— Может, ты и прав, — отозвался старик и замолчал.
— Опять дед заходил? — озвучил очевидное ИИ. — Полтора процента, как корова языком слизнула. Кстати, что такое корова?
Головин усмехнулся и правил соседу мыслеобраз рогатого животного.
Глава 19
Глава девятнадцатая
Через час имплантат вернулся к своему нормальному состоянию. Головин, используя платформы, выбрался на скалы, которые опоясывали остров. Не сказать, что идти было удобно, но гребень был лишь с небольшим уклоном, на котором росли деревья и кусты.
До бухты, где должны были находиться вытащенные на берег баркасы, он добрался минут за сорок.
— Этого следовало ожидать, — прокомментировал ИИ увиденное.
Все три корабля были разбиты, обломки усеивали берег, здоровенные лодочные сараи сожжены. Противник позаботился о том, чтобы с острова нельзя было выбраться без помощи извне.
Пора возвращаться, Ирана наверняка уже волнуется. День идет к вечеру, а она там одна, голодная, не знающая, чего ждать, жив ее спутник или умер.
До шахты Павел добрался уже в сумерках. Первое, что ему бросилось в глаза, распахнутые настежь ворота.
— Похоже, твой знакомец тут побывал, — сделал вполне очевидное предположение ИИ.
— Похоже, — согласился Головин. — Тварям пофигу, они эту стеночку перепрыгивают, а тут явно открыли, не куроча. Вопрос только один — нашли ли они Ирану?
Павел, не скрываясь, прошел через ворота. Остановившись в центре двора, он закрутил головой. Сейчас, по идее, из шахты и сараев, где хранился инструмент, на него должны были выскочить твари в изрядном количестве. Но нет, вокруг стояла мертвая тишина. Только ветер завывал в скалах.
— Нет тут никого, — спустя минуту произнес ИИ. — Хотя вон там, на влажной земле, отпечаток сапога, вы с Ираной тут не ходили, так что, это может быть только гость.
Павел кивнул и, водрузив на нос очки для ночного видения, вошел под темные своды тоннеля. Сумки валялись там, где он их бросил, возле спуска вниз, вот только подъемник был не в низу, как они договорились, а наверху.
— Пусто внизу, — уверенно заявил сосед. — Но можешь спуститься, побродить по штольням, но вряд ли она догадалась спрятаться.
— Сомневаюсь, — покачал головой Мираж, но все же направился к лифтовой платформе. — Они спустились по лесенке, потом подняли платформу вверх. Я думаю, таких, как тот мужик, на острове несколько. Странно, что мы их не встретили раньше, иначе лагерь и первую ночь бы не пережил. Что же здесь за чертовщина творится?
Он закинул то, что добыл днем, на настил, не оставлять же наверху, даже если Ираны нет, ему все равно понадобится многое из того, что он принес.
Головин активировал заклинание, и платформа медленно пошла вниз. В тоннелях тоже не оказалось засады, шахты были пусты. Головин прошел по тускло освещенному коридору и вышел в зал, где они провели ночь. Все тут было точно так же, как и когда он уходил. Кроме одного, возле топчана валялась артефактная рукоять черты, которую он оставил своей спутнице.
— Ирана, — позвал он, — я вернулся, я один, выходи.
Он с минуту стоял, прислушиваясь, но ответа так и не получил.
— Будешь искать? — поинтересовался ИИ. — Может, затаилась где и уснула.
— Буду, — отозвался Головин и направился к ближайшему входу в штольню.
Он обошел их все, потратив на это примерно час. Выработка была небольшой, все, что он обнаружил — несколько трупов и призрака, которого, не задумываясь, ликвидировал.
— Что дальше? — поинтересовался ИИ, когда Павел вернулся в зал и поставил кастрюлю на плитку.
— Дальше я поем, посплю и пойду за ней. Как раз успею до ночи отдохнуть, сам знаешь, пять часов на сон мне вполне достаточно. По темноте самое то, у меня нет за спиной отряда, так что, буду действовать тихо и незаметно.
— Ну что ж, этот план не хуже любого другого, — поддержал его ИИ. — Теперь можно даже в город не соваться, а пройти по краю. Перемахнешь через стену и окраинами минуешь центр. От кристаллов я тебя прикрою, главное не столкнуться с тварями лоб в лоб. Только вот что, может, выждешь пару дней? Затаись тут, думаю, ее уже не вернуть, а так они будут начеку.
