птицы несли яйца, вообще не пришлось бы охотиться…
— На кого?..
Ответ упредил Вежновец, проследовав в барак, и заглянул в комнату к ним.
— А… валяетесь!
— И чё, а надо? — уставился недвусмысленно Зуб на него.
— Я это…
— Вот и мы… Короче!
— Чё делать думаете? — покосился Вежновец вопросительно на Михея.
— Уже — стрелы… — собрал он одну прямо на глаза залётного гостя: вставил с одной стороны длинного и тонкого, а прочного прута клык с иглоподобным корнем, а с иного конца продел лист в прорезь, сделанную ножом.
— На охоту собрался? За трофеями? — не унимался Вежновец.
— Ага… — был немногословен Мих как всегда. — Типа…
— И на кого, если не секрет? А кем затеял поживиться?
— Людоедами! Будешь, если принесу?
Зуб так и покатился со смеху, там, где находился — на полу, толкая в бок Варвара. Тот также не сдержался и ржал, аки лошадь.
Даже ручной зверь, расположившийся по заведённой традиции с иной стороны барака у окна, подал голос.
— Ы… ы… — казалось: понимает, о чём говорят чужаки.
— Я серьёзно, Мих! — возмутился Вежновец.
Тот покосился на него аналогично, нахмурив брови.
— И о чём с тобой можно говорить, а всеми, кто выжил в лагере!
— Вот… об этом я как раз и явился повести разговор. У нас продукты закончились… Ещё вчера…
— Почему раньше не упредил?! — подскочил Зуб.
Улыбка ехидства исчезла с его лица безвозвратно, и Варвар насторожился. В этот миг с улицы донёсся вопль, принадлежащий сокурсникам. Что-то или кто-то испугал их. Даже ручная зверюга завыла. А это что-то да значило — и немало.
Мих подорвался на выход в полном боевом облачении. Зуб, не сговариваясь с Варваром, выскочили следом, прикрывая его со спины. Сокурсники мешали, разбегаясь по баракам, так что часть из них путалась у них под ногами.
— Ах… уё… ре… неть… — выдал по слогам Зуб.
Он впервые увидел то, похоже, с чем уже заочно во тьме ночи дикого края сталкивались его напарники.
Мих с Ясюлюнцем переглянулись. И оба побледнели как простыня. Ещё бы. Какое-то непонятное порождение неведомого мира, больше подобное на ожившую корягу размерами с дерево, состоящее из камня, атаковало лагерь геодезистов-студентов. Пожрало одного, о чём кричал…
— Лабух! — осадил его Мих.
— Молдова! Он в нём!..
— Ясен пень… — выдал Ясюлюнец.
На Варваре побагровели следы в виде пятен, оставленные ожившим истуканом. Он предложил развалить корягу. Бросился, и полетел назад, получив удар коряво-сучковатой конечностью подобной на массивную ветвь. Благо не щупальцу. И тут же выкинуло их в его сторону.
Зуб с Михом подсуетились, выручая подельника, отступив в лагерь за ограждение. Но поняли: не отобьют Молдову, как тогда Мих Варвара — грош цена их нынешней победы над дикарями. Они мгновенно будут принижены и пристыжены в глазах сокурсников до уровня плинтуса, если не земли.
— Да тут без пол-литры, а и ведра спирта — не разобраться! — озадаченно выдохнул на одном дыхании Зубченко.
— Точно! — согласился Мих.
— Не понял — поясни, дружище?
— Горючее — напиток Молотова!
— Ага… — кинулся Зуб в барак.
Дверь пришлось вышибать, поскольку её подпёрли изнутри — и Маковец.
— О, на ловца и зверь бежит! Где пойло — спирт?
— Нет… больше…
— Как — нет? Выжрал?
— Не я один — сам! Забыл? — напомнил Мак.
— Но что-то же осталось — хоть сколько-то?
— Я поищу, но ничего обещать не стану…
— Быстрее… — придал Зуб ускорение ногой Маковцу. Время поджимало. Его и старались выиграть для Молдовы Мих с Варваром, отвлекая чудо-юдо с ручным зверем на себя, дабы оно не думало ретироваться в дебри. Тогда ищи аки иголку в стогу сена.
— Твою-у-у… — услышал Зуб. — Ты где там, засранец?..
Досталось Михею. И если бы не панцирь, а затрещал тогда под навалом лапы-ветви истукана, не сосчитать костей, отправился бы точно следом за Молдовой туда, где уже раз побывал, да застрял.
Повторять подвиг не хотелось, но чем больше тянул время Зуб, тем меньше оставалось шансов на спасение Молдовы, а и победу над чудовищным порождением.
И Ясюлюнец отлетел и не второй, а уже третий раз подряд, наотрез отказался подниматься без посторонней помощи с земли, удачно свалившись в одну из ям-могил. Окопался.
— А-а-а… — вскочил Мих.
Вот тут и выскочил Зуб с бутылкой заполненной наполовину спиртом.
— Мой выход, дружище…
Тот споткнулся и упал, напарник вырос за ним перед истуканом и… Фитиль уже пылал, а в следующее мгновение при звоне битого стекла сосуда с горючим вспыхнуло основание ходячей коряги.
— Да! Я попал! — угодил Зуб под удар ветвью, также скатился в ров.
Истукан заскрежетал так, что казалось: ураганом шатает верхушки лесного массива вокруг лагеря — неожиданно замер.
— Э… — послышался голос Лабуха. — А где Молдова? Я не понял! Вы чё, кремировали его в этой ходячей печи? Пирог людоедам испекли-и-и…
Он получил удар костяным плавником ящера по голове от Варвара, заставившего заткнуться его.
— Терпение! — проявил Ясюлюнец его сам. — Ща выйдет…
— Откуда? Оттуда! Из этого…
— Ага…
— Ого! А каким образом?
— Сюрприз будет…
И точно — истукан рухнул на ствол корнями вверх, и оттуда фонтаном брызг выбило…
— Ха-ха… — оскалился Зуб. — Молдова!
Все позабыли про истукана, и то, что практикантропы покончили с ним, а сами в это до сих пор не могли поверить: оказались способны — и на многое.
Данный эпизод
