Я покачнулась и чуть не шлепнулась на задницу, но крепкие руки Ладислава поддержали и помогли устоять на ногах.
– Значит, – во мне возродилась надежда, – у меня действительно много сил. И я могу тебя освободить? Как это сделать? Скажи! И мы сбежим отсюда!
Я жадно вглядывалась в его глаза в поисках спасительного ответа.
– Все не так просто, Мелисса, – остудил Ладислав мой пыл.
Глава 87. Свет
Я не понимала. Если я сестра Кристаина, значит, мои силы намного превосходят средний уровень.
– Когда ты пыталась нас остановить, то потеряла контроль над магией. Она чуть не поглотила тебя, тогда от личности ничего бы не осталось, только неуправляемый монстр. Это случается, при неумелом обучении. Нечасто, но бывает. Вышедшая из-под контроля магия стирает все человеческое, все чувства, кроме жажды власти и желания подчинять. Таких существ держат в специальных обителях, где сковывают их силы, а поскольку кроме нее в них ничего не остается, то живут они там как животные.
– И это случилось со мной? Поэтому меня оплели сеткой? Я стала монстром?
Перспектива прожить всю оставшуюся жизнь в дурдоме для спятивших ведьм или беспомощным куском мяса, не способным постоять за себя, не сказать, чтобы сильно обрадовала.
В один миг превратиться из почти самой могущественной женщины в ничто – такое могло подкосить кого угодно.
Магия внутри недовольно шевельнулась, пробуя сетку на прочность.
А хуже всего было то, что я ничем не могу помочь Ладиславу. Это значит, что ничто не помешает Кристаину осуществить свои планы?
Значит, все пропало?
Я совсем поникла, но мозг, не желая смириться с очевидным, упорно искал лазейку.
– Чуть не случилось, – мягко поправил меня Лдаислав, и воскресшая надежда сразу же вцепилась в это «чуть». – Мы с Кристаином вовремя успели сковать ее. Иначе ты бы не только Ильен покалечила.
И еще одна неприятная новость. Выходит, Ильен есть за что на меня злиться – именно я виновата, что она потеряла принца, и я же виновата в смерти Верены, которую она приняла за меня.
Боже!
Мне стало совсем плохо.
Что со мной не так? В своем мире я была достаточно успешной, строила карьеру, хоть и впахивала как ломовая лошадь. Так почему здесь все идет наперекосяк, и даже сама с собой справиться не могу? И глаза постоянно на мокром месте.
Ну вот, опять!
В носу защипало, а к глазам будто приложили горячую ткань.
– Не надо, – Ладислав осторожно стер влажные дорожки. – Все ведь обошлось. Ты не исчезла. Ты все та же Мелисса.
– Но если ты вместе с Кристаином создал эту клетку, то можешь ее разрушить? Я буду очень осторожна. Обещаю. Только спасу тебя и больше не буду пользоваться магией, пока не научусь с ней справляться, – я умоляюще посмотрела на Ладислава, а он грустно покачал головой.
– Нет, Мелисса, не могу. Моя магия и магия принца слишком тесно переплелись. Их уже нельзя разъединить. А с его силой мне не справиться. Ты могла бы, но твоя сила уже скованна.
– И что же делать? Мы не можем все так оставить и позволить Кристаину осуществить задуманное.
Все-таки упрямство – это неотъемлемая часть человека. Даже в другом мире оно осталось вместе со мной. Это радовало. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.
– Я просил тебя связаться с пресвятейшим. Ты это сделала? – прервал мои мысли Ладислав. – Его магия особая, духовная. Она отличается от обычной человеческой.
Что он дальше говорил, я уже не слушала, вспомнились слова туманницы: «Обратись к свету. Он поможет. При свете все становится слабым».
Вот, кажется, и разгадка!
Сверху послушался шум, и я вздрогнула.
Стража?
– Тебе пора, – и, противореча собственным словам, притянул меня к себе. – Иначе тебя увидят.
– А что делать с ней? – я кивнула на Ильен. Она шевельнулась. Кажется, начала приходить в себя.
– Оставь. Скажу, что это я ее так. Больше, чем смертная казнь, все равно не грозит.
– Замолчи, – словно стараясь стереть ужасные слова, я прижалась к его губам. И Ладислав ответил. Уже не так осторожно как в первый раз. Медленно и чувственно он касался мох губ, оставляя тонкий аромат лилий.
