– Задавай, – кивнул я.
– Сколько вы хотите забрать с собой и сколько вам не нужно? Говорить можно по-всякому, могу сделать так, что все за нами пойдут, а могу так, что никто не захочет.
– Говори честно, пусть сами решают, что и как им делать. Большая часть из них совсем дети, но право выбора я у них отбирать не хочу. А по количеству скажу так: сколько бы то ни было, всех возьму. Я пробежался амулетом, много средних, немало и сильных одарённых. Здесь, похоже, собирали самые сливки. Нужно узнать почему. Всё, работай, я пошёл. Сейчас Одну пришлю, она поможет наладить контакт с девчатами.
– Хорошо, – сбив шлем на затылок, кивнул Мик и, посмотрев в сторону лестничного пролёта, вздохнул: работы ему предстояло много.
Вызвав по рации Одну – она была наводчиком на бэтээре, – я вышел наружу, пропустив мимо тонкую фигуру девушки, и подошёл к одной из бронемашин, по скобам поднялся на броню и, сев на башню, внимательно осмотрелся. Да, аббатство полыхало, и тошнотворный запах дыма начал расползаться повсюду. В дыме явно преобладали нотки горелого человеческого мяса. Приятный аромат, если знать, кто сгорел.
– О, так это кухня, оказывается! – посмотрел я на соседнее здание.
Судя по всему, там готовили еду для святош и бурду для детей – зачем готовить нормальную пищу для тех, кто скоро сгорит на костре?
Из башни показалась голова девушки, Олии, второй нашей снайперши, она была наводчиком на БМП, на которой я находился.
– Вон там каменная стела, именно там жгли всех, кто имел дар, – указала она в сторону чёрного закопчённого камня.
– Впечатляет, – кивнул я со вздохом. – Сколько же здесь загубили невинных детей, сволочи!.. Как прошла операция? Рыцари, паладины были?
– Рыцарей десяток, паладин всего один. Но я его не видела, Одна из КВПТ отработала. По рации сказала, что его аж разорвало. Пулям и снарядам всё равно кого рвать, простого святошу или этих подонков.
– Интересно, почему столько сильных детей привезли именно сюда?
– Так виконт же рассказал, – удивлённо посмотрела на меня девчушка. – Ему несколько раз предлагали стать паладином. Да и так использовали. Вон в том здании большой камень-накопитель, у всех детей инициировали пробуждение дара с помощью амулетов и водили к нему, чтобы они его заряжали.
– Вот оно что… – протянул я. – Значит, здесь идёт обработка детей, меняя их представление о святошах и заодно опустошая личные резервы, а потом тех, кто отказался, сжигали, а тех, кто согласился, отправляли в то место, где обучались паладины. Кстати, он не знает, где это?
– Не знает. Хотя его сперва туда отправили, а когда поняли, что он против, перевезли сюда. Учебный центр находится где-то в лесу, это всё, что он может сказать. Перевозили его в закрытой повозке.
– Узнаем ещё, мне нужно это место.
Посмотрев в сторону дальнего забора, где на кольях висело несколько тел в плащах святош, я поинтересовался:
– Как вы часть упустили-то?
Девчушка виновато шмыгнула носом:
– Я перезаряжалась как раз, когда они скопом рванули, а Одна на другой стороне у сада работала. Часть мы гусеницами подавили, часть я успела срезать из ПКТ, который перезарядила, но около двадцати ушло в лес. У них раненые есть, я долго стреляла им вслед.
В это время из соседнего люка показалась голова мехвода в таком же ребристом шлеме, он сообщил наводчице:
– Всё, я перезарядил и пушку, и пулемёты.
– Спасибо, Том, – поблагодарила Олия.
– Ладно, ты контролируй тут всё, а я пока пройдусь до местной тюрьмы, узнаю, что там Мик с Одной успели сделать.
Спрыгнув на изувеченную гусеницами землю, я поправил ремень автомата и направился к широко распахнутому входу. Вполне возможно, мы не всех перебили святош, а те детей, понятное дело, не жалеют, поэтому общение с бывшими узниками происходило в коридоре на нулевом этаже этой тюрьмы для проклятых. Спускаясь по лестнице, я всё чётче и чётче слышал уверенный и хорошо поставленный голос Мика, который продолжал что-то вещать. Хотя нет, спустившись, я понял, что тот отвечает на один из заданных вопросов, просто делал это слишком долго.
– О чём это он? – тихо спросил я Одну, стоявшую на нижних ступенях рядом с лейтенантом. Так их было видно издалека.
Коридор был широкий и длинный, поэтому вместил всех освобождённых узников, а было их порядка пятисот, не меньше. Причём даже малыши внимательно слушали Мика, не было ни плача, ни стенаний, полная тишина. Хорошо надзиратели их выдрессировали.
