В этот момент из магазина вышли две женщины лет тридцати с хвостиком. Судя по нежно розовому загару, не местные, отдыхают, может дней пять, подумал я, ну ходят же они куда-то вечерами показать свои роскошные пышные фигуры. Я тут же, в прямом смысле слова, подрулил к ним на велосипеде.
— Добрый день сударыни! — весело бросил я, — отдыхаю здесь второй день, посоветуйте, куда вечером молодому холостому податься на танцы?
И так как бы невзначай я поиграл накаченными бицепсами на руках. Не сказал бы, что на лицо барышни были красавицами, но чувствовалось, что они очень тщательно следили за своей внешностью, это могло говорить о том, что у них мужья ответственные работники, либо сами они неплохо зарабатывают.
— А с кем мы имеем удовольствие говорить? — улыбнулась одна более бойкая дама, вторая заметно покраснела.
— Разрешите представиться, — я козырнул, поднеся руку к пустой голове, — мастер спорта полковник Чингачгук.
— Вы военный или спортсмен? — спросила та, что поскромнее.
— Чингачгук? — задумалась более бойкая.
Ё мое, обругал я себя, фильмы же с югославским красавцем Гойко Митичем еще не вышли же на экран. Однако глупость, которую я, не подумав ляпнул, сыграла мне на руку.
— Вы шутник, — засмеялась более бойкая женщина.
Почти десять минут я выслушивал, как здесь замечательно, какая здесь прекрасная погода и вода, что они обошли за неделю все самые веселые заведения. Но больше всего им понравился танцевальный вечер в санатории «Рабочий уголок», где играют запрещенного Элвиса Пресли. А самое плохое место это недавно открывшийся курзал, но он же самый и дешёвый. Поэтому если мне, молодому и холостому хочется куда-то пригласить незнакомых девушек посидеть и потанцевать, то ресторан в «Рабочем уголке» самое лучшее место. Курзал, задумался я, курортный зал что ли?
— А где находится этот курзал? — еле вклинился я в поток слов бойкой барышни, которая уже что-то такое для себя нафантазировала.
— Да здесь все рядом, — ответила молчавшая ранее скромница, — на Краснофлотской улице. Направо, налево и еще раз направо.
— Ой я дурак! — я шлепнул себя ладонью по голове, — я же на тренировку опаздываю! До свиданья красавицы, рад был знакомству! До встречи на танцах!
Крикнул я, быстро вскочив на велосипед и рванув в указанном мне направлении.
— Куда вы, Чингачгук? — крикнул более бойкая барышня мне в спину, но меня и след уже простыл.
Действительно все в Алуште в шаговой доступности, курзал был не исключением. Я остановился около бетонного входа в огороженное высоким бетонным же забором строение под открытым небом. Я лихо перескочил через висевшую на цепочке табличку «Закрыто» и, взяв за раму велосипед, пошел искать ответственного за эту культурную точку человека. Площадка вполне может вместить тысячи две человек, удовлетворенно осмотрел я курзал. Складные стулья можно убрать в сторону и оставить лишь ряд по бокам. Сцена приличных размеров. Где же хозяева? Из маленькой двери, которая виднелась в правом боку сценической полусферы, слышался разговор на повышенных тонах.
— Больше пятой части от выручки не заплачу! — кричал высокий мужской голос.
— Треть! — отстаивал свое баритон.
— А кто обещал во время танцев не пить! Пятая часть! — не уступал тенор.
— Ну и пошел ты со своими танцами! — парировал баритон, — получше найдем площадку!
— Какая замечательная у вас сцена! — улыбаясь во все свои, еще целые, тридцать два зуба, — я зашел в хозяйственное помещение.
— Молодой человек, читайте надписи, здесь закрыто! — взвизгнул высоким голосом необычайно толстый мужчина, по внешности напоминающий армянина.
— Да, я только спросить, — я продолжал скалиться в добродушной улыбке, — сегодня проездом из Москвы в Одессу, здесь в Алуште остановился замечательный вокально-инструментальный ансамбль «Синие гитары». По слухам, он может дать бесплатный концерт.
— Синие, голубые, серо-буро-малиновые, — раздраженно ответил армянин, — ландыши сыграть сможете?
