я вновь услышала голоса — то были голоса книг. На повышенных тонах каждая декламировала свою историю, словно хотела, чтобы внимали только ей, но за общим гулом ни одну невозможно было расслышать. Библиотека была пропитана магией: она шла от светящихся шаров, от книг, от портретов на стенах в тёмных глубинах между стеллажами. Магия закручивалась в вихри, стелилась по полу. Раз за разом я пыталась сосредоточиться и с силой сжимала веки.
— Что-то чуешь? — шёпотом спросил Иорвет.
— Слишком много магии, ощущается, как толпа, и я не могу понять — это книги или тут есть кто-то ещё, — ответила я.
Он кивнул, успокаивающе прикоснулся к моей руке. Я пошла следом, выравнивая дыхание и пытаясь не злиться на себя. Даже сейчас, в момент крайней опасности, когда решалась его судьба, Иорвет поддерживал меня, а днём я раздражалась на него из-за ерунды. Дура. Медальон раскалился и жёг грудь.
У массивной деревянной тумбы Эдвар на секунду задержался. Под стеклом на зелёном бархате лежал свиток, который завывал громче остальных. Ветхие края искрошились, и рваные заломы бумаги заходили на текст. Aen Ithlinnespeath, знаменитое пророчество Итлины — грядёт Белый Хлад, Tedd Deireadh, и выживут лишь эльфы, что пойдут за Ласточкой, Дитя Старшей Крови. Мы разбирали его с Эйлин. Я злорадно усмехнулась — столетиями Францеска изучала потомков Лары Доррен, тайно занималась селекцией, влияя на выбор коронованных супругов для обладателей гена Старшей Крови, а теперь продукт её трудов, Ласточка-Цирилла, без ведома и разрешения Францески вместе с Геральтом готовилась к тому, чтобы где-то на Скеллиге уничтожить Дикую Охоту и победить Белый Хлад.
Из библиотеки мы прошли в нечто среднее между будуаром и кабинетом. Тяжёлые бордовые портьеры скрывали альков с креслами и чайным столиком с букетом цветов. Я смогла почуять, что за портьерами никого нет. Горки у стен полнились сервизами и фарфоровыми безделушками. Под открытой крышкой бюро у окна аккуратными стопками были разложены бумаги, на каминной полке так же аккуратно расставлены статуэтки. Всё было замершим и неподвижным в неверном ночном свете, однако не проходило тревожное ощущение внимательного, прикованного к нам взгляда. Фонило магией, и, пройдя на цыпочках мимо неостывшего камина, я увидела источник — ростовой портрет в богатой раме. На увитом цветами балконе на фоне водопадов стояла юная красавица в молочного цвета платье с ниспадающими с рукавов кружевами. Ладони её покойно были сложены на животе, а в золотых волосах сверкала королевская тиара.
Дэвин остановился у расшитого полога, слегка поклонился и отошёл в сторону. Исенгрим достал наручники.
— Ádh mór, — прошептал Эдвар.
С мечом в руке Иорвет первым скользнул за полог в спальню Францески Финдабаир.
***
Шторы были задёрнуты, и мы стояли у входа, пока глаза не привыкли к темноте. Перекатываясь с пятки на носок, я сделала шаг к кровати, другой. Приготовила Ирден — знак-ловушку. По обе стороны бесшумно ступали эльфы. Под балдахином из полупрозрачной ткани спала женщина. Длинные светлые локоны рассыпались по горам подушек, и ещё одну она обнимала белой рукой, высунувшейся из кружевного пеньюара. Ноги стали ватными — магии в женщине не было.
— Это не Францеска! — отчаянно зашептала я.
Исенгрим прыгнул в кровать и зажал рот блондинки, которая дёрнулась и тут же обмякла в его руках, даже не пытаясь сопротивляться, и захлопала глазами, как кукла.
— Что делать?! Изнанка? — я протянула ладонь Иорвету.
— Нет! Исенгрим должен добраться до площади, — Иорвет бросился к окну и отдёрнул штору. Светало.
— Через окно? — спросила я.
— Слишком высоко. И там остался Эдвар, — Иорвет коротко выдохнул и с занесённым мечом прокрался обратно к пологу.
Не отпуская фальшивую Францеску, Исенгрим передвинулся к краю кровати, спустил на пол ноги.
— Возвращаемся к главному входу тем же путём, — скомандовал он.
Я приблизилась, сложив пальцы для Аксия. Исенгрим покачал головой.
— Это ничего не изменит, ведьмачка. Они знают, что мы здесь. Приготовься.
Он отпустил руку, и в тот же миг блондинка распахнула рот и завизжала.
Иорвет бросился к пологу, я выскочила вслед — из библиотеки толпой валили стражники в таких же, как у Дэвина, доспехах.
— Дэвин, что случилось?! — вскричал Эдвар.
Визг не прекращался.
— То, что должно, — невозмутимо сказал Дэвин и рукоятью кинжала ударил Эдвара в висок.
Беловолосый эльф рухнул на пол. Мечи звенели и лязгали — Исенгрим пробивался к библиотеке, Иорвет сражался с Дэвином. Я ударила Аардом в сторону охраны, и один из эльфов впечатался в камин. С полки с грохотом разлетелись статуэтки, с оглушительным звоном осыпалось разбившееся окно. Краем глаза я только и успела заметить движение Иорвета, метнувшего в стражника нож, как руки и ноги стали свинцовыми и невыносимо потянули к полу, а нож Иорвета, как примагниченный, тяжко стукнул о паркет. Не в силах сопротивляться весу, я повалилась на пол, а из портрета вышагнула в своём молочном платье и с тиарой в золотых волосах королева Дол Блатанна — чародейка Францеска Финдабаир.
— Где прошла свинья, там и почесалась, — мелодичным и нежным голосом, будто ветерок подул по траве, сказала она и шевельнула рукой. Статуэтки, как в обратной съёмке, взлетели на каминную полку, и вслед за ними один за другим собрались с пола осколки стекла и впитались в окно. — Взять их!
Движением отяжелевших пальцев я сложила Квен ровно в тот момент, когда кованый сапог эльфа-охранника прилетел в живот. Придавив коленом поясницу и намотав косу на кулак, эльф ударил меня лбом об пол. Сорвал перевязь с оружием, защёлкнул наручники. Дэвин с оттяжкой бил по почкам лежащего Иорвета. Руки Исенгрима стянули за спиной и заставили его встать на колени. Под щекой было мокро — из разбитого носа текла кровь.
— Какие гости у меня в спальне! — промурлыкала Францеска и обошла Исенгрима. — Вероятно, ты желал преподнести мне эту милую безделушку?
Она присела за его спиной, потом распрямилась и с явным удовольствием надела на палец кольцо с эльфийским бериллом.
— Оно не принадлежит тебе, Энид, — хрипло сказал Исенгрим.
— Скоро будет принадлежать, — обворожительно улыбнулась она.
Полог в спальню шевельнулся, и оттуда показалась золотоволосая эльфийка в белом пеньюаре. Как бы ни была
