и не мог воспринимать их все сразу — это казалось естественным. Дискомфорт может появиться, когда шум мешает сориентироваться в пространстве, устоять ногами на горизонтальной поверхности, мешает идти, а ему не надо идти. Ведь нет тела. Нет и боли. А ясность рассудка и здравость мыслей сохранялись. Значит, это не подобно Тени, Якорю или воде. Во тьме он не теряет себя — тьма и была им, зато вот извечный балласт остаётся в реальности, а он оказывается свободен от её осмысленных и строгих рамок.
Конечно, после такой прекрасной свободы возвращение обратно в родной мир будет ощущаться отвратно. Здесь он может объять Источник, а там — не может нормально сделать и шага.
Вот почему сегодня обычное нужное пробуждение ощущалось по-непривычному тяжело.
Мужчина вынырнул из небытия с тяжёлым вдохом, воздухом почти захлебнулся.
Точно — в реальности ещё и дышать необходимо для жизни. Сколь же здесь строгих обязательств…
Когда маг смог открыть глаза и рассмотреть в плывущей картине мира очертания деревянной крыши над ним, то, первым делом, начал возвращать порядок в голове, вспоминать, что вообще произошло. Это далось не так просто, поскольку, как обычно бывает после насыщенного сновидения, сложно разобраться, когда закончилось бодрствование и начались грёзы. Дни ожиданий в Арборской пустоши слишком стремительно перешли в гонку за «возвышением», в ходе которой он чуть дважды не лишился жизни: сначала по вине Корифея, решившего из мести подчинить сородича-предателя, а потом из-за Источника, борьба с которым вскоре и вовсе перешла к балансированию на грани реальности и дрёмы. Не зря мужчина не во всех подробностях помнит, как после погружения в резервуар вообще храм покинул и оказался… в покоях Тайного Канцлера?
Как только к нему пришла эта догадка, Безумец сразу призадумался, пригляделся, убеждаясь, что своды крыши соответствуют размерам… голубятни.
Бард ему поверила, не обманула, действительно дала возможность разобраться со всем самостоятельно, а не скинула в лапы храмовникам. А заодно она проявила великодушие. Перетащила бессознательного гостя с пола на кровать, отмыла руку от крови, приложила примочку и забинтовала её, спасая от заражения.
Магистр не мог сказать, сколь болезненно отреагировало его тело на противление Источника. Но кости его ныли, ломало мышцы, а голова кружилась и болела, словно от страшной лихорадки — это можно считать косвенным признаком, что в реальности его борьба с Источником отнюдь не была просто сном. Впрочем, мужчина и сейчас-то, вопреки своей неугомонной натуре, не имел ни желания, ни сил вставать. А только, когда смог убедиться в собственной безопасности, тяжело вздохнул, тревожа ноющее тело, поёрзал, чтобы лечь поудобнее, и накрыл глаза предплечьем. Хотя комната освещалась тусклым светом — он всё равно резал ему глаза.
А вот и влажная ткань нашлась на лбу. Раз Лелиана решила предпринять такую меру, значит, его жар, действительно, перешёл в подобие лихорадки.
Маг мог догадаться, что не был один и что хозяйка комнаты, отложив бумажную работу, начала неустанно за ним следить ещё раньше полного его пробуждения, однако это не заставило его заговорить. Если бы она продолжила хранить шпионское молчание, то и он бы предпочёл его не нарушать, а поддаться сонливости и вернуться туда, где не приходится чувствовать себя так тяжко. Хотя несбыточность этого желания Безумец и сам понимал, и лучше их беседе состоятся, потому что опасно оставлять Тайного Канцлера в неведении, которое способно перейти в опасные для него самого догадки.
И верно, Сенешаль недолго оставалась в стороне. Оставив на столе свои бумаги, зажжённую свечу, Лелиана подошла, строго смерила незваного гостя взглядом и лишь затем, убедившись в отсутствии опасности, присела на край кровати. Так его покой был потревожен — Безумец был вынужден убрать руку с лица и повернуть голову в её сторону. Ожидаемо, он наткнулся на внимательный взгляд Соловья, не смеющий упустить ни единую мелочь в состоянии мага, но это мужчину не беспокоило: она имеет права на подозрения, а он не собирался становиться одержимым, поэтому ему нечего бояться в её взгляде.
Несмотря на то, что в первые минуты после пробуждения Канцлер встретила его весьма нелестно, с сомнениями в его сознательности, в дальнейшем напряжение, заполнившее маленькую комнату, начало спадать, а вслед нему уходили недоверие и ожидание худшего. Когда женщина наклонилась, а её рука коснулась сначала лба, потом щёк мужчины, то на её лице уже не было былой пугающей грозности. Так она проверила его температуру, а не найдя былых признаков жара, Лелиана смягчилась ещё больше. Огладила пальцами контур лица, точно убеждаясь, что знакомые острые его черты остались неизменны. В нежных, едва осязаемых, прикосновениях убрала спадающие на лицо черные волосы, чтобы ничего ей не мешало видеть его глаза, которые не хуже слов могли ответить на её вопросы.
Конечно, в первую очередь, она подошла с целью разузнать об его самочувствии, убедиться в неопасности и адекватности мага, и вовремя среагировать, если всё же выяснится обратное. Но когда сомнения были развеяны, от формальности можно было отойти. Она о нём беспокоилась искренне — и это было видно в её заботе, переживаниях, молчаливом любовании. И в улыбке, появившейся после того, как она увидела знакомый огонь неугасающей жизни в белых глазах, пусть и хранивших сейчас усталость.
Всё это ожидаемо, учитывая, к чему пришли их отношения и что им было (сначала из расчётливости, потом из искренности) сделано для сближения с опасным шпионом, не зря же Безумец, когда понял, что сил покинуть Скайхолд у него нет, выбрал именно её покои. Однако сомнения были и у него. Тайный Канцлер всё ещё могла поступить с ним так, как привыкли поступать сопорати с магами: отправить на растерзание храмовникам. Но ему, его опыту,
