— А как это можно — свободу получить?
— А вот так, проявите себя в честном труде али ремесле каком-то и получите свободу, может, и с подворьем помогу собственным, только будете мне со своего труда платить, но об этом рано еще говорить, — хмыкнул я. Люди же задумались над моими словами и начали перешептываться.
Дальше меня закрутили дела, даже в общей тренировке в этот день поучаствовал. Вечером же вновь засыпал под рассказ Фомы.
С утра пораньше отправил людей к Димитру за вещами, о которых мы вчера говорили. Мальчишку Люта я отправил в ближайший лес, чтобы он принес оттуда четыре крепкие ветки, две из которых должны быть с длину моей руки, а две по локоть.
Сам тем временем уделил внимание холопам, подлечивая их и заодно близко знакомясь.
После обеда все нужное было у меня на руках. Кликнул холопа, который был бондарем, его звали Бурак. Мужчина лет пятидесяти, с мозолистыми крепкими руками и умными, живыми глазами.
Хотя они теперь у всех холопов живые, и в них не плескалась обреченность. Они мне поверили, что смогут получить свободу, и ради этого готовы были рвать жилы.
— У меня для тебя задание, смотри, что нужно сделать, — и я положил на землю две длинные палки, параллельно друг другу. Сверху с краев, поперек на них короткие пристроил и связал концы, получилась этакая рамка. Затем распустил одну из веревок на нитки и начал обматывать, по ширине и длине, получилось этакое сито. — Понял? — спросил я у Бурака.
— А чего ж не понять, дело-то нехитрое, ток зачем? — и он ухватился за подбородок, пытаясь нащупать отсутствующую бороду. Это смотрелось забавно, так что я не удержался от улыбки.
— Сито это, песок просеивать, — решил ответить я на его вопрос.
— А зачем же песок просеивать? — с недоумением пробормотал он.
— Надо, мне нужно не меньше двадцати таких сит, — распорядился я.
— Сделаю, чего ж не сделать, — и он взял в руки получившуюся конструкцию.
Три дня я еще прохлаждался, наблюдая за строительством, тренируясь с людьми и помогая Фоме с попытками сделать кирпич.
Вечером третьего дня у поморян забрали все оружие, с которым они тренировались. Сложили на берегу стопки из оружия и брони, и построили в один ряд. Филипп или Говша подавали мне оружие и броню, а я уже отдавал поморянам, и каждый получил свой комплект из моих рук.
Надо было это сделать сразу, но и так прошло хорошо. Главное, люди знали и запомнили, от кого они получили все.
Утром, загрузившись в ладью, мы отправились в Ладогу, за моим красавцем или красавицей. Вот тут я еще не решил. Ведь у драккара должно быть имя, как корабль назовешь, так он и поплывет. Главное, чтобы победа не стала бедой.
Уже знакомый путь до Ладоги прошел без происшествий. Причалив, я захватил с собой пятерку людей, не забыв взять кольчуги и мечи, которые тоже пойдут в счет оплаты.
На верфи по-прежнему везде раздавался стук топоров, а я глазами выискивал мастера Труана.
— Труан, Труан, — прокричал я, завидев знакомую фигуру.
Мастер степенно направился ко мне.
— О, вот и ты, долго тебя не было. Я уж думал, сгинул где и стоит искать нового покупателя, — с хитринкой произнес Труан.
Я же лишь развел руками и улыбнулся ему под стать.
— Пойдем, посмотришь, — и он провел меня к драккару.
Драккар[1] в длину был девятнадцать шагов, а в ширину чуть больше четырех, обшивка была сделана внахлест. Как же этот способ называется, точно, клинкер.
Красавец, просто красавец, я с нежностью провел рукой по его борту.
— Нравится? — довольно спросил Труан, держась за пояс.
— Да, — только и смог я вымолвить.
— Принимаешь? — и он протянул руку.
— Принимаю, — пожал я ладонь мастеру.
— Так, значится, и рассчитаться следует, — с улыбкой проговорил он.
— Все как договаривались, значит, двадцать монет я тебе тогда сразу отдал. Должен еще сто, — и я достал два кошелька из сумки и предал мастеру, — а также, как и сговаривались, еще две кольчуги ромейские и два меча, — и мои люди протянули их мастеру.