Кто бы мне сказал, что в тюрьме можно целоваться с такой страстью, почти одержимостью, я бы не поверила.
Но мы целовались, и серые влажные стены только обостряли чувства. Каждое движение губ, каждый вздох, каждое касание выжигало в нас свое неизгладимое клеймо.
– Вызови пресвятейшего.
Глухой голос отозвался внутри меня горячей волной.
Ладислав еще раз крепко прижал меня к себе, а заодно и к прутьям решетки, припал к шее, глубоко вдыхая мой запах и с сожалением отпустил.
– Уходи,– хрипло бросил он. – Пока я еще могу тебя отпустить.
Глава 88. Раскаяние
Да, пора было уходить. Даже в высокое, забранное решеткой окно каморки Ладислава уже проникали бледные лучи.
Я осторожно обошла Ильен. Бедная, ей итак от меня досталось, не пинать же бесчувственное тело.
По неровной лестнице ступала осторожно. Не дай бог обвалится ступенька, и загремлю костями до самого подземелья. Вот стражникам картинка предстанет, когда спустятся на звук – у решетки знатного придворного сразу две девицы, но одна с изуродованным лицом, а вторая в виде бесформенной груды частей человеческого тела.
Нервно хихикнула и тут же прикусила кулак.
Подобравшись почти к самому выходу, замерла на границе зарождающегося дня и сумеречной полумглы.
Стражники просыпались.
Потягивались, зевали, почесывались и осматривались.
Сгрызая ногти, я ждала когда же отлучатся по нужде, но они пока переругивались, выясняя чья очередь была спать, а кто должен сторожить.
Время стремительно убегало. Вот-вот проснется весь дворец. Если обнаружат мою пропажу и тоже запрут в комнате, как тогда встречусь с пресвятейшим?
«Ну давайте же! Неужели природа не зовет?» – мысленно подталкивала двух недотеп.
Наконец, один сообразил и, на ходу развязывая штаны, отправился в неопределенном направлении.
Сейчас или никогда.
Стараясь не шуршать юбкой, я присела, подобрала камень и стелящимся броском, как «пекут блинчики», бросила его над мощеной площадкой.
Как и было задумано, камень упал в нескольких метрах. Стражник повернулся, проверяя что за шум, и я, практически вжавшись в стену башни, скользящими шагами обогнула ее с другой стороны.
Фух! Получилось!
Я с облегчением перевела дух повернулась, чтобы вернуться к себе, и подпрыгнула, едва не взвизгнув.
– Мелисса? Передо мной стоял Кристаин и подозрительно рассматривал. – Что ты здесь делаешь в столь ранний час?
Растерянность, оцепенение – все это захватило меня лишь на миг.
Но он прошел, и я взяла себя в руки. Надеюсь, что наследник ничего не заметил.
– После вчерашнего, – я мучительно старалась покраснеть, чтобы показать насколько мне стыдно, но не знаю получилось ли. Тогда, для надежности решила еще и смущенно потупиться. – Мне было не по себе, мучила совесть, – бросила на принца короткой взгляд из-под ресниц, выясняя знакомо ли ему это слово. – Было необходимо уединение, и я пошла в сад. Долго думала, как же искупить вину, – вспомнила, оставшуюся в спальне Вернену. То, что она погибла из-за меня, и почувствовала, как подкатывают слезы. Только тогда подняла глаза на наследника. – Я хочу снять с души эту тяжесть, – Кристаин внимательно на меня смотрел, гадая, к чему я клоню. – Необходимо все рассказать пресвятейшему.
– Нет ничего проще, – оживился наследник. – Здесь есть часовня. Можешь в любое время прийти и выговориться.
– Нет, – продолжала я упрямиться. – Мне нужен пресвятейший семейства Эрир. Я ему доверяю и не буду смущаться.
Кристаин удивленно вскинул бровь, и по лицу увидела, что собирается возразить. Что же делать? Как настоять на своем? Кажется, мои женские чары на него не действуют. Может, Ильен все еще занимает место в его сердце?
– Ваше Высочество!
По дорожке сада бежали, трепеща многочисленными оборками, как бабочки яркими крыльями, стайка придворных дам. Они перебивали друг друга торопясь сообщить волнующую новость и звонкие голоса резали слух пронзительными интонациями.