— Лучше! Былые розы можем, — я подмигнул худому парню, который, по всей видимости, здесь раньше отвечал за танцы.
— Белые розы! Белые розы! Беззащитны шипы! Бац-бац-бац, — заголосил я, — что с вами сделал снег и морозы, лед витрин голубых, бац-бац-бац. Ну, круто? Дадим бесплатный концерт.
— Бесплатно сыграете? — недоверчиво пролепетал толстяк, усиленно вспоминая творчество «Ласкового мая».
Не тужься папаша, это еще из ненаписанного, усмехнулся я про себя.
— Двух часовой танцевальный сет, вся Алушта на голову встанет! — я протянул руку директору курзала.
— Была, не была, — махнул рукой толстяк, скрепил наше рукопожатие.
Далее мы обговорили, условия. Я сказал, что начнем мы выступление в восемь часов, закончим в десять, но нужно кое-что еще. А именно, ударная установка, бочка, рабочий барабан и хай-хэт, фортепьяно и четыре микрофона. Один для голоса, и три другие под гитары, иначе звукоизвлечение будет не достаточно качёвое. Директор курзала, которого звали Саша Мкртчян, поохал, повздыхал, но требуемые мной вещи обещал достать к семи часам. На этом мы, довольные друг другом, и расстались.
Когда я уже намеревался ехать в «Спартак», за оградой курзалако мне подрулил вихляющей походкой музыкант неудачник, высокий, но худой парень.
— Ты чё фраер, ты куда влез? — пошел он на меня, — ты Эдика Хачатурова знаешь? Да ты знаешь, что он с тобой сделает? Чё думаешь мышцы накачал и все что ли?
Я чуть не заражал в голос от такого беспантового и тупого наезда. И как только парень подошел на расстояние вытянутой руки, я резко схватил его за ухо и пригнул к земле.
— Ой! — вскрикнул он.
— А ты Витю Цоя знаешь? — прошипел я ему в ответ, — а Юру Шевчука?
— Нет! — пискнул парень.
— Ну так чё ты тянешь? — я развернул его к себе спиной и дал ему смачного пинка под зад.
От удара, незнакомый с отечественными рок-музыкантами из девяностых годов, юноша, не удержав равновесие, хряпнулся животом на поросший густой травой газон. Мне в след еще доносились плаксивые угрозы, что со мной еще кто-то встретится, но меня это уже не волновало, я крутил педали к Олимпийской сборной по баскетболу.
Глава 37
Приехал я в аккурат к обеденному столу. Суренович на меня косо посмотрел, но ничего не сказал. Разгорячённые сборники за столом обсуждали мини турнир один на один. Оказалось победил всех Майгонис Валдманис. Что было ожидаемо, так как у него к приличной технике вождения, добавился более-менее хороший средний бросок. Кстати первый научился моему обыгрышу спиной. После сытного обеда меня пригласил для беседы Спандарян.
— Что опять проблемы, — грустно посмотрел он на меня.
— Степан Суренович, все путем, — улыбнулся я, — друзья приехали, а денег на жизнь и обратную дорогу нет. Искал им для подработки концертную площадку. Сегодня еще отлучусь, а завтра работаю по заранее намеченному плану.
— Через неделю едем в Чехословакию на два товарищеских матча, — главный тренер открыл журнал, с записями тренировок, — как считаешь, будем делать корректировку в подготовке? Чехи, между прочим, сильнейшая команда в Европе, в прошлом году вторыми стали после нас. Не дай бог с твоими нововведениями проиграем, скандал будет не шуточный.
— А Югославия разве не котируется? — удивился я.
— Шутишь? — засмеялся Суренович, — ты еще скажи, что испанцы сильные игроки.
Да, подотстал я от прошлого, обругал я сам себя, нужно будет подписку газет полистать, кто сейчас на международной арене в тренде.
— Все карты раскрывать не стоит, — я заглянул в записи Суреновича, но из-за подчерка ни слова не разобрал, — нам нужно показать всем наблюдателям, что мы хорошо атакует со средней и дальней дистанции. Чтобы готовили против нас персональный защиту, проще будет так комбинировать.
— Так значит, больше нужно бросать? — уже веселее спросил Спандарян.
— По сто бросков со своих пристрелянных точек добавим, а в остальном все по старому, — сказал, прощаясь до вечера я.
