– Вполне достаточно, – не сдавалась стихиала.
– Если бы мне кто-то что-то рассказывал, а то все кусками и урывками, – вздохнула я.
– Ну, классификацию всех обитателей царств объясню попозже, – решила саламандра, и я представила, как она ставит галочку в графе. – Думаю, есть вопросы поважнее, чем этот.
– Хорошо. Сколько ты со мной пробудешь?
– Это решай сама, – ответила ящерка. – Меня создали, чтобы тебе помочь. Моя память хранит все, что знает мой создатель. Но отпустить меня можешь только ты сама.
– А тебя кто-нибудь видит, кроме меня? – продолжила я опрос.
– Нет, только ты. Все остальные видят лишь кожаную полоску на твоей руке. Даже маги меня не заметят, если подойдут близко.
– Здесь много магов? – опасливо поинтересовалась я.
– Имирин на границе двух княжеств, несколько месяцев назад князья что-то не поделили и затеяли войну, – фыркнула саламандра.
– Делать им нечего, – заметила я.
– Да. Но тебе это на руку, – продолжила стихиала. – В Имирине теперь много приезжих, среди которых немало магов. Тебе будет легко затеряться среди них. Если нужно именно это, конечно.
В голосе саламандры послышалось сомнение.
– Я бы хотела исчезнуть на несколько дней так, чтобы нельзя было отыскать.
– Уверена, что ты хочешь именно этого?
– Ты здесь, чтобы отвечать на вопросы или чтобы задавать их? – насупилась я, раздумывая, не обидеться ли.
– Прости, я не хотела, – сказала стихиала. – Это, конечно, твое личное дело. Если тебе это нужно, я помогу.
– Хорошо. Тогда для начала расскажи, где этот Имирин находится? – милостиво ответила я. – У меня есть карта, но она совершенно непонятная.
Я вытащила из сумки кусок пергамента, который упаковала мне Феа.
– Да-а! – протянула саламандра, скосив янтарный глаз на карту. – Но это ты можешь сама исправить.
– Каким образом?
– Нет ничего невозможного для тех, кто владеет магией.
– Ты про кого сейчас? – хмыкнула я. – Кто владеет магией?
– Ну…ты, – задумчиво выдала саламандра после минутной паузы. – Ты, конечно.
– Не уверена, – вздохнула я и повела плечами, допивая последний глоток полюбившегося мне эникея. – У меня с этим какие-то проблемы. Несколько дней назад… вроде бы колдовала, а сегодня меня чуть не вывернуло наизнанку от такого же действия.
– Ты просто не умеешь пользоваться силой. Этому нужно учиться, – объяснила стихиала. – Если ты легко колдовала, то, наверное, у тебя была какая-то вещь демона?
– Да, кольцо. Но я его сегодня вернула.
– Ну и зря. Вещь демона давала тебе доступ к его силе, а она у демонов практически безгранична.
– То есть ты намекаешь, что я зря избавилась от кольца Беса? – спросила я с плохо скрытым разочарованием. Это что, я теперь все время буду в обморок падать, если потребуется что-то сделать?
– Не намекаю, а прямо говорю – В голосе ящерки мне отчетливо послышался смех. – Глупо было отдавать… кольцо.
– Просто… – Я замялась, не уверенная, что могу обсуждать с этим созданием свои проблемы. – Кольцо же еще другое значит.
– И что? – фыркнула саламандра. – Вещь демона может иметь с десяток разных значений. Для тебя кольцо было охранной меткой. Слабые маги ничего бы не поняли, но не смогли бы причинить тебе вреда. Ну а маги сильные и ситры сразу увидели бы маячок: «Опасно! Охраняется! Чужая территория!» Чем плохо?
– Но ведь кольцо еще и символ чего-то вроде помолвки? – спросила я.
– Конечно. Только в том случае, если ты ее принимаешь, – ответила стихиала и почесала золотистой лапкой голову. – Никто посторонний не в состоянии понять значение кольца. Вещь демона, отданная им добровольно, излучает очень сильную магическую энергию и связывает носителя предмета с дарителем. В зависимости от силы демона у предмета разный магический цвет. К тому же… если ты подверглась влиянию ауры Бестелиона, то кольцо давало тебе возможность завершить перерождение без проблем. Хотя у тебя и так все идет довольно спокойно. Видимо, кровь эллов неосознанно контролирует процесс…
Саламандра замолчала, внимательно меня рассматривая.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – вздохнула я.
