- В жопу демократию!.. – отрезал Чемодан. – Надо идти… Нельзя уродам это спускать. Да и Алтарь нам нужен…
- Если скажете идти, я согласен, – кивнул Трибэ.
Остальные тоже не стали настаивать на голосовании.
- Ну тогда попробуем. Только как назад?
- По той же промоине! – ответил я. – Попробуем выспаться вечером. Потом идём к Алтарю, ближе к утру. Быстро закупаемся и уходим. Промоина идёт до самого распадка. А перед рассветом мы спокойно уходим к себе.
- А если часовые будут у Алтаря? – поинтересовался Сочинец.
- Нам это предоставь! – посоветовал подошедший Туз. – Нам к Алтарю этому дозарезу надо, братва! Надо будет – глушанём, свяжем. Надо будет – порежу уродов.
- Пошли… Обсудим со всеми! – предложил Сочинец.
- Да нафиг с этими лясы точить!.. – поморщился Туз. – Хотят к Алтарю – пусть идут с нами. Не хотят – пусть чешут назад!
- Пошли, хоть сообщим им… – Сочинец покачал головой. – Давай-давай… Десять минут роли сейчас не сыграют.
И они пошли сообщать… А мы затушили костёр, подхватили собранные дрова и стали готовиться к новому марш-броску.
На этот раз уже через лес.
Глава 20. Чересчур диверсионная
Дневник Листова И.А.
День седьмой. Подготовка к гадостям!
Я не очень хорошо запомнил наш путь через лес. Все устали, все хотели есть, но надо было идти. Спустившись по склону, мы свернули в заросли там, где, как я подозревал, был самый короткий путь, и ступили под сень местной растительности.
Наши ноги утопали в гниющей прошлогодней листве, а за лодыжки нас покусывали возмущённые микроагрессоры, но мы упорно шли. Даже Сандра с Алёной старались не паниковать. Правда, одна из них тихо ругалась сквозь зубы, а вторая – молилась столь искренне, что я почти уже ждал божественного вмешательства.
Но тут мы наконец-то вывалились к промоине, по которой, бурля и грохоча, нёсся поток воды. Ещё полчаса мы продирались через заросли вдоль русла, пока не нашли относительно чистую и сухую полянку, заваленную валунами, на которой и устроились на привал.
Снова загорелись костры, снова стало тепло и уютно. Вода шумела поблизости, а мы, оперевшись спинами на камни, пытались отдохнуть.
- Едим, и спать! – решил Сочинец. – Дежурим по часу примерно. В первой паре дежурит Дунай и Прокачун. Вторая пара – Вано и Трибэ. Дунай, объясни им, когда будить Чема и меня. Потом всё повторяем.
- А мы? – удивилась Алёна.
- А вы с Сандрой пользуетесь походными женскими привилегиями! – ответил Сочинец с усмешкой, но потом сразу посерьёзнел. – Да, ещё один момент: никто не спит на камнях и без одеяла! Вано, Трибэ, Дунай и дамы – идите собирайте всё, что подойдёт для подстилки и одеял. Рассчитываем на то, что двое дежурных спать не будут.
- Пошли!.. – первым поднялся я. – Быстрее соберём – быстрее отдохнём.
Наши попутчики тоже устраивались на ночлег. Но там дела с организацией обстояли не очень. Когда мы вернулись из леса с первыми охапками листьев, стеблей и веток, не спали только гопники, которые, увидев нас, сразу подхватили идею и ломанулись за дарами природы.
Идея с ветками была моя. Их надо было подстелить снизу, чтобы подстилка не касалась камня напрямую. Ветки были от тех же ёлочек, которые росли и у нас рядом с промоиной. Здесь они тоже обнаружились, заменив нам лапник.
А уже сверху мы кидали траву и листья, чтобы добавить мягкости и термоизоляции. Кроме того, они же служили нам одеялом. Лежанки мы расположили так, что любой пожарный инспектор от ужаса бы удавился. Ногами к костру, ещё и очень близко.
Зато можно было не опасаться, что во сне окочуришься от холода. А пожарный инспектор пускай идёт тем самым лесом, где мы набрали материалы для лежанок. Ночь обещала быть в меру холодной и ясной, так что пренебрегать утеплением никто не хотел.
Когда нужное количество постелей было организовано, все быстро перекусили и устроились спать. Казалось, я ещё не закрыл глаза, а мне уже снился какой-то странный и сумбурный сон…
Дневник Листова И.А.
