мешочка, пристёгнутого к поясу рядом с кинжалом, Дэвин достал связку ключей. Завозился с замком.
— Сколько лет вы не были здесь? — спросил Эдвар.
— Долго, — ответил Исенгрим.
Иорвет промолчал.
— Тогда приготовьтесь к открытиям, — посмеиваясь, сказал Эдвар.
Дэвин, наконец, справился с замком и, пригнувшись, первым вошёл в низкую дверь.
***
Всю синеву неба будто собрали и выплеснули бриллиантовыми брызгами внутри исполинской пещеры. В белых каменных чашах горел изумительной чистоты голубой огонь — не то природный газ, не то необычный масляный состав. Кристаллы соли, сплошняком покрывающие стены, искрились, как свежевыпавший снег в свете ночных фонарей. Голубые блики гуляли по глади стройных колонн, соединённых арками в вышине, по отполированным белым изваяниям. Как и тогда, в эльфийских подземельях в Синих Горах, я не сразу поняла, что и эта пещера — некрополь, скрытое в горе святилище эльфов Дол Блатанна.
Скульптуры застыли на гробницах как мимы, и чудилось, что стоит моргнуть, и они переменят позы, с молочных белых плеч соскользнут невесомые мраморные ткани, звякнут украшения. Пальцы девушки, присевшей у корзины цветов, казалось, вот-вот коснутся губ, и она пошлёт воздушный поцелуй. Эдвар остановился около неё и послал поцелуй в ответ.
— Маленькие театральные подмостки, — он обвёл рукой ряды саркофагов, — на каждой из которых разыгрывается сценка, воспевающая жизнь. Любовь. Красоту.
— Не время болтать, — оборвал Дэвин.
Эдвар неохотно отвернулся от девушки.
— Мёртвые живы. Живы нашей любовью, — сказал он тихо в сторону Исенгрима с Иорветом и направился за Дэвином.
Я задержалась у статуи. Все ушли вперёд, и мне ужасно захотелось прикоснуться к девичьей руке. Выше локтя её стягивал браслет — сжимал нежную, будто восковую кожу, и казалось, что она должна быть мягкой. Но я не осмелилась тянуться и быстро дотронулась до мраморного колена, скрытого туникой. Колено было твёрдым и ледяным. Напротив замер с полуулыбкой на устах юноша — через миг он рассмеётся, разогнёт руку и бросит девушке розу. Через миг длиною в вечность.
Мимо голубых светильников и тонконогих колонн мы шли вдоль пещеры, как по главному нефу храма. Эльфы больше не останавливались, и я переходила на бег, чтобы поспевать за ними. Дэвин резко свернул в сторону, провёл мимо саркофагов, статуи на которых были серыми, с отколотыми руками — наверное Эдвар и другие реставраторы ещё не успели добраться до этой части некрополя. Мы прошли дверь и, поднявшись по узкой винтовой лестнице, очутились в дворцовых коридорах.
Голубое сияние сменилось мягким оранжевым полумраком — горело масло в металлических чашах с чеканным узором. Масла было налито доверху, будто к нашему приходу готовились. Пустые сводчатые галереи лабиринтом разбегались в стороны. Стражи не было ни у лестниц, ни на переходах в другие галереи. Никого — как и обещал Дэвин.
— Слишком просто, — пробормотал под нос Иорвет.
Мы поднялись на этаж выше, и Дэвин загремел ключами у очередной двери. Я сосредоточилась — на каменной скамье у входа совсем недавно сидели. «Наверное, часовой», — подумала я.
Идти стало мягко — под ногами стелилась зеленоватая ковровая дорожка. Коридор — уже изысканный, дворцовый, с утончённым резным орнаментом по стенам освещался свечами в вычурных канделябрах, развешанных между узкими арками окон. За окнами была темень.
Дэвин вывел в холл с гигантскими двустворчатыми дверями. Вероятно, это был парадный вход во дворец. От входа поднималась широкая лестница. Она сужалась кверху к площадке и раздваивалась влево и вправо на балконы второго этажа. Дэвин выругался. На площадке под сенью деревьев в кадках — узловатых и пышнолистых — сидели, вытянувшись, два оцелота. Изящные пятнистые кошки, каждая размером с некрупного леопарда, равнодушно смотрели сверху и не двигались с места.
— Разве они не должны были ночевать в саду… — начал Эдвар.
— Очевидно, они пробрались внутрь, — с досадой перебил Дэвин.
Иорвет потянулся за луком.
— Нет! — Эдвар наклонил заложенную стрелу. — Францеска почувствует боль любимцев и проснётся.
— И что прикажешь делать? — зло прошептал Иорвет. — Скормить им одного из нас?
— Есть ли другой путь? — спросил Исенгрим.
— Там стража, — ответил Дэвин. — Если вы подождёте здесь, я перенаправлю её на другие посты.
— Время! — мотнул головой Иорвет. — Скоро рассвет.
— Погодите, — я хлопала по карманам. — Мы пройдём, если…
— Оно у тебя с собой? — взгляд Иорвета, контакт.
Он знает и я знаю, и не нужно проговаривать вслух.
— Да, — прошептала я, нашла, наконец, в кармане платок и достала из пояса пузырёк с остатком мускуса из желёз хакланских кошек. — Не уверена, что сработает.
— Оно сработает, — тихо сказал Иорвет.
Едва я откупорила пузырёк, оцелоты, будто пятнистая жидкость, стекли по ступеням и, толкая боками в колени, закружили у ног. Волнуясь, я выплеснула остаток зерриканского мускуса на платок. Как огромные котята, оцелоты набросились на кусочек ткани, подкидывая его лапами, драли когтями и даже не заметили, когда мы пробежали по лестнице мимо. Дэвин торжествующе улыбался.
Наверху мы прошли через тёмный зал, от пола до потолка увешанный портретами. Слабый свет фонарей проникал сквозь окна и ложился на паркет бледно-жёлтыми прямоугольниками. Полувидимые, как привидения, провожали нас взглядами белеющие в тяжёлых рамах лица. Иорвет держал меч наготове. Шагов эльфов не было слышно, и только в моём правом сапоге на каждый шаг тихо-тихо хлюпала под пяткой вода. Руки навязчиво пахли мускусом.
У высоких дверей на выходе из зала Дэвин задержался и долго вслушивался. Потом приложил палец к губам и потянул за изогнутую дверную ручку в форме цветочного стебля с нераспустившимся бутоном в навершии.
Медальон задрожал, и при попытке сосредоточиться в голову ворвался монотонный гул голосов и ощущение, будто тысяча зрителей ожидала нашего выхода, как танца маленьких лебедей. Я приоткрыла веки — мы вошли в библиотеку. На мгновение дыхание перехватило, потому что более красивого помещения я не видела в жизни. На золотых цепочках свисали пустотелые шары из тонкого прозрачного стекла, по поверхности которых расплывались оранжевые электрические кольца. В приглушённом свете янтарным и тёплым отливал природный рисунок полированного дерева массивных стеллажей. Поверху зал опоясывал плавно изгибающийся балкон, и книги заполняли все полки от пола до расписанного фресками сводчатого потолка.
Ещё раз сосредоточившись,