– Описывает, как с вами жить, хорошо или плохо. Говорит, что всем доволен и ни разу не пожалел, что отправился с вами, Учитель. Я подтвердила его слова, я так же считаю. Это мой шанс выжить и стать сильной, и я его не упущу.
– Он же так всех сагитирует ко мне идти…
– Нет, не сагитирует. Он сначала рассказал всем, что может лишить их дара проклятого. Это их проклятие, и многие прыгали от счастья, что могут избавиться от дара.
– Как им мало надо для радости, – грустно пробормотал я. – Я плачу, что дара лишился, а этим лишь бы от него избавиться. Вот где справедливость?
– А нельзя у них дар забрать и передать вам? – спросила Одна.
– Я уже думал над этим. Это невозможно. Дара лишить можно, просто обрезав все нити от ауры, надо сказать, ювелирная работа, а заново прирастить – нет. Нет, это возможно, но лишь с привязкой от тела. Извлечь дар из тела, и он развеивается. Я много думал об этом. Вероятно, в будущем выход будет найден, но пока я его не вижу… Хм, кстати, все дети имеют пробуждённый дар, им провели насильственную инициацию. Даже той двухлетней крохе, которую держит на руках паренёк.
– Батарейки?
– Батарейки, – кивнул я и зашёл в ближайшую камеру. Меня там кое-что заинтересовало.
Мик в это время выслушал очередной вопрос и начал на него отвечать. Потом вызвал фаербол, продемонстрировал его всем детям и прожёг им дыру в одной из стен.
Обо мне вспомнили только через полчаса, и зашедшая в камеру Одна обнаружила, что я нахожусь под потолком в углу камеры, упираясь в стены, и что-то царапаю ножом.
– Что-то случилось, Учитель? – заинтересовалась она.
Спрыгнув с двух метров на пол, я убрал штык в ножны и, отряхиваясь и поправляя оружие и амуницию, направился к выходу.
– Да кое-что нашёл, и это кое-что очень интересное, – кивнул я. – Это не просто камера, это, к твоему сведению, самый настоящий магосборник. Здесь собиралась магия со всех детей и куда-то отправлялась по магическим линиям. Думаешь, почему они все спокойны и квёлы? Потому что их внутренние резервы опустошены. Тут наверняка и смертность большая. Не знаешь, сколько в камерах осталось мёртвых детей?
– Нет, не знаю.
– Вот и я не знаю.
– Тогда почему их водили к тому накопителю для его зарядки?
– Наверное, так было быстрее, другие накопители опустошены, – пожал я плечами. – Сейчас не проверишь, все здания горят… Ну что, Мик закончил?
– Да, он дал им время на раздумье. Нам уже можно подниматься во двор?
– Да, занимайте места в бронемашинах, будем страховать детей. Кстати, согласные отправиться с нами есть?
– Есть, пока немного, но есть. Это из тех, кто пострадал от рук святош и хотят мести. Ну и у кого семей не осталось.
– Вот это нехорошо. Мне ученики нужны, а не мстители. Ладно, пошли наверх, там разберёмся.
Мы поднялись первыми, дети потянулись за нами. Думаю, только из-за того, что они действительно были квёлыми и магически опустошёнными, вид кровавого зрелища на территории аббатства не вызвал особой паники или криков, пяток совсем мелких заплакали от непонимания, но те, что постарше, даже радовались.
Для того чтобы нормально пообщаться, я вывел детей к озеру. Деревенские нам не препятствовали, да и не видно их было, более чем уверен, что большая часть попряталась по погребам, да и продолжавший висеть над аббатством «Глаз» это подтверждал.
Да-а, всё же пользоваться этим заклинанием с помощью амулета – это не то, что самому магией, при которой вся информация поступает автоматически и ты посекундно знаешь всё, что происходит в зоне действия «Глаза», а когда пользуешься амулетом, нужно постоянно его активировать, чтобы узнать новости. Так что, проверив их, я узнал, что часть деревенских разбежалась, некоторые помогали святошам спрятаться, часть ушла в лес, часть попряталась по погребам.
– Мик, – подозвал я ученика, – отправь двух бойцов по этим координатам, там четверо святош прячутся в погребе. Требуется их зачистка.
– Гранатами закидаем, да и всё, – кивнул тот, изучив показания «Глаза».
Он отозвал парня из моих учеников и девушку и отправил выполнять приказ. В «броне» осталось по одному моему ученику, в креслах наводчиков, контролировавших все окрестности. Машины стояли с разных сторон озера, так охват получался шире. Ну а мы занялись освобождёнными узниками. Пока детишки мылись в озере, Мик, оказавшись прекрасным оратором, пояснял, что тем, у кого семьи в порядке и их примут обратно, лучше вернуться домой, и их лишат дара. А те, у кого семей нет или эти семьи сами продали их святошам, могут отправиться с нами. Кто не желает, мы лишим магии по его просьбе и отправим на все четыре стороны.
