— Износ и бакланку раскрыть хочешь? Прямо сейчас! — не обращая внимания на ворчание опера о том, что следствие не даёт работать уголовному розыску, спросил я. — Сегодня, уже часа через два обе палки выставишь! И, если надо, я сейчас к Захарченко зайду, чтобы отпустил тебя со мной.
— Не зайдёшь! — возразил Стас, — Они с Тютюнником сразу после оперативки в город уехали на заслушивание. Их там сейчас старшие товарищи на кукан примеряют за низкий процент раскрываемости. Без вазелина! — мстительно гыгыкнул мой злопамятный русский друг Гриненко, — Я сейчас спущусь к тебе и поедем!
Теперь следовало предупредить руководство о своей отлучке из РОВД и я пошел к Лидии Андреевне. На этот раз она была на своём руководящем месте.
— Лида, скажи честно, почему ты сейчас вдвое красивее, чем недавним сегодняшним утром? Ты волшебница, Лида? — еще от входа заметив, что Зуева не в настроении, начал я разговор совсем не с тех слов, с которых планировал.
Как и следовало ожидать, Лидия Андреевна сначала немного растерялась. А потом, стараясь оставаться строгой, всё же порозовела от скрытого в моём вопросе комплимента.
— Чего тебе опять от меня нужно? — достаточно хорошо уже изучившая меня начальница, видимо, распознала в моих искренних словах какой-то подвох.
— Мне непременно нужно поцеловать тебя в левую грудь, Лида! — сохраняя на лице влюблённую печаль, ответил я, — Ты ведь не против, любимая? — я повернул барашек на дверном замке.
— Я против! — затравленно озираясь на запертую дверь, Зуева в панике подхватилась со стула и вжалась в угол. — Ты, чего, совсем дурак? И почему в левую? — после паузы вдруг начала тупить нелогичная Лида.
— Хорошо, душа моя, ты, как всегда права, в правую я тоже тебя поцелую! — покорно проявил я смиренность махрового подкаблучника и придвинулся на шаг ближе.
— Сергей, я тебя прошу, прекрати! — Лида уже не выглядела строгой и недовольной начальницей и теперь к ней можно было обращаться с просьбой.
— Будь по-твоему, душа моя, но твой отказ натурально рвёт мне душу и сердце! — я устроился напротив Зуевой, но своего восхищенного взгляда от неё не отвёл.
— Чего тебе нужно? — немного успокоившись и тоже присев на стул, снова спросила моя начальственная подруга. — Тебе ведь что-то нужно?
— Надо в Советский район съездить и жулика там задержать, — честно поведал я, — Помнишь дело, где семья Толкуновых проходит? Сейчас Гриненко спустится и мы с ним смотаемся по месту работы злодея.
— И зачем тогда было этот цирк устраивать? — покраснев, Лидия Андреевна машинально поправила пышные кружева на своей совсем непышной груди, — Езжай, конечно.
— Это не всё, любимая! К концу рабочего дня мне опять надо будет отлучиться! — озвучил я самую главную просьбу, — Снова на «ликёрку» поеду. Со свидетелем работать буду!
Не моргнув глазом выложил я руководству чистую правду. Но не уточняя, что венцом того визита, скорее всего, будет отвратительный акт прелюбодеяния. С отчаянно рыжей и, о много в чём осведомлённой, гражданкой Юдиной.
От автора: Помните автора написавшего цикл про спасение Чернобыльской АЭС? Вчера он стартовал с новым циклом про браконьера: https://author.today/work/287885
Глава 24
Креозотный завод находился в самой далёкой зажопине Советского района. На берегу и на беду живописной речки, через несколько километров впадающей в Волгу. И на самом краю города. Это последнее обстоятельство было великим счастьем для жителей нашего славного областного центра. Я готов был с уверенностью предположить, что горожане этого своего счастья толком даже не осознавали и до сих пор так и не осознают. При том, что для их прозрения всего-то и надо было свозить несведущих счастливцев к совсем недалёкому капищу креозотно-трудовых свершений. Совграждане за считанные секунды осознали бы своё ранее недооценённое благополучие. И сделали бы это, зажав носы, еще задолго до своего прибытия к проходной предприятия.