Головин ничего не ответил, достал из мешка пакет с крупой и высыпал его в кастрюлю, затем вскрыл банку консервов и поставил ее рядом греться. ИИ понял, что человек разговаривать не хочет, и тоже замолчал.
Павел ел быстро, почти не чувствуя вкуса, прямо из кастрюли, обжигаясь горячим варевом, которое он сотворил на коленке. Последние дни, с того самого момента, как он вступил на пирс этого острова, его преследовали неудачи, одна за другой. Задача не выполнена, он потерял всех своих людей, но спас ту, кого пообещал защитить, и вот теперь лишился и ее. Если можно было описать все случившееся одним словом, то это слово было бы — провал.
Он хотел достать трубку и чертыхнулся, она осталась в его мундире, который он отдал Иране. Почему-то потеря трубки, которая прошла с ним сквозь время, добавилась к его неудачам. Он бросил взгляд на сумку Хана и притянул ее телекинезом, не мог его ординарец не держать для командира запасной. И оказался прав, небольшая, простенькая трубка и кисет с табаком обнаружилась во внешнем кармане.
— Спасибо, Хан, — поблагодарил он своего телохранителя. — Тебя уже нет, а ты продолжаешь обо мне заботиться.
Павел набил трубку и сделал первую затяжку, затем вторую. Докурив, он вычистил трубку, после чего притянул свою сумку и все, что удалось приволочь из рейда, и принялся перебирать имущество. Это заняло минут сорок. Приготовив необходимое, он снова закурил. Крышка часов откинулась с легким щелчком, что ж, на сон у него время есть.
Платформа подняла его наверх ровно в полночь, до рассвета было минимум семь часов. Уйма времени, чтобы пройти маленький городок и совершенно недостаточно на то, чтобы пройти крохотный городок, занятый врагом.
Его никто не ждал, ни тварей, ни призраков, ни пастырей, никого, шахта и все вокруг было безжизненным.
Головин направился к городу.
— Ты собрался идти насквозь? — поинтересовался ИИ.
— Нет, конечно, но сейчас требуется отвлечь внимание от правой окраины, она прижимается вплотную к горам. Наш противник, конечно, себе на уме, но я уверен, что он оставил наблюдателей. И мне совершенно не надо, чтобы они на меня навалились.
— Прав ты, я бы поставил там пастыря и два десятка тварей, ну и призраков нагнал бы.
— Я пойду по крышам, используя платформы. А пока запалю, костерок в одном из домов, пусть горит.
— Смело, — согласился ИИ. — А если весь город сгорит?
— Да и черт с ним. Если этот проклятый остров сгорит, я и слова не скажу, главное, чтобы не горело там, где я буду.
Головин перемахнул через городскую стену, чуть дальше от ворот, никто ничего не патрулировал, ни одного огонька, мертвая тишина. Что-то сырое и холодное упало ему прямо на нос. Павел поднял глаза вверх и увидел, как с неба повалили густые белые хлопья снега. Что ж, лучшей ночи для диверсанта и представить трудно, хотя и не совсем, с глаз противника снежная пелена скроет, а вот следы он будет оставлять, но если пойти по крышам, как он и собирался, это будет некритично.
Головин, используя платформы, добрался до дома, который стоял в пяти метрах от стены. Спрыгнув на крышу, он соскользнул на небольшой балкончик, выходящий на центральную улицу. Дверь, ведущая в дом, была заперта, но Головин надавил на замок, тот, скорее, был декоративный, чем реально способный преградить путь злоумышленнику, не выдержав нажима, хрустнул, выломав кусок косяка, и уже через пять секунд Павел вошел в дом. Это оказалась спальня, кровать заправлена, никаких следов бегства, нападения, просто люди на минутку вышли.
Головин выглянул в коридор. Дом был не слишком зажиточный, все довольно бедное и обветшалое. Оно и понятно, кто из состоятельных будет селиться прямо рядом с городскими воротами? Тут всегда жизнь кипит, хотя на этом острове, все же сомнительно, город не торговый, не на перепутье, нет порта, а значит, и толпы матросов, горланящих матерные песни. Ну да ладно, плевать, кто тут жил, их уже нет, может, призраками бродят, может, тварями бегают, а может, тела гниют в каком-то овраге.
