Глава 28
Кот в дом пришёл сам. Откуда он взялся так и не выяснили. В деревне котята были, но хозяева клялись, что все на месте. Бесхозных уличных животных здесь не было, хотя не было и стерилизации. Рядом с курятником или сараем в каждом доме, где были кошки, стояла клетка или что-то вроде большого ящика. Иначе могли наказать за разгильдяйство. Первый раз такую клетку Елинка видела в городе, в доме Корны. Туда и сажали бедную животину каждые полгода на неделю и пережидали кошачьи концерты. Дело привычное, лучше потерпеть, чем громадный штраф платить. Городские власти за этим следили. Бездомных животных отлавливали и или пристраивали, или убивали. Поэтому рожать кошкам было разрешено, только когда за котятами очередь стояла. Каждая животина носила ошейник с бляхой, на которой был выбит опознавательный знак хозяев, за кошек платили даже небольшой налог раз в год, за воровство кошки или иные её пакости тоже отвечал хозяин, поэтому животных в домах держали немногие. Хлопотно больно. Хотя и рожали местные кошки всего двух, редко – трёх котят. На всю деревеньку всего, кажется, около десятка, из них семь – точно мальчики.
Пришёл котенок во время обеда. Зашел в распахнутые от жары двери, по-хозяйски дотопал до Гантея и с писком начал царапать ногу – есть требовал. Совсем кроха, не больше двух месяцев, максимум – два с половиной. Самое интересное, что такой расцветки в деревне не было. Дымчатый пушистик-кот – был, рыжая кошка – любимица хозяев, ну и обычные полосатики, с теми или иными признаками родства с родителями. Этот был явно другой породы. Чёрный, как смоль, без единого пятнышка.
Гантея он покорил с ходу.
Рисунок Софьи Шахновской
Елина предложила назвать его Васисуалием, в честь незабвенного господина Лоханкина. Просто вспомнила его фразу – «Я к вам пришел навеки поселиться», ну так это выглядело, но прижился только короткий вариант – Васо, с ударением на «О».
Васо жил в комнате Гантея, никогда не позволял себе гадить в комнате или воровать, прыгать по столам или, допустим, вырывать рассаду в огороде, даже когда был маленьким несмышленышем. Но и у него была своя слабость – мастерская Елины. Он приходил туда ещё малышом, просился на стол и очень внимательно смотрел на ловкие движения пальцев. Дело в том, что первой и любимой его игрушкой стал шарик из фарфора. Обычный шарик, который Елина слепила из различных остатков и подкинула ему. Шарик так дивно катался по полу. Васо часто ходил с Гантеем по всяким важным мальчишечьим делам, сперва – на плечах у хозяина, а потом – и сам, бегая за ним как щенок. Но, возвращаясь домой, неизменно проведывал загадочную мастерскую.
Со временем – ближе к осени и холодам – Елина поставила плетёную овальную корзинку без ручки, но с мягким матрасом возле печки. В ней Васо иногда дремал в утренние часы. Например – когда хозяин отправлялся за очередной порцией дров. Там – морской холодный ветер, влажный и отвратительный, а тут – уважительное отношение, взбитый матрас и восхитительная печка. Выбор был очевиден. Вот с поисков Васо в мастерской и начали налаживаться отношения Елины и Гантея. Постепенно подросток стал заходить так же регулярно, как и Васо, и так же садился и смотрел на лепку.
Очень не сразу, но однажды он протянул руку к белой массе и слепил лепесток розы. Лепесток вышел сероватым от грязных пальцев, но это было уже не важно. Обучался он очень быстро. Глядя на работы Гантея, Елина поражалась: откуда в деревенском мальчишке такое тонкое чувство цвета и формы. Его украшения поражали законченностью и изяществом. Нельзя дать пропасть такому таланту в деревенской глуши.
После окончания ремонта жизнь давно наладилась и устоялась. С наступлением холодов Вара окончательно перестал выходить в море, даже в теплые дни. Осенняя погода изменчива и непредсказуема, а нужды – как раньше – не было. Погреб был забит овощами. Часть – своё, им же выкопанное и собранное, часть – закуплена в деревне. За лето натаскали столько веток, дров и хвороста, что за зимнее тепло можно было не беспокоиться. Сейчас, осенью за дровами ходили из нежелания трогать запас, ну и по привычке. Пусть будет, так оно, эта, надёжнее.
Елина боялась, что Вара начнёт пить от безделья. Но нет, бездельничать было особенно некогда. Без помощи рабочих, сам, он поставил большой крытый навес от дождя для дровницы. Собирался ставить второй, возле баньки. Перекопал и удобрил огород, лично следил, чтобы в доме и бане всегда была вода. По просьбе Елинки он же рубил и ощипывал подросших кур к обеду, натаскал с берега красивых камней и выложил будущие клумбы. В планах у него было ещё сделать такие штуки на заднем дворе. И как все рыбаки – прекрасно умел плести сети. Чем и занимался в свободное время. Ещё, по просьбе Елинки плел плоские шкатулки с крышками из веток и коры какого-то местного дерева. Нужно же во что-то упаковывать бижутерию. Красотой они не отличались, но были прочные и лёгкие.
Морна полностью погрузилась в мир синели. Её очень расстраивало, что она не может похвастаться успехами сельским кумушкам. За лето и начало осени она сделала уже три покрывала и взялась за четвёртое. Работы становились сложнее и аккуратнее. Оторвать её от шитья могли только заботы о Мысе. Нужен был ещё один стол для её работ. Нужны были ткани и нитки. Нужен был учитель для Гантея. Парню скоро пятнадцать, а он не умеет читать и писать, считает на пальцах.
Да она и сама не умеет писать на местном. У нотариуса в конторе она подписывала документ как неграмотная – отпечатками двух пальцев. Так что учитель нужен, хоть как.
