Делать нечего, придется выслушать наглых не по понятиям орёликов.
— Сам вкуривай, дядя. Поднимаешь лавэ на районе, а братве не откидываешь. Некрасиво это. Не по понятиям.
Натан Иосифович Вайсбейн снисходительно скривил губы. Эти шлемазлы еще смеют его поучать! Им и невдомек, что понятия были в свое время выработаны, как некий антизакон против правил остального общества. И первыми, кто его нарушал, как ни странно, являлись сами криминальные элементы. Так что не им учить старого и пожившего на этом свете еврея жизни.
Ладно, насчет старого он, конечно, погорячился. Мужчина в самом расцвете сил. Не хватает лишь пропеллера сзади. А как хорошо начинался день! И закончится он должен был еще лучше. В теплой сауне в приятном дамском обществе. Вайсбейн был грешен и этим не манкировал. Но должны быть у Резидента минусового мира хоть какие-то развлечения! Ему нравились молодые девочки. Нет, не подумайте ничего плохого — все в рамках закона. Но дамы с тугими телами и не висящими сиськами прельщали Натана всегда больше. А умение в «процесс» он и сам принесет. Слава богам на его квартире хватает всяких штучек-дрючек для расцвечивания увлекательного процесса.
— Ну что решил, дядя?
— Мне надо сходить домой. Вы же просто так отсюда не уедете?
— Проводить?
Бычки заржали. Так они были уверен в своем мнимом превосходстве. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним, как-то заметил Жен-Пьер Флорин.
— Лучше не надо.
— Ну, гляди! Мы долго ждать не привыкли.
Вертлявый перебирал в руках самодельные четки, считая, что из-за этого выглядит предельно по-пацански. Натан Иосифович еле сдержал рвущуюся наружу усмешку и повернулся к двери.
Он был, насколько мог себе позволить, спокоен. Издержки работы в подобном этому ломаном мире. Но что поделаешь, потенциальный барыш в них всегда дороже! А для Резидента Директории это было самым важным. Вся его трудовая деятельность подразумевала лишь одну цель — получение прибыли для корпорации. Для этого, собственно, и создавались «кротовые норы» между копиями мирозданий. И вести бизнес лучше было там, где имелась существенная маржа. И вот тут копии различных видов Советских Союзов подходили как никто иной. Ведь обычно при капитализме все давно поделено и урвать хороший кусок довольно сложно.
Советское же общество обычно представляло собой сборную солянку. Государственный социализм со всего его плюсами и минусами. Черный рынок с диким процентом прибыли и определенным риском для выгодоприобретателя. И серая зона для спекуляций, в которой обычно варилось большинство граждан Стран Советов и с которой приходилось считаться властям. Искусство резидента как раз и состояло в том, чтобы получить максимальный процент прибыли при минимуме риска. Это было сложно, временами опасно. Бандиты, правоохранительные органы, просто чересчур инициативные граждане.
Много факторов работало одновременно против тебя. Ну, а ты не зевай!
СССР в данной копии корневого мира начал валится еще раньше, чем множество других. Элиты по каким-то причинам не смогли выдвинуть вперед молодых и энергичных, поэтому даже жалкие попытки рыночных реформ проводились спустя рукава и предельно медленно. В итоге система пошла вразнос, а идеологию на местах заменила чистая технократия.
Интересный, однако, в итоге у них получился мирок. Безусловный порядок в столице, в верхних эшелонах власти и спецслужбах. Армия также кормится неплохо, местами даже успешно воюет. Но в итоге превратилась в закрытую корпорацию, как в странах Латинской Америки. Коттеджные поселки менеджеров и квалифицированных специалистов благоухают чистотой и респектабельностью, став высшей кастой общества. А внизу повсеместно царит пергаментный бардак и разруха в стиле околонулевых копий корневого мира.
Интересно, что этот СССР так и не распался и даже крепко держит за яйца страны Восточной Европы, сделав из них кормушку для государственных и получастных корпораций. То, что совершили Западные политики в некоторых неудачливых мирозданиях. Лишь поэтому советские космические корабли все еще бороздят просторы вселенной, а город электронщиков Зеленоград процветает, выдавая на-гора одну суперновинку в области робототехники за другой.