Еще будучи участковым инспектором в Советском райотделе, я несколько раз вынужденно побывал на этом, богом проклятом, креозотном поприще. В основном, причинами тех побывок были кражи личного и государственного имущества. И еще, как мне помнится, было нанесение тяжких телесных повреждений в состоянии алкогольного опьянения. Одним люмпен-пролетарием, другому. Себе подобному и не менее достойному. Такого рода эксцессы с участием гегемонов на данном предприятии редкостью не были. Наверное, потому, что кроме трёх или четырёх десятков инженерно-технических работников, включая директора и бухгалтерию, все остальные труженики были сидельцами. Бывшими либо настоящими. Большая часть трудового коллектива креозотного концлагеря числилась в спецкомендатурах Советского, Кировского и Октябрьского районов. Остальные местные строители коммунизма после освобождения из мест лишения свободы были трудоустроены сюда соответствующими комиссиями райисполкомов. Официально считалось, что делалось это для перевоспитания трудом заблудших душ. Но я подозреваю, что истинной целью являлось сокращение поголовья не единожды сиженного отребья. Еще со времён ВЧК-НКВД социально близкого к родной советской власти.
Про немецко-фашистские лагеря смерти я немало знал из множества прочитанных в детстве книг и увиденных фильмов. Однако все эти жуткие, но виртуальные познания померкли, как только я впервые попал на территорию креозотного Бухенвальда. Но стало намного тоскливее, когда я зашел в какой-то из цехов с ваннами креозота. Концентрация трэшевой нагрузки на моё сознание зашкалила.
Пройдя проходную и стараясь дышать через раз, мы двинулись к административно-бытовому комплексу. Задерживать злодея на территории промплощадки я не рискнул. Имея реальное представление о специфике здешнего контингента, я просто поостерёгся. Мне не хотелось вводить во искушение как самого Уткина, так и прочих оступившихся граждан, находящихся рядом с ним. Другими словами, я имел все резоны опасаться, что запросто могу сгинуть на веки вечные в каком-нибудь отдалённом отстойнике производственных отходов. Вместе с сопровождавшим меня опером и табельным оружием, которое я не поленился получить в оружейке райотдела. Заходить в клетку со стаей гиен без особой на то нужды, было бы глупо.
Пистолет я прихватил на всякий случай, помня, каким ужасным монстром описывал своего обидчика потерпевший историк и ночной кулинар Толкунов.
Не теряя времени, мы поднялись на второй этаж в кабинет директора. Встретивший нас с Гриненко пожилой мужик, оказался нашим бывшим коллегой по МВД. Шутов Александр Павлович, шесть лет назад выйдя в отставку с должности начальника отдела областного Управления ИТУ, теперь трудился на этом славном предприятии первым руководителем. Но директорствовал он, почему-то не обращая никакого внимания на жуткую экологию вверенного ему производства. Инстинкт самосохранения у него отсутствовал напрочь. Как я ни старался, но так и не смог понять мотивов этого человека. Сам я даже по приговору суда работать здесь не стал бы. Ни на какой должности. Искренне полагая, что здоровье и жизнь не в пример дороже любого директорского кабинета. Даже более респектабельного, чем этот.
— Я распоряжусь, чтобы этого вашего Уткина из цеха в кадры вызвали, — выслушав меня, предложил разумную идею бывший подполковник. — Там вы его и примете. Я ведь тоже свою службу не в исправительно трудовом учреждении начинал! В ИТУ я опером из райотдела пришел. Может быть, пока чаю, мужики? Всё равно, раньше, чем минут через двадцать-тридцать он подойти не успеет.
Директор явно ностальгировал по своей оперской молодости и ему хотелось пообщаться с бывшими коллегами. Пренебрегать предложением и отказываться от чая мы не стали. Придышавшись к местной атмосфере, мы уже вели себя гораздо непринуждённее. Пока секретарша варила кипяток и метала на стол, мы со Стасом, не тратя впустую времени, сходили к кадровику и провели рекогносцировку на местности. Помещение отдела кадров мне понравилось. Было оно небольшим и на обоих окнах я с удовлетворением заметил решетки. Впрочем, решетки были на всех окнах здания, включая и директорские. По всему выходило, что руководящий персонал к своим трудящимся никакого доверия здесь не испытывает. Договорившись с начальником отдела кадров, чтобы он отослал куда-нибудь обеих кадровичек, пошли сибаритствовать в директорский кабинет.
