взглянула на пожилую женщину, лежащую на земле, и, не издав ни звука, направилась к ней четвереньках.
В перевернутом салоне было заметно шевеление. Но совсем небольшое. Человека два или три пытались выбраться наружу. Марк бросился к кабине водителя, желая отыскать аптечку, и, если получиться, узнать каким ветром их сюда занесло. Водителя за рулём не оказалось. Не оказалось на месте и пассажира, что ехал рядом. Лобовое стекло не разбилось, а только покрылось плотной паутиной трещин. Значит ни водитель, ни пассажир одесную его, не вылетели наружу. Аварийный люк на крыше остался запертым. Марк решил, что они решили выйти через салон.
Из микроавтобуса раздался душераздирающий крик. Звали на помощь. Причём сразу два женских голоса. Насколько мог быстро, Марк доковылял до багажных дверей и ещё раз заглянул внутрь. Две женщины склонились над окровавленным телом мужчины и нелепо пытались его вытащить. Недолго думая, Марк кинулся к ним на помощь. Мужчина, над которым причитали женщины, был жив, но лишился сознания.
– Помогите мне! – приказал Марк, хватая бессознательное тело подмышки. Женщины кинулись было помогать, но вскоре поняли свою бесполезность: им самим нужно было ползти на четвереньках. Марк же сел на стенку микроавтобуса (волею случая ставшую его полом), и, отчаянно отталкиваясь ногами от кресел и оконных проёмов, попятился. Способ передвижения был не из лучших: битое стекло без труда пробивало джинсовую ткань и вонзалось в ягодицы и бёдра. Но Марк не придал этому значения. Им сейчас владело состояние, близкое к аффекту. Что неудивительно для стрессовой ситуации.
Вновь оказавшись за пределами микроавтобуса, Марк поднялся на ноги, и оторвал от земли туловище мужчины. Это было не просто, потерявший сознание весил больше ста килограмм. И даже то обстоятельство, что ноги мужчины так и волоклись по земле, едва ли облегчало задачу.
Доставив нелегкий груз к двум женщинам, что первыми покинули перевернутую Маршрутку, Марк бессильно рухнул на бурую траву.
– Водителя не было в салоне, – вслух выразил удивление он. – И другие пассажиры куда-то делись. Нас тут шесть. А было никак не меньше двенадцати. И это не считая водителя.
Марк уставился на свои наручные часы, наивно пытаясь получить от них хоть какую-то подсказку. Но они только добавили недоумения. На циферблате значилось: «18:50».
– Я что, десять минут назад вышел с работы? – подумал Марк. – Но было же темно. Да и ехали мы по городу.
Желая опровергнуть пароноидальную идею, что только начинала зарождаться в уме, Марк прикоснулся к сенсорному экрану часов. Высветилась дата: « 12.10.2021». Та самая дата, которую Марк весь день считал верной.
– Но какого черта так светло? – снова вслух выразил он своё недоумение и нарвался на контакт с четырьмя парами озадаченных глаз.
– Где это мы? – еле внятно поинтересовалась девушка с расквашенной губой.
Оставив её вопрос на потом, Марк глянул на мужчину потерявшего сознание, и оценил полученные им раны. Они ещё сочились кровью, но уже не выглядели угрожающе. Хотя это могло быть и ошибочное впечатление.
Собрав остатки силы в кулак, Марк снова пополз к перевернутому микроавтобусу, желая отыскать автомобильную аптечку.
Она оказалась там, где ей и положено было быть – под сиденьем водителя. Снова хрустя осколками битого стекла, Марк прополз по перевернутому салону с ценным органайзером. В нём было всё необходимое в данной ситуации: бинты, вата, перекись водорода, обезболивающие. И да, хотя инструкции об оказании первой помощи запрещают давать анальгетики пострадавшим при ДТП, Марк не применул прибегнуть к их использованию, передав по кругу блистер с синими таблетками. Ему было очень больно, и, как логично было бы предположить, не меньшую боль испытывали и остальные. Без анальгетика остался только потерявший сознание мужчина, по вполне понятной причине.
Пока Марк раздавал окружающим таблетки для обмана нервной системы, женщины, очень даже умело, перевязали раны бессознательному мужчине. Сами же обошлись пластырями и влажными салфетками. Не забыли и про Марка. Девушка с расквашенной губой протерла его лицо салфеткой и наложила пластырь на рассечённую бровь – это была самая серьёзная рана на видимых участках тела.
Первый шок от произошедшего начал понемногу отступать. Наконец вопросы типа «где мы?», « сколько время?», «что случилось?», перестали уходить на второй план.
– Это всё сон! – выкрикнул Марк самую очевидную догадку. В ответ ему неуверенно улыбнулись. Кое-кто даже сопроводил улыбку красноречивым жестом – ущипнул себя за щёку. Но это ни к чему не привело. Тогда Марк повторил красноречивый жест, полагая, что это исключительно его сон, и что только он может себя пробудить. Прав был Марк, или нет, не выяснилось – он не проснулся.
– Как мы здесь оказались? – спросила девушка с расквашенной губой. Марк почувствовал в её вопросе тонкий подвох, но не предал ему особого значения, и потому ответил то, что мог:
– Не знаю, я уснул.
– Я, кажется, тоже, – сказала девушка. Ей было трудно говорить: слова получались не внятными от того, что губу раздуло.
– Но я не о том, – продолжала девушка. – Тут же нет дороги. Даже колеи от колёс.
– Может дорога с той стороны насыпи? – предположила одна из пожилых женщин, одетая в деловой костюм с юбкой.
Марк удивленно уставился на неё, и тут же поднялся. Он намеревался достать мобильный телефон и вызвать спасателей, но не мог отыскать хоть какой-то ориентир, чтобы сообщить оператору.
Карабкаясь вверх по железнодорожной насыпи, Марк вслух выразил удивление тому, что никто не кинулся звонить прежде него. И положил это удивление в копилочку собственной трактовки происходящего, гласящей: «Это все сон».
На вершине насыпи оказалась двухпутная железная дорога. Несколько необычная. Шпалы на ней были добротные, но деревянные. Между путями стояли деревянные столбы, державшие массивные линии электропередачи. Причём линии тянулись в два яруса. Нижний натянут как струна, и предназначался, очевидно, для электропоезда. Верхний же свисал дугами, на подобии кабелей электромагистралей, и выполнен был из соответствующего провода с изоляцией. Кое-где, опять же между путями, из гравийной насыпи высовывались огромные вентили, предназначенные для перекрытия магистральных труб.
Но кроме железнодорожных путей, электрических линий и магистральных вентилей, ничего нового не было. С другой стороны насыпи были те же чахлые деревца, валуны покрытые мхом, да бурая трава.
– То, что это сон, понятно, – заключил Марк. – Теперь бы понять, как тут проснуться.
Но до тех пор, пока проснуться не удалось, Марк решил подыграть своему взбудораженному воображению. Он спустился с насыпи и пересказал остальным то,
