Надеть намордник, посадить на поводок».
— Берегись! — Айвор толкнул в сторону, грудь ему залепила паутина и рванула вбок.
Иорвет перерубил нить, стаскивающую Айвора с тропы. Засвистели стрелы. Вокруг прыгали пауки, а я ударила Аардом арахноморфа, свалившегося с ветки. Его размозжило о ствол, который треснул, лопнул вдоль, и в открывшейся щели показался вросший в древесную ткань скелет. Удлинённый череп, сложенные у груди, будто в молитве, руки.
— Не останавливайся, — тихо приказал Иорвет.
Скелет гамадриады остался позади, мы вернулись на тропу.
— Каждое из этих деревьев… — начала я.
— Это не деревья, — мрачно поправил Анару. — Это тела древесных нимф.
Внутри кольца телохранителей я ступала вперёд по этому погосту, и паутина была саваном, окутывающим омертвевшие суковатые стволы — то, что осталось от гамадриад.
— КРОВЬ, — руна B, Bloed, завопила. Я вскрикнула. «Что за жидкость течёт в твоих жилах? У тебя — обрывка сновидения?»
— Vatt’ghern?!
Повернулась к Иорвету:
— Всё хорошо.
Он успокоенно кивнул, и эльф, идущий следом, замер на месте. Мимо него проходили один за другим скоя’таэли.
— ДЕРЬМО, — руна Y. Ysgarthiad. «Ты посмела считать, что достойна эльфа?!» Мозг чуть не лопнул от громкости голоса. «Прекрати!» — хотелось кричать. Голова кружилась.
— Яна, что с тобой? — Мона подхватила под руки, и я поняла, что стою согнувшись, будто меня рвёт.
— Всё в порядке, спасибо.
Взмах мечом, паутина разошлась, и между чёрными колючими ветками забрезжил далёкий просвет.
— ВПЕРЕДИ, — Adhart, руна A.
— Осталось чуть-чуть, сосредоточься! — голос Иорвета подхлестнул, как вожжа.
«Какого чёрта?!» — взъярилась я.
— Cáelm, — Мона обняла за плечи и повела вперёд. — Не спеши.
— СМЕРТЬ, — Mor.
Голос стал тихим, шептал в голове: «Смерть, смерть, смерть», и издалека из темноты смеялся Фиахтна аэп Финварр.
Мёртвый лес расступился. За пригорком, поросшим кустами, вскрытой артерией блеснула река, подсвеченная прорвавшимся из-под сизых туч заходящим красным солнцем. Мона переглянулась с Иорветом и, крепко сжав мой локоть, повела к воде.
Казалось, что осень только-только пришла в Дол Блатанна, и даже снег с дождём остались по ту сторону гор. Пышные кучерявые деревья у реки ещё не потеряли листву, трава под ногами была зелёной и сочной. Золотые косы плакучей ивы тянулись к воде и шатром укрыли нас. Присев на песке, я зачерпнула прозрачную воду в пригоршни, омыла лицо.
— Мы разделимся здесь, — сказала Мона. — Я со своим отрядом иду с Яевинном.
Она встала, развела в стороны свисающие ивовые плети.
— Смотри, — тихо позвала она.
В обрамлении осенних крон вдалеке под тёмными тучами виднелась пронизанная радугой дымка водяной взвеси от горных водопадов, на фоне которой краснели в закате шпили.
— Я никогда не была там, — Мона зачарованно смотрела на сияющее в вышине плато, — и не знаю, имею ли право…
— Ты эльф, значит имеешь, — хрипло сказала я, ещё не привыкнув к тишине в голове и продолжая мысленно спорить с эльфийским чародеем. — Я вообще ни разу не эльф.
— Да, но… — Мона тряхнула головой, повернулась, и ветви сомкнулись, скрыв дворец. — Это не имеет значения. Ты права.
Опушка леса гамадриад была пустынной, будто и не было тысячи скоя’таэлей, которые шли за мной по пятам. Закутанный в плащ Исенгрим привалился к дереву и, прищурившись, провожал глазами солнце. Я опустилась на траву. Мона тихо засвистела и исчезла в кустах у кромки леса. Вдоль опушки замелькали устремившиеся за ней тени.
— Ждём заката, — сказал Исенгрим.
Среди деревьев я заметила смуглые лица эльфов из отряда Иолара. Не задавая вопросов, они невозмутимо ждали. Иорвет ходил кругами.
— Верноссиэль, подойди, — скомандовал Исенгрим.
Мягко ступая стройными ногами в сапожках с перевязанными голубыми лентами гетрами, эльфийка показалась откуда-то из-за спины Исенгрима.
— Моё задание изменилось? — нетерпеливо спросила она. — Торувьель ушла без меня, сказала остаться.
— Да, изменилось. Ты будешь бить в колокол и займёшь место Иолара, — сказал Исенгрим. — Его команда поможет тебе забраться на башню.
— О, моё имя будет стоять в легендах рядом с именем Аэлирэнн, — протянула Верноссиэль. — Что скажешь, Иорвет? Так у меня будет шанс?
— Я верю, что ты справишься, — Иорвет остановился, глядя эльфийке в глаза.
— Расцениваю это как «да», — заливисто рассмеялась она.
«Мы с ней, конечно, справимся, Иорвет. Из шкуры выпрыгнем, но справимся ради тебя», — думала я, пытаясь сосредоточиться и перестать раздражаться. И раздражалась я почему-то не на приставучую Верноссиэль, а на самого Иорвета. Чего я хотела? Чтобы он забыл долг и перечеркнул дело жизни ради того, чтобы какая-то дхойне чувствовала себя исключительной и нужной, а не рядовым винтиком в механизме его замысла? Иорвет дал мне всё, что мог предложить, и держал слово. Он принадлежал эльфам. «Ты чужая, уходи», — вновь зазвучали в голове слова чародея.
Солнце погасло. Исенгрим отлепился от ствола, и вслед за ним выступили из лесной тени Свободные Эльфы. Из четвёрки Иорвета с нами не осталось никого — Айвор ушёл с Торувьель, остальные — те, кого с городом Серебряных Башен не связывали ни кровь, ни происхождение, пошли за Яевинном.
— До темноты нужно найти лодки, — сказал Исенгрим.
***
Лодки нашлись выше по течению — два длинных узких челна были вытащены на песок и прятались под низко опущенными ветвями согнутого над водой вяза. Резная передняя балка на носу, плавной дугой продолжающая киль, поднималась высоко над бортом и заканчивалась изящным, как шея лебедя, изгибом. Эльфы навалились, днища заскрежетали по песку, и тяжёлые челны закачались на воде.
— Vatt’ghern со мной, — приказал Исенгрим.
Забраться в лодку, не замочив ног, не получилось. Эльфы Иолара разместились по два десятка в оба челна и разобрали короткие, как у каноэ, вёсла. Один из них развязал мешок и бросил на дно лодки стопку жестяных мисок. С соседней кормы склонился Иорвет и подал руку Верноссиэль, которая грациозно впрыгнула внутрь. Вёсла с тихими всплесками погрузились в воду, и мы плавно скользнули в темноту.
По указанию Исенгрима гребцы держались левого берега. Река петляла, в быстром течении мы еле-еле продвигались вперёд. Борта перегруженных