— Вот и хорошо, — и он передал вещи подскочившему к нему мужику. — Значится, сейчас и спустим его на воду, — и он что-то прокричал своим людям.
Пара минут, и драккар оказался в воде, брызги полетели в разные стороны.
Смотря на хищные обводы корабля и видя, как он немного нырнул в воду, я понял, что определился с названием.
— Это щука, — прошептали мои губы.
— Чего говоришь-то? — раздался вопрос от мастера.
— Говорю, что корабль называется «Щука», — твердо и уверенно произнес я.
— Хорошее имя, подходит, — оскалился Труан.
Прокопа я отправил обратно на ладью, чтобы он еще привел людей и драккар можно было бы перегнать в порт.
К моменту, когда люди подошли, я уже был на «Щуке» и всю ее облазил и обнюхал. Моя радость, так и хотелось прошипеть, пародируя одного персонажа.
Прокоп привел двадцать человек, и мы спокойно смогли перегнать «Щуку» к ладье.
Мне не хотелось с нее слезать, так что пришлось себя пересиливать. Оказавшись на твердой земле, я захватил с собой Говшу и Трофима и направился в Климятский конец на поиски Путяты.
Расспросы продлились недолго, и нам наконец указали, где его искать. Ворота на его подворье открыл сгорбленный старик, который был без одного глаза, а вторым щурился.
— Вы чего-то хотели? — сиплым голосом спросил он.
— Здравствуйте, да, Путяту ищем, нам сказали, что он здесь живет, я его друг, — вежливо проговорил я.
Старик смерил нас своим единственным глазом и закричал:
— Сын, сын, тут к тебе.
Через пару минут выглянул и сам Путята.
— О, Яромир, здравствуй, — и он крепко меня обнял.
— Здравствуй, Путята, как и обещал, — я развел руками.
— Ты проходи давай, — и меня с моими людьми провели на подворье, где усадили за стол, а после на него сухонькая старушка поставила нехитрую снедь. Путята ей в этом помогал, а она махала на него рукой.
Я же улучил момент и прикоснулся к старикам, наполнил их силой жизни. Путята это заметил и благодарственно кивнул.
— Смотрел уже свой драккар? — задал он вопрос, после того как перекусили.
— Да, хорош. «Щукой» назвал, — поделился я с ним радостью. — Ты готов со мной отбыть? — решил я сразу уточнить.
— Да, конечно. Со мной еще два моих родича просятся, возьмешь? — серьезно глянул он на меня.
— Если ты за них ручаешься, то возьму, — ответил я, даже не думая.
— Ручаюсь, расскажи, как у тебя-то дела, проведал ли родичей? — начал расспрашивать Путята.
Я и не думал ничего скрывать и рассказал о своих приключениях, о буче с норманнами в Волине, о свадьбе сестры, и что перевез ее в Новгород, и о том, как погостил у князя.
После того как я закончил, начал уже расспрашивать Путяту о его житье и вообще, что происходит в округе.
Он и поделился, что недалеко от Ладоги у чухни разорили три небольших села. Вот только это сделали не люди, следы были не людские, а на месте разоренных деревень нашли чудные трупы. По описанию Путяты это были гоблины.
— Ни хрена себе, — вымолвил я.
Путята насторожился и с вопросом на меня глянул.
— Понимаешь, есть у меня человек, который многое знает. Да и я сам с этими тварями бился, когда испытание на зрелость проходил. Гостивит наверняка рассказывал эту историю.
— А ведь и точно, вот ты сказал, я и вспомнил, — кивнул Путята.
— Так, что не так с этими тварями, что за напасть-то? — спросил с интересом отец друга. Да и мои люди навострили уши.
— Как мне сказал этот человек, тварей надо сразу истреблять, очень уж они быстро размножаются. Было сто, стала тысяча. Так что, пока их мало, надо их уничтожить.
— Старейшины не поверят, — произнес отец Путяты. — Что им до той чухни.
— Хм, — уже задумался я. С одной стороны, какое мне дело до проблем Ладоги, а с другой — тут и Новгород не очень уж и далеко, так что эта проблема может и меня коснуться рано или поздно, да и Весентий явно не просто так упомянул об опасности гоблинов.