— Будьте добры, майора Садальского к телефону. Приветствую, это Анатолий. Да тот самый. Аркаша, что же такое происходит? Только что во дворе какие-то не представившиеся молодые люди имели ко мне финансовые претензии. Ты же вроде обещал, что ни-ни… Ладно, жду. Давай. Заходи потом.
Вайсбейн подошел к кухонному окну и осторожно попытался выглянуть во двор. Троица все так же тусовалась около своего бакланского автомобиля, задирая проходящих мимо граждан.
«Неудобно как смотреть! Поставить, что ли снаружи зеркала заднего вида?»
Пока опытный гешефтмахер отвлекался на пришедшую в голову идею, во дворе произошли знаковые перемены. Блатных бычков и вертлявого переговорщика прижали к земле крепкие молодые люди в черном. Они показательно работали не в служебной форме, но оружием были обвешаны с ног до головы. Знак остальным гражданам, что поляна окучивается милицией. Какая-то заполошная дура попыталась, было покричать на служивых из окна, но вскоре к своему крайнему огорчению поняла, что оказалась неправа. Как и лишилась напрочь оконного стекла.
Вскоре в дверь Резидента аккуратно позвонили три раза.
— Аркадий, коньячку?
— Не откажусь.
Майор вовсе не походил на привычного по киношным образам брутального оперативника. Рыхловатое лицо, редкие волосы на голове, уже начинающее выпячиваться вперед брюшко. Большую часть времени люди его уровня проводили в служебных кабинетах и заведениях общепита. К основным местам деятельности правоохранителей также можно было добавить совместные заседания с коллегами в саунах и загородных домов отдыха. Работали, так сказать, не покладая рук, живота и члена.
— Что это было, Аркаша?
Вайсбейн мог себе позволить так называть собеседника. За последние несколько лет они совершили вместе немало гешефтов и уважали друг друга прежде всего за деловые качества. Милиционер не собирался рубить несущую золотые яйца курицу, а ушлый махинатор менять сверхнадежную крышу. При его сфере деятельности и образе жизни милиция — лучший выбор!
— Дурачки залетные. Придется сажать милков на кичу. Ну ты, как я понимаю, показания давать не будешь?
— С чего бы это? Мы же просто поговорили о смысле жизни.
— Ладно, — майор кисло усмехнулся и махнул стопку янтарного напитка. — Придется найти у придурков незарегистрированное оружие. У тебя случайно ничего лишнего не завалялось? Поищи, пожалуйста, чтобы быстрее оформить.
Анатолий Иосифович, вздохнул, нарочито закатил вверх глаза и вышел в кабинет. Вскоре на столе перед Садальским лежал завернутый в промасленную бумагу Вальтер и тонкий конвертик. Аркадий глянул мельком на представленные купюры и с большим интересом начал рассматривать пистолет.
— Откуда такой?
— Эхо войны!
Майор промокнул глаза платком, смеялся он заразительно и в приличном обществе обычно был заводилой.
— Нет, с тобой всегда весело, Толик. Ну ладно, на эту акцию сойдет. Надеюсь из него не подстрелили какого-нибудь гестаповца? А то придется заводить дело по вновь открывшимся. Все, молчу, — Садальский примирительно поднял руки. — Ну а конвертик я бы лично с тебя не брал, но сам понимаешь, пацанам из отряда быстрого реагирования надо стол выкатить.
— Да я не в обиде.
— Вот и хорошо! — Садальский подождал, пока хрустальная посуда вновь наполнится, и продолжил разговор. — Раз уж я у тебя в гостях, то подслащу пилюлю.
Анатолий Иосифович немедленно наклонился вперед. Не зря резидент Директории обихаживал продажного милиционера. Тот очень любил деньги. Прямо вот очень! И потому нередко приносил в клюве выгодные наводки для будущих сделок.