– Иди в комнату, – велела стихиала. – Будет лучше, если мы перестанем привлекать к себе внимание.
Я кивнула и поднялась, ища взглядом хозяина трактира. Заметив мое движение, тот обтер покрасневшие руки о передник и, прихватив из ящика на стене массивный ключ с деревянным брелком, указал мне на лестницу.
«Кстати, еще раз повторю, что совсем не обязательно говорить вслух. Я и так услышу».
Я сосредоточилась и подумала: «Так, что ли?»
«Не нужно так напрягаться. Просто думай. Я услышу».
– Вот ваша комната, – сказал трактирщик, открывая обшарпанную дверь с нацарапанными на ней цифрами. – Располагайтесь.
Я не смогла что-либо сказать, взяла протянутый ключ и вошла внутрь помещения. Захлопнувшаяся дверь слегка привела меня в чувство.
– Серьезно? – после нескольких секунд замешательства, спросила я голые обшарпанные стены. Из знакомых предметов и мебели в комнате присутствовала железная кровать с несколькими наброшенными друг на друга продавленными соломенными тюфяками, прикрытыми сверху не самой свежей простыней. Завершали картину тонкая подушка-блин и шерстяной плед. Еще в комнате был стул и огарок свечи в подставке на подоконнике.
– Печально, – заметила саламандра вслух.
– Не то слово! – расстроенно заметила я. – Это что? Плоды цивилизации, что ли?
– Скудные какие-то плоды, – хмыкнула стихиала и легким золотистым ручейком стекла с моей руки на пол, а там брезгливо фыркнула и дунула вокруг маленьким огненным факелом.
– Стой! – закричала я громким шепотом. – Не хочу, чтобы меня обвинили в поджоге.
Саламандра недовольно взглянула на меня, будто я сказала какую-то глупость.
– Я огненная стихиала, творение стихии огня. Все под контролем. Только немного подчищу, а то даже находиться здесь противно. Но на один день сойдет, – хмыкнуло это создание.
– Почему на один-то? – спросила я, хотя и сама не собиралась оставаться тут надолго.
– Тебе это надо? – с сомнением поинтересовалась ящерка.
– Нет.
– Тем более. К тому же… Ты чем расплачивалась? Серебром? Тут мало у кого в карманах бывают такие деньги. На одну монету ты здесь можешь жить больше недели и питаться по нескольку раз в день. А наличие у девчонки вроде тебя таких денег сразу вызывает любопытство…
– Кто-нибудь решит проверить, нет ли у меня еще денег, – догадалась я. – Это логично. Значит, ночуем с подпертой стулом дверью и потом уходим не прощаясь?
Ящерка согласно кивнула:
– В тавернах всегда толчется разный сброд, желающий легкой наживы. Так что сама понимаешь. Между княжествами вражда. Естественно, это привлекает магов. А маги – народ не бедный. Любой порядочный вор считает себя обязанным ограбить мага.
– А почему меня за мага примут? – возмутилась я, вспомнив прошлые разы.
– Это легко объяснить. Обычные люди, конечно, верят в ситров и эллов, но больше считают их персонажами легенд и мифов. Маги для них более понятны и близки. А ты выглядишь и ведешь себя как женщина-маг, – ответила саламандра, лизнув пламенем стул. Его тут же обволокло еле заметными малиновыми язычками огня, которые угасли в считаные секунды, а стихиала довольно хмыкнула.
– А как выглядят маги? – спросила я, стягивая с головы свой импровизированный тюрбан.
– Прежде всего, они выделяются внешним видом и поведением, – чуть подумав, сказала ящерка. – То есть одеваются иначе. Например, любая порядочная женщина в этих местах никогда и ни при каких обстоятельствах не наденет на себя мужскую одежду. Ни в одном из королевств Срединного царства такое не допускается. Даже простолюдинки не позволяют себе подобного. Ну а тем более знатные дамы. К тому же ни одна местная женщина не решится путешествовать одна, без сопровождения родственника мужского пола или охраны. Среди демонов это тоже не приветствуется, кстати. И только чародейкам прощают все эти вольности.
– Как же в таком случае живут чародейки? – опешила я. – Складывается впечатление, что они какие-то изгои.
– Так и есть, – подтвердила стихиала. – Их всячески изводят, ведь обычные люди не верят, что женщине на роду написано быть магом. Семьи или запрещают девушкам учиться магии, или сразу выгоняют из дома. А тех, что добираются до Академии магии, могут убить после ее окончания или через несколько лет.