День восьмой. День шопинга и тёмных делишек
Разбудил меня Дунай. И тут же перешёл к инструктажу:
- Вано, ты в дозорах не стоял, потому правил не знаешь. Смотри, как бы ни было холодно – у костра не сидите! Там вы будете отличной мишенью. Отойдите в сторону и наблюдайте из темноты.
- Угу… – отозвался я, пытаясь размять затёкшее и слегка замёрзшее тело.
- Смотри… Если глядеть отсюда, то через час примерно вторая луна – та, которая яркая – будет где-то между вершин во-о-он тех двойных деревьев! Тогда буди Сочинца.
- Понял… – кивнул я, стараясь не зевать.
- Ну всё… С Богом!
- Сладких снов! – снова кивнул я Дунаю, принявшись растирать уши.
Просто вспомнил, что в одной старой книжке («Жертвы жадности» или как-то так) главный герой яростно тёр уши, чтобы проснуться. Вдруг и мне поможет? Гениальная же книга, как мне тогда показалось!.. Всё по заветам седой старины!.. Вот она, мудрость предков!
Не помогло… Наверняка автор – какой-нибудь графоман, который ничего в обычной жизни не смыслит.
Гопники и культуристы крепко спали. Все до единого. Без дозорных. Культуристы дрыхли на камнях, а гопники на лежанках. Заставил их всё-таки Туз поступить по-умному… Вот только и у тех, и у других костры почти прогорели. Только угли и тлели.
В наш я подбросил дров. А затем, переглянувшись с Трибэ, мы разошлись в разные стороны. Я устроился между двух валунов, наблюдая за окрестностями. Трибэ расположился где-то в другой стороне. Как предупреждать друг друга об опасности, мы не договорились. Но я это понял, когда уже сидел на часах. И решил, что просто начну орать, если что.
Вахта прошла спокойно. К почти исчезнувшему ручью выходила пара каких-то животных. Но они так пугливо смотрели глазками на стебельках, что я сразу понял – это травоядные. Не хищники. Сами боятся больше, чем мы. А больше ничего интересного не случилось.
Правда, были ещё звуки… Вот они пугали прямо-таки до позывов опорожниться. Рычание, вой, крики, визги… Но к промоине в месте нашего лагеря местное зверьё не совалось. Зато я впервые услышал и увидел местных птиц.
Птицы долго свистели в зарослях, а потом на фоне неба, усыпанного звёздами, пронеслось два треугольника с торчащими у основания лапками и хвостами, а у вершины – головами. Клювов не было. Ну или я их не разглядел.
А ещё я продрог до костей. Что и неудивительно: холод был собачий. Сложно было не стучать зубами, добавляя пугающих звуков в местную какофонию. Но я очень старался сохранять тишину. А ещё бдить, реагируя на каждое движение и отвлекаясь только на облака пара, вылетавшие у меня изо рта. Всё-таки влажность в промоине была высоковата, несмотря на низкие температуры.
Через два часа мы с Трибэ разбудили Сочинца с Чемом, а сами заняли их места. Я почти сразу пригрелся под слоем травы и листьев, после чего мгновенно уснул…
…Чтобы снова проснуться, когда надо было сменить Дуная. К этому времени я и заново продрогнуть успел, и руки-ноги опять страшно затекли.
Боже! На какие только жертвы не идут люди ради хорошего шопинга!
Второе дежурство выдалось ещё более скучным. Над промоиной поднялся густой туман. Сидеть пришлось поближе к спящим, чтобы видеть весь лагерь. Но теперь даже поглядеть было не на что. Разве что на молочные клубы, медленно стекавшие в распадок.
Стало ещё холоднее. Первым не выдержал Трибэ. Он подошёл к костру, подкинул дров, постоял минут пять и снова ушёл в туман. Через несколько минут не выдержал уже я. И повторил его вылазку к костру. Запаса тепла хватило ненадолго. Так что мы с напарником по вахте ещё дважды ходили погреться.
Впрочем, если бы не холод, пробирающий до костей – не уверен, что смог бы держать глаза открытыми. Спать хотелось просто нестерпимо…
Зато последний час перед общим подъёмом я дрых сладко, бессовестно и без сновидений. А когда меня разбудили, чувствовал себя практически бодрым.
