руку тряпочкой, насвистывая всем известную песенку про зайцев.
— Я не уверен, господин, — сказал Олегус. — Когда бушевала Последняя Война, никто особо не церемонился с местными лесами. Их выжигали огненным штормами, вместе с вражескими войсками, укрывшимися в чаще. Здесь было построено немало форпостов, чтобы следить за передвижениями противника и удерживать занятые территории. Но леса вокруг них обычно вырубаются или выжигаются, чтобы никто не имел возможности приблизиться к укреплению незамеченным. Возможно, что этот лес возник уже много позже, чем мы ушли отсюда…
— И что представляют собой эти твои форпосты? — поинтересовался я, не прекращая своего занятия.
— Небольшие гарнизоны, рассчитанные максимум на тысячу человек личного состава…
Тысячу человек.
Небольшой гарнизон.
О, средневековое фэнтези, мне кажется я зря думал, что в прошлом банда в пару сотен вооруженных голов уже считалась армией.
— Что-нибудь интересное можно найти в этих развалинах?
— Наверняка, — подумав, согласился Олегус. — Награбленная добыча, пленники, захваченные артефакты и оружие всегда проходили через такие гарнизоны. На вражеской территории по ночам лучше находиться за крепкими стенами, чем лагерем встать в выжженном поле.
Логично, конечно, звучит.
Раздалось ржание лошадей Фратера и Слуги.
Как и было оговорено заранее, Лаврик схватила лук и уже приготовилась стрелять по целям впереди телеги, Лео и некоторым промедлением повторила ее действия, но уже на противоположном конце фургона.
Олегус удерживал лошадей, готовясь в любой момент начать метаморфозы своего тела.
Я же, почувствовав неладное, пригляделся, воспользовавшись «Пожирателем Душ» и магическим зрением.
Увидев перед нами неравномерный магический фон, что есть силы крикнул в сторону держащихся в полусотне метров впереди нас Паладина и Слуги, привлекая их внимание требованием остановиться.
— Чего орешь-то? — недовольно поинтересовался Шовель, придерживая свою переступающую с ноги на ноги коняшку, по которой было видно, что она отнюдь не желает продолжать движение вперед.
Несмотря на то, что перед нами относительно просторный и не привлекающий внимания участок местности.
Ничуть не хуже, а даже получше и попроходимее того, что осталось за нашими спинами.
Поискав глазами Фратера и его раба, увидел, что они застыли на краю опушки, где клубился какой-то крайне нехороший туман.
Образовавшийся словно из-под земли.
В одно мгновение.
Отчего лошади наших всадников начали откровенно нервничать и пятиться назад.
Выглядел туман как обычная мгла, словно растворенное в воде сухое молоко, ничем не примечательное на вид.
Вот только туман этот висел выше деревьев и имел четкие границы, что маловероятно для природного явления.
— Дай угадаю, — обратился я к оборотню, — тумана ты не видел, пока он себя не проявил, так?
Потому как на мне это сработало именно так.
Судя по выражению лица Лаурель — она тоже ничего не видела, пока не отреагировали кони, на которых наши всадники, развернувшись, спешили назад, к фургону.
— Да, господин, — кивнул Олегус, настороженно озираясь по сторонам. — Морок, какой-то…
Угу.
Скорее изобретательная ловушка, рассчитанная на то, чтобы неосторожный путник в нее попался.
Вот только как-то странно она сработала.
Зачем вообще раскрывать ловушку для первого же, кто к ней приблизился и давать узнать о ней тем, кто двигается позади него?
Чертовщина какая-то.
— Мне это категорически не нравится, Глеб, — сообщил подскакавший к нам Паладин. — Туман словно из-под земли вырос.
— А то я не знаю, — с ворчанием выбрался из фургона и медленно побрел в сторону тумана.
То, что на него среагировала моя чуйка, а магическое зрение определило его неестественную природу, прямо указывало на то, что это ловушка.
Как минимум — безобидный туман, чтобы отогнать любопытных.
Как максимум — маскировка чего-то, что порвет нас на куски.
Было бы интересно, если б не было так грустно.
Почему приближение к туману смог почувствовать только я, а никто другой, например Лео?
Чувствовать колебания магии могла и Лаурель, но здесь и она оказалась среди догоняющих.
Да и Фратера почему-то его любимый Бог не предостерег…
Или ему плевать?
Или же здесь все завязано на Магии Теней, а единственный, кто может ее хоть как-то направлять, это я?
Остановившись рядом с границей тумана, посмотрел на него под разными углами.
Ничего.
Непроглядное молоко.
Вернув эльфийский клинок в ножны, снял перстень Гекаты и взял в руки «Пожиратель Душ».
Стиснул зубы от неприятных ощущений, обратился к магическому зрению, наблюдая перед собой полотно светящихся искр, сквозь которое невозможно было ничего различить.
Кроме одного.
Словно по волшебству граница тумана отступила на добрых несколько метров, давая увидеть…
Кое-что неприятное.
Вздрогнув, вернул оружие в ножны.
Удостоверился в том, что магическое зрение меня не обмануло, хотя нормальными глазами увидеть это едва ли возможно, если не знать куда смотреть.
Но эксперимент удался — граница морока отодвинулась.
— Дело рук твоих товарищей-Практиков? — спросил подошедший ко мне Фратер, словно невзначай положив ладонь на рукоять своей сабли.
— Ну, таблички «Не влезай — убьет!» на демоническом я тут не вижу, а вот кое-что интересное — да, — недвусмысленно указал Паладину на переплетающиеся корневища перед нами.
Соратник несколько секунд приглядывался, после чего, тихо выругался, еще крепче сжав рукоять сабли.
Как будто она могла ему в чем-то помочь.
Туман отступил, обнажая следы того, о чем я не так давно думал.
Мы здесь явно не первые «смельчаки».
В грязи и гнили меж толстыми корнями пораженных Магией Теней деревьев, можно было различить остатки тел, попавших в зону тумана.
Обломки мечей, разорванные легкие доспехи, проломленные черепа и буквально измочаленные чем-то очень тяжелым щиты, больше похожие на догнивающие деревяшки.
Пустые глазницы умерших смотрели куда-то ввысь.
Ни на одном не осталось даже клочков кожи или мяса — ими уже полакомились ползающие по костям стремные насекомые и мерзкого вида жуки.
— Трупоеды, — пояснил Фратер.
— А мне кажется, что это солдаты местного Лорда, — заявил я, указывая на блеклый рисунок на куске щита, сквозь который пророс толстенный корень.
Вот только дальше он нашел себе дорогу через рот павшего воина, разорванного пополам.
Отойдя в сторонку, присел и, взглянув под другим углом, заметил, что затылок у черепа отсутствует.
Судя по лежащим тут же кусочкам кости, явно пробит этим весьма чудным и милым растением.
Была бы голова расколота ударом снаружи, то костные образования находились бы внутри.
Толщина корня несоизмерима с размерами дыры в затылке, так что вариант того, что обломки выбросило наружу просто не принимаются.
— Какая прекрасная местная флора, — пробормотал я, взглядом указывая Паладину на увиденное.
Тот ни слова не сказал, но поморщился.
Оно и понятно — мы уже тысячи таких корней за собой оставили.
Правда и трупов не видели.
— Не хочу даже думать о том, что мы бродим по
